В воскресенье, на восходе солнца, из глубины колодца донеслось глухое рычание Ендрека, известившее нас, что он докопался до дна. Аудитория у него была многочисленной, поскольку вся семья уже была на ногах. Вокруг ямы высились громадные кучи камня, которые никто не хотел относить далеко – все равно закапывать. То, что ни один камень не свалился на Ендрека, можно отнести на счёт его исключительного везения.

Колодец был сухим – несколько лет назад проводилась мелиорация почв и уровень воды понизился на добрых два метра. Марек спустился вниз, вдвоём они окончательно расчистили яму и приступили к тщательному осмотру. Они старательно проверили колодец сверху вниз и снизу доверху, обстучали каменную кладку, заглянули в каждую щель и наконец вылезли.

– Как я и думал, там ничего нет – авторитетно заявил Марек. – Обычный добротный колодец, вот и все. Теперь вы успокоитесь?

– Как это? – удивилась моя мамуся. – Действительно ничего? Зачем же он нам мешал?

– Может, и ему казалось, что есть, – разочарованно заметила тётя Ядя. – Зря только напрягался…

– Теперь тебе его жалко? – поинтересовалась Тереза.

– Черт с ним, а вот мы… – пробормотал Ендрек.

Франек тяжело вздохнул.

– По правде говоря, я тоже надеялся, что этот чёртов колодец что-нибудь прояснит, – грустно признался он. – Он мешал так, будто что-то знал… Ну что ж, жаль, ничего не поделаешь.

– И что дальше? – беспомощно спросила моя мамуся.

– Ничего, в понедельник обратно засыплем, – решил Марек. – А пока прикроем досками…

Интерес к тайне слегка ослаб. Деятельность нашего противника наполняла нас надеждами, и теперь неопровержимо доказанная полная невиновность колодца вызвала разочарование. Возможно, этот злоумышленник попросту сошёл с ума, а его болезнь вылилась в приступы работоспособности. Возможно, в ночь с воскресенья на понедельник у него опять будет приступ, он завалит яму и мы про неё забудем. Никто из родственников не выспался, но предстоящая спокойная ночь давала хоть небольшое утешение.

Ночь и действительно прошла спокойно, зато утром в понедельник меня разбудило что-то новенькое. Это были гуси. Периодически, через каждые десять секунд, возникал скрипящий пронзительный гогот, такой сильный, будто гуси уселись на подоконник. Мне было просто необходимо нормально выспаться, поэтому, за десять секунд перерыва я попыталась уйти в себя и заснуть, но это оказалось невыполнимо. Гуси без труда побеждали. Через пятнадцать минут я встала и выглянула в окно. Внутри разгорался действующий вулкан.

Большое стадо гусей расположилось за дорогой, на краю луга. Они стояли и болтали между собой. Начинал один, ему отвечал другой, после чего все вместе взрывались этим ужасным звуком. Наибольшую активность проявлял пёстрый гусь, который переступал с ноги на ногу чуть в стороне от стада.

– Чтоб ты сдох! – сказала я ему шёпотом, наполненным искренней ненависти.

Тереза, укрытая с головой, спала как убитая. Гуси радостно гоготали. Вид они являли достаточно живописный – белое стадо на зеленом лугу, освещённом лучами восходящего солнца, но акустически были невыносимы. В бессильной ярости я смотрела в окно и придумывала способ их уничтожения. На подоконнике лежала коробка спичек. Я высунулась из окна и изо всех сил, не надеясь на успех, швырнула коробок. Он не долетел даже до дороги.

Когда я была снаружи, а это пришлось как раз на короткий момент тишины, послышался какой-то дополнительный звук. Я напрягла слух, но гуси вновь принялись за своё и все заглушили. Я ждала, высунувшись за окно, гуси замолчали, и снова донёсся этот шум. Звучал он странно и ни на что непохоже, напоминая протяжный стон или глухой вой. Было пять утра, в селе было тихо, люди уже работали в поле, с большого расстояния доносился рокот какой-то машины. Вблизи были слышны только гуси и этот странный звук, глухой, еле слышный, протяжный и в тоже время какой-то жалобный.

Я высунулась ещё сильнее и локализовала его источник. Звук доносился как бы из-за коровника, со стороны развалин. Сон как рукой сняло, я схватила халат и выскочила из комнаты.

Миновав угол коровника, я поняла, что жалобный вой доносится из колодца. Сердце моё ёкнуло, я осторожно подкралась к колодцу. Два последних метра я продвигалась на четвереньках, и, вытянув шею заглянула вниз.

Открывшаяся картина могла вызвать нервный шок. Железной лестницы не было, а деревянная, которую мы вчера забыли вытащить, стояла у стены колодца. Две верхние ступеньки исчезли, а на следующей стоял какой-то тип и пронзительным голосом звал на помощь, задрав вверх своё упыриное лицо.

Если бы я не подбиралась к колодцу на четвереньках, то спикировала бы вниз, в объятия к упырю. Жуткая морда, обращённая вверх, вообще не походила на лицо человека. Окровавленная, измазанная землёй, деформированная громадной шишкой на лбу, ужасно искажённая, она казалась искусственным образованием на человеческом теле. Одной рукой это странное создание держалось за боковую стойку лестницы, вторую прижимало к себе, глаза его, кажется, были закрыты, потому как на появление сверху моей головы оно никак не отреагировало, продолжая рычать и выть.

Я кое-как превозмогла внутреннее и внешнее оцепенение.

– Тихо!!! – заорала я дурным голосом. Рычание упыря не давало собраться с мыслями.

Вой как ножом обрезало, а лёгкое изменение внешности упыря продемонстрировало – возможно, он открыл глаза. Переведя дыхание, он отозвался очень жалобным человеческим голосом.

– Спасите!!!.. Помогите, люди!!!.. Мне отсюда не выбраться!!!.. Спасите!!!

Место абсолютного вакуума в моей голове занял полный хаос. Я жутко разволновалась. Наконец-то кто-то появился. Новый труп. Нет, трупы не воют. Новая жертва или новый убийца, кажется, в колодце что-то нашли, но где же клад!.. Что, черт побери, делать с этим фантом?!!..

– Тихо, – яростно повторила я. – Что вы там делаете?! Да тише же, черт возьми, перестаньте дрожать!

– Я не могу отсюда выбраться!…

– Не надо было забираться! На кой черт вы туда полезли?

– Я не лез! Что-то меня столкнуло! Помогите мне! Кажется, я сломал руку! О боже, черт побери!..

– А что вы вообще здесь делаете?

– Ничего! Не могу выйти! О господи, спасите!..

Я до сих пор стояла на четвереньках, заглядывая вглубь колодца. Парень нетерпеливо дёргался на лестнице и домогался помощи. Я прикинула, что этот колодезный диалог ничего не даст – под ним сломается следующая ступенька, и дальнейшие переговоры будут исключены. Надо действовать. Я уже немного пришла в себя, попросила его заткнуться и спокойно подождать, после чего вскочила и побежала за Мареком, который спал на сеновале. Марека не было, я не знала, куда он мог деться. Не было и никого из семьи Франека, собаки и вообще ни одной живой души. Меня бесило, что в такой дурацкой ситуации я должна была остаться абсолютно одна.

Надо было как-то извлекать жертву из колодца. Даже если не вспоминать о ступеньках, оставить в яме человека со сломанной рукой и такой рожей попросту негуманно. Я решила рискнуть, нашла железную лестницу, приволокла её к колодцу и вставила внутрь. После долгих церемоний этот тип, шатаясь, с большим трудом, наконец-то выбрался наружу. Вся помощь, которую я могла предложить – поймать его за шиворот и тянуть вверх. Не ожидая, пока он встанет на ноги, не отпуская воротника, я потребовала от него анкетных данных. Не сопротивляясь, он вытащил из кармана и показал мне права, из которых следовало, что его зовут Евгений Больницкий. Потом он стал объяснять, что здесь делает. Он как раз находился в отпуске, возвращался ночью от одной дамы и тут на него что-то напало. Что, он не знает. Я отпустила воротник и разрешила ему выпрямиться.

– Вы были пьяны? – спросила я сурово.

– Естественно, пьян! Будь я трезвый – убился бы! Что за чёртово место, повымерли все, что ли? Я кричу, кричу…

– И долго кричали?

– Не знаю. Когда я очнулся, было уже светло…

Я уставилась на него, не решаясь поверить. В голосе этого типа звучали горечь и обида, было похоже, что он говорит правду. Двигался он очень неуклюже, пробовал по очереди подёргать обеими ногами и одной рукой, попытался пошевелить второй и охнул, скривив свою маску упыря. Ноги его были в порядке, должно быть, он свалился головой вперёд, даже жалко его стало.