– А у группы захвата такие же стволы будут? – после недолгого раздумья осведомился Мальков.

– Нет, у них только патроны холостые, – мотнул головой «сатанист».

Перспектива получить в физиономию сноп пылающих крупинок пороха, образующийся при холостом выстреле, Егора не обрадовала.

– Не беспокойся, – пузатый психолог уловил перемену в настроении старшего лейтенанта, – на всём оружии будут специальные насадки.

– Зацепишь кого-нибудь из ребят дяди Славы – удостоишься благодарности в приказе, – усмехнулся второй переговорщик.

Дядей Славой в питерском УФСБ называли начальника РССН[33] полковника Вячеслава Ярошевича, вот уже восемь лет бессменно руководившего боевыми группами.

– Это верно, – подтвердил толстяк. – Если что, будешь вторым, кому это удалось…

– А кто первый?

– Евдокимов…

– Начальник нашей службы? – изумился Мальков, представлявший полковника Евдокимова исключительно кабинетным работником.

– Ага, – улыбнулся психолог. – В момент захвата спрятался в туалете и через приоткрытую дверь «положил» троих, пока его не скрутили… С тех пор в «Граде» есть специальная «сортирная группа», блокирующая ватерклозеты.

У девяноста девяти процентов обывателей или сотрудников правоохранительной системы[34] фразочка о «сортирной группе» вызвала бы ехидную ухмылку или была бы воспринята, как неудачная шутка. Мальков же отнесся к сообщению психолога со всей серьезностью, ибо знал, что в контртеррористической работе нет мелочей и невнимание к внешне незначительной проблеме всегда оборачивается потерями личного состава.

Егор решил для себя, что прятаться в туалете и повторять подвиг начальника ИАС полковника Евдокимова он не будет, а изберет другой способ нападения на спецназовцев. Какой – прикинет на месте.

– Что за самолет? – спросил «правая рука главного террориста».

– Восемьдесят шестой «Ил». – Худощавый переговорщик прикурил сигарету и приоткрыл боковое окно. – Как говорится, есть где развернуться…

«Волга» вылетела на Московский проспект и вынуждена была сбросить скорость.

– Заложников изображают курсанты нашей Академии, – добавил пузан. – Так что можешь не церемониться. Пресекай на корню разные шуточки-смешочки, а то в последнее время я замечаю, что «террористы» слишком цацкаются с «заложниками». Чуть ли не чаи с ними гоняют, вместо того чтобы серьезно работать.

– "Террористов" много? – прищурился Мальков.

– Включая тебя – пятеро. «Главарь» – из спецназа, заместитель Ярошевича, ты, Алёна Незабудкина и Оленев из пресс-службы и кто-то из «закоси бэ-тэ»[35]…

– Иванидзе, – сказал второй переговорщик.

– Точно, Иванидзе. Коллектив подобрался хороший, вольешься без проблем…

– Незабудкину, Оленева и Иванидзе я знаю, – кивнул Егор. – Главарь случайно не «дед Пихто»? – Старший лейтенант назвал позывной майора Хватова.

– Он самый.

– Тогда тоже знаю…

– Вот и славно, – радостно потер руки толстяк. – Вы ребята с головой, выдумщики, так что сегодняшняя тренировка обещает быть зело интересной и поучительной.

– Приложу все силы, – пообещал Мальков.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул худой психолог.

Когда выдвинутый из состава депутатского корпуса новый министр внутренних дел одним из первых своих приказов подписал бумагу о переименовании региональных и городских УБОПиКов[36] в оперативно-розыскные бюро, на это живо откликнулись в Черноморске и в рекордно короткие сроки поменяли на аббревиатуру ОРБ как вывеску на фасаде городского управления, так и все реквизиты на документах.

Ибо заниматься «реорганизацией» не в пример легче, чем реально бороться с преступными группировками. Не нужно вести оперативную работу, сидеть в засадах, добывать вещественные доказательства, опрашивать сотни свидетелей, получать санкции прокурора или судьи на прослушивание телефонных переговоров, заполнять горы справок, отчетов и протоколов, допоздна засиживаться на работе и прочая, и прочая. Достаточно красиво доложить вышестоящему руководству о выполнении приказа, присовокупив к докладу несколько фотографий парадного подъезда здания и новых удостоверений, заверить доклад свеженькой печатью – и поощрение обеспечено. Сановные московские начальники любят расторопных подчиненных на местах, вовремя откликающихся на судьбоносные приказы, и частенько закрывают глаза на недочеты в работе этих самых подчиненных.

А недочетов хватает.

Тут и весьма избирательная охота на членов преступных групп, и «крышевание» коммерческих фирм, и сокрытие преступлений, и развал уголовных дел, происходящий то по звонку «сверху», то благодаря переданной операм толстой пачке зеленых бумажек, и направление выделенных правоохранительной структуре средств немного не по назначению, и исчезновение ценных предметов или денег, изъятых у задержанного, и «быстрая порча» алкогольных напитков, обнаруженных в квартире обыскиваемого, и должностные подлоги, совершаемые постоянно и в массовом порядке, дабы не снижать раскрываемость отдела или управления, и физическое давление на подозреваемых, а иногда – и на свидетелей, и «показательные зачистки» увеселительных учреждений, когда толпа молодчиков в масках избивает прикладами ни в чем неповинных посетителей ради ареста мелкого воришки, которого мог бы привести в отделение простой участковый с огурцом в кобуре, и «слив» информации подельникам из ОПГ, и соучастие в совершении тяжких преступлений.

В общем, всё как везде.

Черноморск исключением не являлся. Там, где крутятся большие деньги, а в портовых городах им сам Бог велел крутиться, уровень коррумпированности стражей порядка всегда высок. Гораздо выше, чем в каком-нибудь населенном пункте, основной достопримечательностью которого является песчаный карьер или птицефабрика. Через порт идут тысячи тонн грузов из-за рубежа, растаможка которых обходится в кругленькую сумму и сборы от которых мало кто хочет платить, за границу уходят нефть и другое сырье, декларируемое обычно чуть ниже реальной стоимости, морской транспорт чаще других используется для транспортировки наркотиков и оружия. Так что оборотистому человеку, обладающему заветными красными корочками и поставленному от имени государства следить за соблюдением законов, всегда есть где заработать. Конечно, доходы сотрудников милиции несопоставимы с теми суммами, что попадают в карманы таможенников и налоговиков, но и они позволяют вести обеспеченную жизнь и отнюдь не голодать…

Начальник Черноморского ОРБ полковник Синельников грозно посмотрел на своих подчиненных, собранных на очередное совещание, но вспомнил о новенькой «тойоте-авалон», подаренной его сыну вскладчину начальниками отделов, и лицо борца с организованной преступностью разгладилось. Восемнадцатилетие отпрыска праздновали шумно, закрыв для других посетителей ресторан на центральной площади. Подарков было много, одних видеокамер Синельникову-младшему подарили аж четыре штуки, но презент от папашиных коллег затмил все остальные подношения. Алая японская красавица заставила позеленеть от злобы и местного цыганского барона, контролирующего торговлю наркотиками, и чеченцев из портовой группировки, подмявших под себя все грузовые терминалы, и владельцев оптовых баз, и даже самого мэра, преподнесшего юнцу земельный участок на берегу залива.

– Так. – Синельников шмыгнул носом. – Что у нас по отчетности, други мои?

– Порядок, Петр Петрович, – откликнулся начальник четвертого отдела ОРБ подполковник Слива, любимчик начальника, с которым тот раз в неделю выезжал в баньку. – Квартал закрыли, раскрываемость от шестидесяти до восьмидесяти двух процентов. Есть что доложить в Москву.

– А те два висяка? Ну, бизнесмены с Красноярска. – Полковник щелкнул пальцами, пытаясь припомнить имена убитых предпринимателей, но не вспомнил. – С ними как?