Проходит десять лет. Снова поселок Виш-тон-Виш подвергается набегу индейцев, которым руководит индейский вождь Конанчет – бывший работник Хиткота. Самого Хиткота с семейством индейцы забирают в плен. Оказывается, что жена индейского вождя – это внучка Хиткота, носящая теперь имя Нарра-матта. Она и ее муж спасают Хиткотов от смерти. Однако об этом узнает верховный индейский вождь, и по его приказу Конанчета казнят. Нарра-матта погибает вместе со своим мужем. Вскоре от горя умирает и ее мать – «Плакальщица из Виш-тон-Виша».

Как свидетельствует дочь писателя, сочетание Виш-тон-Виш на одном из индейских наречий означает название небольшой птицы козодоя жалобного. Английским издателям это название не поправилось, и они выпустили книгу под названием «На границе». В Англии роман до сих пор издается под этим названием.

Марк Хиткот – пуританин. Купер никогда не был поклонником пуритан и их религии. Но он по достоинству ценил их мужество, расчетливость, трудолюбие, упорство в достижении целей, их простые жизненные устои. Знал Купер и о той существенной роли, которую пуританские колонии Новой Англии сыграли в становлении североамериканского независимого государства. Поэтому выбор героев нового романа не мог быть случайным.

Обращает на себя внимание образ индейского вождя Конанчета. Автор наделяет его такими высокими качествами, как благородство, деликатность, великодушие, терпимость. Взяв себе в жены белую женщину, он тем самым обрекает и себя и ее на гибель. Купер показывает, что межрасовые браки в Америке того периода не могли завершиться благополучно. К теме межрасовых отношений писатель еще не раз вернется в своих произведениях.

Интересно отметить, что двумя годами раньше писательница из штата Массачусетс Катарина Седжуик опубликовала роман «Хоуп Лесли, или Давние времена в Массачусетсе», в основу которого положена похожая история. Находившийся в Европе Купер не читал романа Седжуик и ничего не знал о нем. Как отмечает дочь писателя, вероятно, они оба черпали свои истории из древних преданий и рассказов о ранних поселенцах.

Единственная американская рецензия на «Плакальщицу из Виш-тон-Виша» появилась в феврале 1830 года в журнале «Сатзерн ревью», издававшемся на юге страны в городе Чарльстоне (штат Южная Каролина) известным адвокатом и государственным деятелем Хью С. Ле-гаром. Рецензент уже в первой строке заявил, что «Это произведение является неудачей». По его мнению, писатель «топчется на поле своих былых успехов», навязывая читателям «скуку» и лишая их надежды на что-то новое. Рецензент призывал писателя «оставить поле, которое уже ничего не сможет произвести при его методе обработки». Он также обвинил Купера в том, что он попросту имитирует Седжуик и романы Скотта. Это было самое критическое выступление о романах Купера в американской печати 20-х годов XIX века.

Жизнь Куперов во Флоренции шла своим чередом. Хотя писатель «избегал принимать приглашения лордов, герцогов и принцев, чем обижал их», как свидетельствует жена Купера, ему все же приходилось поддерживать отношения как со многими иностранцами, жившими во Флоренции, так и с американцами, которых бывало во Флоренции немало. Поведение многих соотечественников вызывало возмущение писателя. «Скупость и мелочность, которые мне пришлось наблюдать среди некоторых наших граждан, просто делают меня больным, – пишет он знакомой в Америку. – А что вы думаете об американцах – к тому же дамах, – которые в Париже посещают званые вечера небезызвестного печальной памяти шпиона капитана Генри! Они знают, что я не стесняюсь говорить во всеуслышание о такой постыдной низости, и, конечно, жаждут мести».

Купер, как известно, был весьма щепетилен в вопросах чести, и поэтому его так возмущало отношение многих его соотечественников к капитану Джону Генри. Ирландский рыцарь удачи, он в 1809 году поступил на службу к канадскому генерал-губернатору и был послан в штаты Новой Англии с заданием доносить о всех фактах недовольства населения федеральным правительством. Позднее он за 50 тысяч долларов раскрыл американским властям заговор, имевший целью отделить штаты Новой Англии от Соединенных Штатов и создать из них конфедерацию, пользующуюся поддержкой Великобритании. В 1812 году Джон Генри уехал во Францию, где и обосновался. Отношение Купера к подобным рыцарям наживы без стыда и чести было однозначным, и он не мог простить своим соотечественникам заигрывания с такими людьми.

В то же время именно во Флоренции Купер познакомился со многими американцами, которых в этот город привела любовь к искусству, стремление усовершенствовать свое мастерство. Одним из них был бостонский скульптор Горацио Гриноу, который предложил писателю сделать его бюст. За год до этого известный парижский скульптор и медальер Пьер Ман Давид д'Анже изваял бюст Купера. Однако писатель был заинтересован в поощрении отечественных талантов, поэтому он не только согласился на новый бюст, но и заказал Гриноу мраморную скульптурную группу. Так как Гриноу никогда раньше групповых скульптур не делал, он настоял на том, что заказ будет считаться выполненным только в том случае, если и сам скульптор и заказчик останутся довольны его работой.

Было решено, что скульптор попытается передать в мраморе сцену, изображенную на одной из картин кисти Рафаэля. Работа скульптора понравилась Куперу, весьма высоко оценил ее и известный флорентийский скульптор Лоренцио Бартолини. «Насколько я знаю, это первая групповая скульптура, изваянная американским скульптором… – писал Купер в мае 1829 года Джеймсу де Кей, активному члену клуба «Хлеб и сыр», большому любителю искусств. – Для нашей страны приобретение хорошего скульптора отнюдь не пустяк. Из всех искусств искусство скульптора, пожалуй, нужно нам больше всего. Монументы и архитектурные украшения больше соответствуют вкусам нашего народа из-за своей доступности и осязаемости, чем другие виды искусства… Существует теснейшее взаимодействие между всеми средствами национального процветания… Если мы хотим соперничать с европейскими промышленниками в области художественных промыслов, то мы должны воспитывать вкус… Европа находится в затруднительном положении. В Англии они тешат себя тем, что все их беды происходят от перепроизводства. Но ведь Джон всегда крайне изобретателен, когда нужно презирать свои недостатки, и крайне глуп, чтобы увидеть прогресс других народов. Что касается американцев, то я здесь вижу их мало, а знаю и того меньше».

Горацио Гриноу был человеком небогатым. Свое второе путешествие в Италию в 1828 году он совершил благодаря богатому бостонскому торговцу Томасу Перкинсу, который предоставил молодому скульптору право бесплатного проезда на своем корабле до Гибралтара. Во Флоренции Гриноу нуждался в средствах, и встреча с Купером помогла ему решить его финансовые проблемы. «Фенимор Купер, – писал впоследствии Гриноу, – спас меня от отчаяния во время моего второго приезда в Италию. Он предоставил мне работу, которую я хотел и которая была мне необходима. Он относился ко мне с добротой и сердечностью отца».

Достаточно поездив по Европе, побывав во многих городах и в нескольких странах, Купер не мог без смеха вспомнить те россказни посетивших Европу американцев, которые ему приходилось выслушивать в Нью-Йорке. Похвальба и заносчивость соотечественников выводили его из себя.

31 июля 1829 года Куперы покинули Флоренцию и па двух экипажах отправились в Ливорно. По дороге они остановились в Пизе, поднялись на знаменитую падающую башню. Купер внимательно осмотрел башню и решил, что она так была построена первоначально. В Ливорнском порту Купер прежде всего обратил внимание на корабли: «Один американский в порту и три на якоре. Десять английских. Много из Сардинии… Три русских… вероятно, из Одессы. Они – среди лучших кораблей, находящихся в порту».

В Ливорно на протестантском кладбище был похоронен сослуживец писателя коммодор Томас Гамбл. Купер посетил его могилу и написал затем стихотворение в память о своем товарище. В порту Купер нанял феллуку, на которой все семейство отправилось в Неаполь.