— Тебе деньги надо? Да?.. Я видел, как ты просил. Нехорошо делал. Никто денег не даст. А я дам. Много денег дам… Ты хороший мальчик. Слушай меня… Нагни голову ближе… Слушай, что я говорить буду.

С некоторых пор в милицию стали поступать одинаковые заявления. Шоферы грузовых машин жаловались на то, что у них среди бела дня исчезают запасные резиновые камеры. Истории всех пропаж были До мелочей похожи одна на другую. Запасные камеры шоферы хранят обычно в ящиках под сиденьем. И вот из этих-то ящиков кто-то умудрялся вытаскивать камеры чуть ли не на ходу машины.

Воров нужно было найти. Но где их искать? Ведь машины разъезжают по всему городу. Они проходят За день десятки километров. Как найти ту точку, где какие-то ловкие воры поджидают свою добычу?

Среди работников уголовного розыска, ломавших голову над этой задачей, был и Виктор Зубов. Он чувствовал себя ответственным за поведение всех ленинградских ребят и подозревал, что кое-кто из них замешан в этом деле.

Виктор собрал у пострадавших шоферов путевые листы, в которых отмечаются маршруты поездок, и разложил перед собой большую карту Ленинграда. Остро отточенным карандашом он стал проводить линии вдоль улиц, по которым ездили машины. Линии потянулись от одного края карты до другого. Они иногда сходились, иногда разбегались в противоположные стороны. Их становилось все больше. И что было удивительнее всего: каждая из них, хотя бы раз в день, но обязательно пересекала все остальные в одной точке — вблизи перекрестка двух оживленных улиц.

Виктор свернул карту. Задача была решена. Точка, у которой следовало искать воров, была найдена.

Но за этой, первой и наиболее легкой, задачей вставала другая, куда более сложная. Виктор решал ее, расхаживая по улице. Он притворился скучающим пареньком, который от нечего делать греется на солнышке или глазеет по сторонам. Он присматривался к местным ребятам, заходил в ближайшие к перекрестку дворы. Ничего подозрительного не обнаружил Зубов во время своих прогулок.

Вот уже несколько дней, как ни одного заявления от шоферов не поступало. Чем это объяснить? Может быть, воры почуяли опасность? Или перебрались в другой район? Зубов задавал себе эти вопросы, облокотившись на косяк витрины кондитерского магазина, и лениво провожал глазами проносившиеся мимо машины, трамваи, автобусы.

Неожиданно странное происшествие нарушило мирную жизнь улицы. У высокого углового дома на низенькой скамеечке сидел чистильщик сапог. Рядом с ним стоял большой шкаф, полный всякого товара. В эту минуту чистильщик наводил блеск на чей-то армейский сапог. Поэтому он не сразу заметил, что его шкаф ни с того ни с сего подпрыгнул на своих деревянных ножках и отделился от стены.

Прохожие шарахнулись в стороны. Шкаф уже вылез на середину тротуара, секунду постоял, как бы раздумывая, что делать дальше, потом покачнулся и упал навзничь. Но и на этом он не успокоился. С треском и грохотом шкаф сполз на проезжую часть улицы и устремился вслед за машинами и трамваями. Он мчался, набирая скорость, похлопывая дверками и щедро разбрасывая направо и налево содержимое своих полок: жестянки с сапожной мазью, какие-то бутылочки, подковки, связки разноцветных шнурков…

Чистильщик издал протяжный страдальческий вопль и побежал за своим шкафом, размахивая над головой волосатыми щетками.

— Держи его! — кричал он. — Держи!

Останавливались люди, пораженные этим невиданным зрелищем. Сворачивали в сторону и тревожно сигналили автомашины, боявшиеся столкнуться с взбесившимся шкафом. Протяжно свистел постовой милиционер. А шкаф все удалялся, подпрыгивая, потрескивая и по-прежнему извергая все богатство чистильщика сапог.

Виктор не меньше других удивился странному поведению деревянного шкафа. Но еще больше его заинтересовала ватага мальчишек, внезапно появившаяся на месте происшествия. Мальчишки радостно кричали и подскакивали, словно отплясывая победный танец дикарей.

Один из этих ребят, державшийся чуть позади остальных, показался Виктору знакомым.

— Шурик!

Мальчик оглянулся, вгляделся в Виктора и опустил глаза. Виктор уже не сомневался: перед ним действительно стоял отважный «спаситель челюскинцев», с которым он познакомился четыре года тому назад.

— Поди-ка сюда, — позвал он Шурика. Мальчик опасливо оглянулся на своих товарищей.

Они далеко ускакали вслед за шкафом.

— Не узнаешь меня? — спросил Виктор.

— Дядя Витя…

— Узнал. Пойдем отсюда, потолковать нужно.

Мрачно глядя под ноги, Шурик поплелся за Виктором. Они зашли в садик, нашли пустую скамейку, и Шурик рассказал все, что произошло после того, как он поставил ногу на ящик чистильщика сапог.

— Ты хочешь денег? — повторил чистильщик, обрабатывая щетками Шурикины сандалии. — Я дам тебе денег. А ты мне одну работу сделаешь. Идет?

— Какую работу? — удивился Шурик. — Я еще в школе учусь.

— Сейчас не учишься, каникулы. А работа легкая. Ты — маленький, работа маленькая, а деньги большие. — Чистильщик сморщил толстый нос и оттопырил губу с черными усами, похожими на маленькую сапожную щетку. Так он смеялся. Покончив с сандалиями, он вытащил из ящичка мятый рубль и сунул его в руку Шурика: — Возьми. Бери, не бойся. Задаток называется. Только попозже приходи, часа в четыре. Сюда приходи. Обязательно приходи.

— Не надо, — пробормотал Шурик и протянул рубль обратно.

Но чистильщик и слушать не хотел:

— Иди, иди, мороженое купи. Твой рупь. Потом придешь.

Если бы Шурик нашел этот рубль на улице, он был бы очень рад и обязательно раззвонил о своей удаче и на дворе и дома. Но сейчас он шел с таким чувством, как будто держал в кулаке не деньги, а дохлую лягушку. Шурик догадывался, что чистильщик дал ему рубль не из добрых чувств. Что-то за этим скрывалось нехорошее. Но что именно? Что значит «задаток»? О какой работе он говорил?

Вопросы эти мешали Шурику. От них хотелось поскорее избавиться.

Большие круглые часы, висевшие у аптеки, показывали начало пятого, когда Шурик подходил к чистильщику с твердым намерением бросить ему рубль и убежать.

Но чистильщик был не один. Рядом с ним, подпирая спиною шкаф, стоял высокий, сутуловатый парень в маленькой кепочке, из-под которой свисали вялые длинные уши. Руки его были по самые локти засунуты в карманы, и каждую минуту он ловко сплевывал сквозь зубы.

Заметив Шурика, чистильщик обрадованно махнул рукой:

— Иди, иди! Ближе иди, мальчик!

Парень в кепке посмотрел на Шурика узенькими, скользкими глазами и спросил:

— Где живешь?

Шурик послушно назвал и номер дома и квартиру.

Парень повернулся к чистильщику:

— Ну, гляди, Ахметка, в последний раз поверю. — Парень сплюнул и добавил: — Не отдашь, все твое Хозяйство зарублю.

Чистильщик хлопнул себя обеими ладонями по вытянутым ногам:

— Зачем говоришь такое, Кузя? Получу за товар, Разу расплачусь, богатым будешь.

— Гляди! — угрожающе повторил Кузя и кивнул Шурику: — Пошли.

Никогда еще Шурик так покорно не выполнял ничьих приказаний. Он пошел за лопоухим Кузей, как теленок за пастухом.

— Рубль взял? — спросил вдруг Кузя.

— Мне дяденька сам дал, — краснея ответил Шурик.

— Покажи.

Шурик достал из кармана рублевую бумажку. Кузя, казалось, только прикоснулся к ней кончиками пальцев, и рубль исчез. Шурик даже посмотрел на землю — не упала ли бумажка. Рубль как будто испарился.

— Потом отдам, — буркнул Кузя, и они пошли дальше.

— Куда вы меня ведете? — решился наконец спросить Шурик, немного осмелевший после того как избавился от проклятого рубля.

Кузя только сплюнул и ничего не ответил. Они свернули за угол и вошли в темный подъезд.

— Жди тут, скоро приду, — приказал Кузя и ушел.

Шурик слыхал про отчаянных хулиганов, которые ничего не боялись и носили в карманах острые ножи. О них мальчишки рассказывали страшные истории. Кузя был очень похож на такого хулигана. Но при чем тут чистильщик? Что они хотели от Шурика? Шурик вовсе не хотел подчиняться Кузе. Он никогда не водился с хулиганами и не будет. Нужно бежать, пока Кузя не пришел. Почему он должен стоять в этом темном подъезде?