– В любом случае сейчас звать Джонатана не имеет смысла. Сначала разберемся с завтраком, а когда постояльцы разъедутся, тогда и подумаем. – Филиппа бросила на сестру благодарный взгляд: все-таки Дороти очень добра и все понимает.

Несмотря на все попытки исправить положение, постояльцы не были довольны отсутствием в меню прохладительных напитков и мороженого. К тому же хозяйка мотеля сильно сомневалась, что сможет в ближайшее время приобрести новый холодильник, пусть даже подержанный. А Джонатан – без золотых рук которого спасти положение казалось совершенно безнадежным – вряд ли простил ее за подчеркнуто безразличное к себе отношение на ярмарке.

Кое-как приготовив ланч и накормив гостей, Филиппа села за конторку, чтобы немного передохнуть. На самом деле ей нужно было перепроверить счета и попробовать выкроить из бюджета пять сотен.

В этот момент в мотель вошел Говард.

– Опять он, – громко прошептала Элен, подходя к Филиппе. – Надеюсь, он пришел не для того, чтобы поесть мороженого.

Филиппа едва не застонала. Что он здесь делает? После вчерашнего визита в «Бэлфор» она была уверена, что никогда больше его не увидит.

Тем не менее, на пороге стоял не кто иной, как мистер Хольгерсон собственной персоной. Он направился прямиком к хозяйке мотеля, и благоразумная Элен посчитала более безопасным скрыться в кухне.

Филиппа сильно сомневалась, что миллионер попросит номер или чашку кофе. С другой стороны, что еще ему может тут понадобиться? Вряд ли он собирается поведать ей что-нибудь сногсшибательное, о чем не решился заговорить в присутствии Ребекки.

Говард подошел к конторке, молодая женщина смело подняла взгляд ему навстречу… и неожиданно огорчилась, что выглядит не лучшим образом. На щеках горел лихорадочный румянец, – она чувствовала это, – под глазами пролегли синеватые тени – последствие плохо проведенной ночи и неприятностей, преследовавших ее все утро. К тому же волосы растрепались, а на форменном костюме появились пятна, дающие полный отчет о приготовленных блюдах.

Тем не менее, Филиппа встретила его вежливой улыбкой, которая обычно предназначалась для ободрения оробевших клиентов.

– Кофе?

– Благодарю, нет, – ответил Говард, пронзая ее взглядом ледяных синих глаз. – В чем дело?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Она с деланным равнодушием пожала плечами. – Что плохого в том, что тебе предложили кофе? Разве не это причина твоего прихода сюда?

– Ты прекрасно знаешь, что я спрашиваю о другом. – В его взгляде появилось искреннее недоумение. – Что-то произошло. И не мое появление тому виной. На тебе просто лица нет от волнения.

– Тебе только кажется. – Филиппа не намеревалась посвящать его в свои проблемы. – Это все, что ты хотел выяснить?

– Ладно, – вздохнул он. – Пусть будет так, если ты хочешь играть в эти дурацкие игры.

– Я не играю! – Филиппа понимала, что ведет себя вызывающе, но ничего не могла поделать. После кошмарного утра она не желала объясняться с мистером Хольгерсоном, особенно учитывая то, что он тоже приложил усилия, чтобы вывести ее из душевного равновесия. – Так ты будешь что-нибудь заказывать?

– Я пришел сюда не за этим, – напрямую заявил Говард и усмехнулся. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Это совершенно ни к чему. Все, что надо, мы сказали вчера.

– Боже, ну почему женщины всегда говорят одно и то же? – Говард словно в отчаянии закатил глаза. – Мы же ни о чем вчера не говорили, ты прекрасно это знаешь.

– Нет, не знаю.

– А жаль. Полагаю, что ты никогда не забудешь моих слов об Алфреде, да? Но поверь мне, никто не сожалеет о них больше, чем я сам.

– Предполагается, что это должно меня переубедить?

– Нет. Это всего лишь слабая попытка объяснить, что в стрессовых ситуациях люди иногда говорят то, что на самом деле не имеют в виду, – мрачно сказал Говард. – Боже, Филиппа, я совершенно разучился разговаривать с женщинами, особенно с такими молодыми, как ты!

– Неужели? – Она была настроена весьма скептически. – А теперь ты будешь меня убеждать, что после смерти жены у тебя не было женщин. Сколько прошло с тех пор? Десять лет?

– Двенадцать, – поправил он. – Конечно, я не собираюсь говорить тебе подобных глупостей. Естественно, у меня были женщины после смерти Анны. Я же не отшельник!

– Вот, ты сам себе противоречишь!

– Единственное отличие в том, что раньше мне было все равно, что они обо мне думают, – резко сказал Говард, но, заметив на ее лицо торжествующее выражение, грустно покачал головой. – Боже мой, я, должно быть, потерял последний рассудок, если ожидал, что ты меня выслушаешь. – Губы его снова исказила горькая усмешка. – Я, пожалуй, пойду. Быть может, в другой раз мне повезет больше.

А быть может, и нет, мрачно подумала Филиппа, глядя ему вслед. Скорее всего, он даже не станет пытаться. И правильно сделает.

– Что ему было нужно? – Дороти, как всегда, хотела быть в курсе событий.

– Ничего особенного, – ответила Филиппа, решив, не вдаваться в подробности их разговора. – Думаю, пришла пора позвонить Джонатану. Надеюсь, он сможет сегодня прийти и разобраться с холодильником.

Дороти вздохнула и покачала головой. Конечно, хорошо, когда твоя сестра общается с миллионером, но в данный момент от электрика во многом зависит судьба мотеля. В такую жару без холодильника долго не протянуть.

Джонатан согласился подъехать после окончания своего рабочего дня. И не проявил при этом ни малейших признаков раздражения или недовольства. Несмотря на это, Филиппа не могла избавиться от неприятного ощущения зависимости от его профессиональных навыков.

Сестра уехала раньше, чтобы забрать Ребекку из колледжа и успеть сделать кое-что по хозяйству. Так что Филиппа осталась без поддержки, когда появился Джонатан. Интересно, вспоминает ли он о том, как они расстались в воскресенье?

– Спасибо, что пришел так быстро, – приветливо сказала она, решив поддерживать разговор в нейтрально-вежливом ключе. – Похоже, мне таки придется обзавестись новым холодильником, как ты и предупреждал.

– Посмотрим, – так же доброжелательно ответил Джонатан, раскрывая ящик с инструментами. – А что, собственно, случилось?

– Утром мне сказали, что он перестал работать, – объяснила Филиппа, присаживаясь рядом на табуретку. – Так что пришлось отказаться от всех мороженых продуктов и внести поправки в меню.

– А…

Джонатан отсоединил холодильник от сети и принялся копаться в моторе. Филиппа глубоко вздохнула и встала.

– Сделать тебе кофе?

– Да, пожалуй. Все равно ничего прохладительного у тебя нет.

– В твоей власти исправить положение.

Он проигнорировал ее замечание и не поднял головы, когда она направилась к плите. Похоже, он уже «принял» после работы, но Филиппа не собиралась акцентировать внимание на сем прискорбном факте. Джонатан был слишком полезен, он столько раз помогал ей с проводкой и с неисправной бытовой техникой, что стал просто необходим для нормального функционирования мотеля. Впрочем, его труд всегда оплачивался – Филиппа ни от кого не принимала благотворительности.

– Ну, как он? – спросила она через несколько минут, ставя на столик рядом с холодильником чашку с дымящимся кофе. – Совсем плох?

– Да, не блещет, – согласился Джонатан, поднимая на нее холодный взгляд. – По-моему, необходимо его заменить.

– О Боже! – Появившаяся было надежда растаяла. – Так что мне теперь делать?

Вопрос был скорее риторический, Филиппа просто размышляла вслух. Но Джонатан решил, что он адресован лично ему, и, скрестив руки на груди, спросил:

– Хочешь, чтобы я помог тебе?

– Ты имеешь в виду один из холодильников из рыбного магазина? – осторожно поинтересовалась Филиппа, слегка встревоженная странным блеском его глаз.

– Есть и другой вариант, – ответил он, и молодая женщина внимательно посмотрела на электрика. – У меня есть некоторые средства, и я могу вложить их в ваше дело. К тому же плита тоже требует замены: она уже давно на ладан дышит.