Томас рассмеялся вместе с другом.

- Она взбесилась. Но все-таки собаки не успели съесть много: она их скоро прогнала. Кроме того, больше всего она рассердилась на отца. Она заявляет, что Выбор - это лишь предлог для Мастеров, чтобы посидеть, покурить трубки, выпить эля, посплетничать и отдохнуть таким образом целый день. Она говорит, что они заранее знают, кто выберет какого мальчика.

- Судя по тому, что говорят другие женщины, она не одинока в своем мнении, - сказал Паг и ухмыльнулся Томасу. - Возможно, она и права.

Томас перестал улыбаться.

- Она поистине не любит, когда он не на кухне и не наблюдает за работой. Я думаю, она это знает, и поэтому на утро выставила нас из замка, чтоб мы не попали ей под горячую руку. Или хотя бы ты, - добавил он с улыбкой. - Спорим, ты ее любимчик.

Паг снова ухмыльнулся, а потом рассмеялся.

- Ну, я доставляю меньше проблем.

- Ты хочешь сказать, реже попадаешься, - сказал Томас, весело ударив Пага в плечо.

Паг вытащил из-под рубашки пращу.

- Если мы вернемся со связкой куропаток или перепелов, ее настроение, может, и немного улучшится.

Томас улыбнулся.

- Может, - согласился он, доставая свою пращу. Оба они отлично стреляли из нее, Томас был несомненным чемпионом среди мальчишек, лишь чуть-чуть обгоняя Пага. Вряд ли кто-нибудь из них обоих мог бы сбить летящую птицу, но если бы они нашли отдыхающую, то были неплохие шансы в нее попасть. Кроме того, им будет что делать, чтоб убить время, и, возможно, на какое-то время забыть о Выборе.

Они острожно поползли, играя в охотников. Когда они свернули с тропинки, Томас оказался впереди и направился к пруду, который, как они знали, был неподалеку. Если и можно было где-то найти сидящую птицу, то только у пруда. Леса к северо-западу от Крайди были более привлекатель-ными, чем густой лес на юге. Долгие годы здесь вырубали деревья, и это дало зеленым полянам много солнечного света, которого не было в чащобах густого южного леса. Мальчишки из замка уже много лет часто играли здесь. Немного воображения - и лес преображался в удивительное место, зеленый мир великих приключений. Некоторые из величайших подвигов были совершены здесь. Молчаливые деревья были свидетелями дерзких побегов, опасных приключений, жестоких битв. Поганые твари, могучие чудовища и известнейшие разбойники были сражены, это часто сопровождалось смертью великого героя и его последней речью к оплакивающим его соратникам. Причем все это ухитрялись закончить к ужину в замке.

Томас дополз до небольшой возвышенности, на которой росли молодые деревца. С нее был виден весь пруд. Раздвинув ветви, он взглянул вперед, замер в благоговении и тихо сказал:

- Смотри, Паг!

У воды стоял олень. Высоко подняв голову, он искал источник звука, помешавшего ему пить. Олень был стар, почти вся шерсть вокруг его морды побелела, а голову венчали великолепные рога.

Паг быстро сосчитал:

- У него на рогах четырнадцать отростков.

Томас согласно кивнул.

- Должно быть, это самый старый олень в лесу.

Животное повернуло голову в сторону мальчиков, нервно подергивая ухом. Они замерли, боясь спугнуть прекрасное создание.

Томас сжал плечо Пага и кивнул головой в сторону. Паг повернулся следом за Томасом и увидел фигуру, беззвучно выходящую на открытое пространство. Это был высокий мужчина в накидке и кожаных штанах цвета лесной листвы. За спиной у него висел длинный лук, а на ремне - охотничий нож. Человек двигался к оленю спокойным, ровным шагом.

- Это Мартин, - сказал Томас.

Паг тоже узнал егеря герцога. Сирота, как и сам Паг, Мартин прозывался в замке Длинным Луком за то, что лишь немногие могли сравниться с ним в обращении с этим оружием. Будучи несколько загадочным, Мартин Лонгбоу, или Длинный Лук, все-таки нравился мальчишкам, так как хотя он и был надменен по отношению ко взрослым, но к мальчишкам - всегда дружелюбен и доступен для них. Он был также и лесником герцога. Его обязанности были таковы, что он часто отлучался из замка на целые дни, иногда даже на недели. В это время следопыты под его руководством искали признаки браконьерства, возможные очаги пожаров, мигрирующих гоблинов или разбойников, укрывающихся в лесу. Но если Лонгбоу находился в замке и не устраивал охоту для герцога, то всегда находил время поговорить с мальчишками. Его темные глаза радостно сверкали, когда они донимали его вопросами о лесном мире и просьбами рассказать истории о приграничных землях. Казалось, у Мартина безграничное терпение; это отличало его от всех остальных Мастеров.

Мартин подошел к оленю и осторожно коснулся его шеи. Великолепная голова тревожно поднялась, и животное прижалось к руке человека.

- Если вы медленно и молча выйдете, - очень тихо сказал охотник, - он, быть может, позволит вам приблизиться.

Паг и Томас обменялись удивленными взглядами и вышли на лужайку. Они медленно шли вдоль берега пруда. Олень следил за их движениями, слегка дергая головой. Мартин успокаивающе похлопал его по спине, и он замер. Томас и Паг подошли и встали рядом с охотником, и Мартин сказал:

- Протяните руки и дотроньтесь до него, но медленно, чтобы он не испугался.

Томас первым протянул руку, и олень задрожал под его пальцами. Паг стал тоже тянуться к оленю рукой, но тот отступил на шаг. Мартин прошептал что-то оленю на языке, которого Паг раньше никогда не слышал, и тот успокоился. Паг дотронулся до него и с восхищением почувствовал, что шкура на ощупь похожа на выделанные шкуры, которые он трогал до этого, но отличалась тем, что под пальцами чувствовалось биение жизни.

Вдруг олень отступил назад и повернулся, после чего одним гигантским прыжком скрылся среди деревьев.

Мартин Длинный Лук хмыкнул и сказал:

- Вот так. Не следует приучать его к людям, иначе эти рога скоро закончат свой путь над камином какого-нибудь браконьера.

- Он прекрасен, Мартин, - прошептал Томас.

Лонгбоу кивнул, его взгляд был все еще направлен туда, где исчез олень.

- Так и есть, Томас.

- Я думал, ты охотишься на оленей, Мартин, - сказал Паг, - но...

- У нас со Стариком Белобородым некоторое взаимопонимание, Паг. Я охочусь только на одиноких оленей, у которых нет подруг или подруги слишком стары, чтобы давать потомство. Когда Белобородый передаст свой гарем более юному оленю, тогда я, может быть, его заберу. А сейчас мы не трогаем друг друга. Придет день, и я посмотрю на него поверх древка стрелы, - он улыбнулся мальчишкам. - И до тех пор я не узнаю, отправлю ли я стрелу в полет, - он замолк, как будто мысль о том, что Белобородый станет старым, его очень печалила. Легкий бриз шелестел ветвями.