Гришка несколько раз провёл руками по лицу, убирая с них струйки воды. Затем начал обтирать плечи и грудь водой.

- Нет, барин. Женюсь. Воевать времени нет.

- Нешто, родину свою защищать не желаешь? - хмуро поинтересовался генерал.

- А от какого лиха? - удивился Гришка.

- Лиха-то, всегда найдётся. Чай врагов-то у нас всегда хватало!

- И то верно, - Гришка поднялся и, повернувшись к генералу, открыто посмотрел ему в глаза. - Наперво, семья. А уж когда лихо найдёт, тогда и воевать пойду.

Понимая, что ему не убедить Гришку, генерал покинул его. Покинул с явным сожалением. Гришка поднял рубашку, и на ходу влезая в неё, направился к телеге. К его удивлению, в ней лежал мешок муки. Рядом стоял Архип Иванович и радостно улыбался ему.

- Чагой-то вздумал Архип? - недовольным голосом спросил Гришка, указывая на муку.

- И рубль тебе в придачу. Спас ты меня, Гришка.

Не успели прозвучать эти слова, как управляющий протянул ему завёрнутый в тряпку, рубль. Гришка отступил назад и отрицательно покачал головой.

- Не возьму, Архип!

- Ты что, Гришка, я же как брату родному, - управляющий обиделся, услышав ответ Гришки. - Бери, не то обидишь.

- Ну ежели, как брату родному, тогда возьму,- с явной неохотой Гришка принял деньги и сунул их в карман штанов. - Ну, бывай Архип. Ехать надо. В деревню к тёще заеду. Им и отдам муку. Мне-то, в ей надобности нет.

- Выручил ты меня, Гришка. Всегда буду помнить! - этими тёплыми словами, напутствовал его отъезд управляющий. Гришка только кивнул в ответ. Усевшись на телегу, он взял вожжи в руки и легонько стеганул ими по крупу лошади.

- А ну пошла…злыдня! - пробасил Гришка. Повозка дёрнулась и, развернувшись в обратную сторону, покатилась по дороге.

Путь в деревню занял много времени. То и дело приходилось останавливаться и подсаживать местных крестьян, которые держали путь в ту же деревню. Доехав до места, Гришка высадил всех и уж потом подъехал к убогому на вид жилищу, которое и домом то нельзя было назвать. Прихватив мешок с мукой, Гришка направился к калитке. Она была отворена. Гришка прошёл по кривой дорожке к крыльцу. Поднялся по двум ступенькам и оказался на маленькой площадке перед дверью.

- Надо бы подсобить, - пробормотал он оглядывая полуистлевшие доски под ногами. -Ну, да ладно, время будет ещё.

Подняв свободную руку, он постучал в дверь. От Гришкиного стука, дверь слегка растворилась. Раздался неприятный скрип. А вслед за ним счастливые голоса детей.

- Дядя Гриша приехал!

- Как они прознали про меня? - едва он об этом подумал, как на площадку высыпало пятеро детей. Мал- мала меньше. Все были босиком. Из одежды на них была одна лишь рубашка. Дети обступили Гришку и повели внутрь дома. Гришка оставил мешок в сенях, а сам прошёл дальше. Весь дом состоял из одной небольшой комнаты. Слева стояла печь. В середине грубо сколоченный стол и две длинных скамьи. И были ещё широкие топчаны возле окон. В углу стояла икона. Гришка отвесил поклон и перекрестился. Едва он выпрямился, как дети вновь осадили его. Гришка уже собирался по обыкновению поиграть с детьми, когда увидел тёщу. Немолодую женщину с изнеможённым лицом.

- Муки мешок привёз, мать - пробасил Гришка. Он всех детей по очереди посадил на печь и потом повернулся к тёще и спросил где хозяин. Почему его не видать?

- В поле, где же ещё! - отвечала радостно улыбаясь женщина. Видимо, приход Гришки обрадовал её не меньше детей. - За муку поклон тебе большой. Не знаю, что и сказать за помощь твою

Гришка слегка смутился, услышав эти слова.

- Помощь от Бога. Мы все ходим под господом и свершаем его волю. Да и как никак, родня. Мука одно…вот ещё возьми мать.

Гришка полез в карман и, достав тряпку, развернул её перед тёщей. Та, увидев деньги, отрицательно покачала головой.

- Не возьму, Гришка. Не возьму. Он тебе надобен будет.

- Будет надобен, работой возьму. Держи мать, - Гришка протянул ей деньги. Та в ответ, снова отрицательно покачала головой и спрятала за спиной руки. Гришка молча положил деньги на стол и, коротко попрощавшись вышел. Женщина вышла вслед за ним и молча проводила взглядом его отъезд.

Из деревни Гришка прямиком направился в имение. Следовало навестить барыню. Гришка видел, что последнее время Анастасия часто грустила. Видел, но причины понять никак не мог. Она не говорила, что её гнетёт. Раз она не желала говорить, Гришка решил более не спрашивать. Зачем травить ей душу? - думал он по пути в имение. Захочет, сама скажет.

Он проехал прямиком к своему домику. Оставив телегу возле него, Гришка пешком отправился в имение. Он, не останавливаясь, прошёл внутрь и сразу же поднялся на второй этаж. Остановившись перед покоями Анастасии, он осторожно постучал. За дверью сразу же раздался обрадованный голос Маши:

- Гришка!

А вслед за ним, появилось и счастливое лицо Маши в проёме двери. Воровато оглядевшись по сторонам, она бросилась на шею Гришки и крепко поцеловала в губы. Отстранившись от невесты, Гришка с некоторым удивлением поинтересовался:

- Как вы по стуку-то узнаёте меня?

- Гришка, ты так стучишь, будто дверь выломать хочешь!

Объяснение невесты несколько озадачило Гришку. Он всегда полагал, что стучит тихо.

- А барыня где?

- В столовой с барином сидит. У… их праздник. Торт заказывали. Стол праздничный велели накрыть. Лучшего вина из погреба принести.

- В столовой, значит? - переспросил Гришка, - повидать её надобно. Да и барина заодно. Ты подожди, я мигом обернусь.

Маша молча кивнула на эти слова. Гришка отправился в столовую. Как и говорила Маша, он застал и Анастасию и Арсанова - старшего. Они, вдвоём сидели за большим праздничным столом. Больше никого не было. Что сразу же удивило Гришку, так это третий прибор, что стоял на другом конце стола. И кресло было придвинуто перед ним. И бокал, наполненный вином стола возле прибора. В общем, было всё, кроме гостя, который, по всей видимости, должен был появиться. Видя, что его не замечают, Гришка кашлянул. Анастасия обратила на него молчаливо вопросительный взгляд. Почти то же самое читалось и на лице её опекуна. Он сделал жест, приглашающий Гришку к столу, но тот отрицательно покачал головой и негромко, но уважительно пробасил:

- Барин, дозволение нужно. С Машей пожениться хотим.

Арсанов - старший кивнул головой.

- Анастасия мне говорила. Будьте счастливы. Я от всей души желаю вам всяческих благ.

- Благодарствуем, барин!

Гришка повернул голову в сторону Анастасии. Она выразила молчаливым взглядом свою радость за него. Гришка улыбнулся и, поклонившись, покинул столовую.

- Ну, хотя бы кто-то счастлив в этом доме! - голос Арсанова - старшего прозвучал негромко, но с горечью. Он поднял бокал и, бросив по-отцовски ласковый взгляд на Анастасию тихо провозгласил:

- За Петра! Сегодня ему исполнилось 27 лет. И я впервые за эти 27 лет не знаю, где он и как складывается жизнь у моего сына. Выпьем же, дитя моё. Выпьем за благородного сына недостойного отца.

Старший Арсанов отпил глоток вина, но не поставил бокал обратно. Он повертел бокал, со всех сторон прислушиваясь к монотонному звону хрусталя.

- Пётр так любил делать! - пояснил Арсанов - старший. Внешне он выглядел совершенно спокойно. Но Анастасия знала, что стоит за этим видимым спокойствием.

- Перестаньте себя терзать, батюшка, - попросила Анастасия, - ничего нельзя вернуть обратно. Приходится жить с тем, что есть сейчас. Пётр любит вас. А раз любит, обязательно вернётся назад. Вернётся домой…живой и невредимый.

- Бедное дитя! - Арсанов - старший бросил на Анастасию сострадательный взгляд, - пытаешься утешить меня, когда сама нуждаешься в утешении больше меня. Или ты думаешь, я не вижу твоих переживаний? Не слышу, как по ночам ты тихонько льёшь слёзы? За все эти месяцы, я ни разу не видел улыбки на твоих устах. Но часто видел страдание и боль. Не пытайся прятать от меня свои истинные чувства, дитя моё. Ибо я вижу твои страдания так же ясно, как ты видишь мои.