«Уазик» с охраной, очевидно повинуясь заранее полученным инструкциям, сразу свернул к зданию с флагом, которое Мазур для пущего удобства сразу окрестил «горсоветом», остановился у крыльца, его мотор замолчал. Судя по раскованным позам солдат, определенно устроившихся подремать, от них никто не требовал повышенной бдительности и зоркого бдения, скорее наоборот, высокий гость их должен был уверить, что поездка рутинная и безопасная, – чтобы не держали ушки на макушке, не присматривались и не прислушивались к происходившему вокруг. Тут переговорщик сам себя перехитрил, скотина этакая.

Передняя машина остановилась, не доезжая метров пятидесяти до хижины, в которой скрылись пришедшие с севера. Субъект с разлапистой кокардой (в дальнейшем простоты ради – Визитер) что-то им спокойно втолковывал. Потом спрыгнул на землю, поправил пояс с черной кобурой, покачался взад-вперед, разминая уставшие за время долгой езды от столицы мышцы, потоптался с видом совершенно уверенного в полнейшей своей безопасности оптимиста, наконец, беззаботно помахивая чем-то вроде изукрашенного стека, прямиком направился к хижине-явке и скрылся из виду.

Пора была работать. Несколькими скупыми жестами Мазур отдал приказ действовать сообразно поставленной недавно боевой задаче – и семеро, разбившись на три группы, двинулись с холма прямо в городишко, бесшумно скользя меж невысоких корявых деревьев, укрываясь в зарослях высокой жесткой травы, пригибаясь и настороженно поводя стволами автоматов.

Все это было, как во сне, когда невесомо скользишь над землей, никому не видимый и защищенный от любых опасностей возможностью в любой миг проснуться. Знакомое, не единожды испытанное ощущение, всякий раз будоражившее кровь чем-то неописуемым для посторонних, непонятным для тех, кто сам такого не пережил.

Стена хижины, сплетенная из каких-то сухих стеблей в палец толщиной, была совсем близко. Мазур бесшумно переместился к ней вплотную, обратился в слух. Внутри слышалась английская речь. Кто-то невидимый спокойно цедил слова:

– Разумеется, вопрос о гарантиях – немаловажный. Но вряд ли ключевой. Я постараюсь пояснить свою позицию. Любая сделка должна устраивать обе стороны… я прав, согласитесь?

«Кто бы спорил», – подумал Мазур мимолетно.

И выразительным жестом отдал приказ.

Примерился, оценил расстояние, траекторию, прочие необходимые параметры – и резко оттолкнулся обеими ногами от земли, взмыл, будто подброшенный мощной пружиной, головой вперед влетел в широкий оконный проем, по причине здешнего жаркого климата не обремененный рамами со стеклами. Грамотно перекатился, вскочил – и ударом тяжелого ботинка под горло выключил самого для него сейчас опасного молодого спутника Гостя. Не оборачиваясь, по специфическому шуму за спиной определил, что Викинг поступил точно так же с хозяином «явочной квартиры».

Да, Гость был ох как непрост! В доли секунды он успел взмыть со служившего ему стулом деревянного, окованного по углам жестью ящика, извернулся, бросил руку под легкую полотняную куртку – но не с Мазуром ему было тягаться. Мазур снес его, как пацан срубает прутом куст лебеды, столь же молниеносным, но гораздо более гуманным ударом, нежели тот, который достался телохранителю, во мгновение ока распрощавшемуся с нашей грешной землей.

Викинг тем временем достал субъекта с разлапистой кокардой, вмиг выдернул нож, подхватил обмякшее тело и опустил на утрамбованный земляной пол так, чтобы не наделать лишнего шума. Они переглянулись. В три секунды ситуация была приведена к требуемому идеалу: ненужные вмиг отправились то ли на небеса, то ли в иное место, согласно своей экзотической вере гораздо более их устраивавшее. А единственный, кого приказано было взять целым и невредимым, именно в таком состоянии и находится. Вырублен, но живехонек, кости не поломаны, печенки не отбиты. Жестоко, но в полном соответствии с полученными приказами. В таких играх о морали и прочих слюнявых излишествах приходится забыть.

Теперь предстояло самое трудное – уйти с добычей, не схлопотав свинца в организм. Мазур на цыпочках прошел к дверному проему, закрытому какой-то пыльной рогожкой, прислушался. Снаружи стояла совершеннейшая тишина, ленивая, знойная. Все проделано было достаточно бесшумно и быстро, чтобы охрана что-то заподозрила. А, собственно, почему они должны были встревожиться, даже заслышав что-то вроде падения тела? Их наверняка не инструктировали сломя голову нестись на выручку при любом подозрительном шуме.

Викинг, как огромная кошка, вымахнул наружу. Мазур, оставив автомат свободно болтаться на ремне, отхватил ножом два куска подходящей длины от мотка нейлоновой веревки, в темпе связал пленнику руки-ноги, закрепил путы хитрыми узлами, поднял оглушенного – здоровый все же, черт! – и головой вперед вытолкнул в окно. Там его принял Викинг, взвалил на плечи и, пригибаясь под нешуточной ношей, затрусил в заросли высокой сухой травы.

Вундеркинд его прикрывал, держа автомат уверенно, как человек опытный. Мазур выпрыгнул в окно и двинулся в арьергарде, то и дело оглядываясь. Сначала к ним присоединились двое, потом еще двое, до того располагавшиеся так, чтобы при необходимости накрыть огнем и машины с охраной, и «горсовет» с почтой.

Когда они удалились от населенного пункта на добрый километр, Мазур почувствовал мимолетную гордость. Все прошло так чисто, что для законной гордости были все поводы. Добыча покоилась на спине тяжело дышавшего Викинга, расстояние меж наглыми агрессорами, нарушившими за короткое время кучу местных законов и норм международного права, и сонной деревушкой, пышно поименованной городом, увеличивалось с каждой секундой, а там все еще ни о чем не подозревали и не подняли тревоги.

Автоматная стрельба, долетавшая уже на пределе слышимости, глухо затарахтела в покинутом ими городишке, когда они были уже километрах в пяти, бежали тяжелой трусцой сквозь редколесье. Сущая канонада – патронов не жалели, от злости и бессилия лупили в белый свет, как в копеечку, чтобы хоть что-нибудь сделать. Мазур на бегу цинично ухмыльнулся. Со столь мизерными силами, какие остались в городишке (коему, учитывая близость кофейной плантации, лучшего названия, чем Кофейник, и не подобрать), нечего и думать организовать настоящую облаву. Вокруг Кофейника – необозримые необитаемые пространства, покрытые лесами и кустарниками, скалами и песком. Поди сыщи! С вертолетами в провинции небогато, мобильных пограничных групп для грамотного прочесывания недостаточно, тут потребуется не менее дивизии, да и то…

Последнее Мазур додумывал, распластавшись на жесткой траве под низеньким корявым деревцем – раньше, чем мозг успел принять рассудочное решение, тело само среагировало на шум вертолета.

Медленно поворачивая голову, он высматривал спутников. Все было в порядке: никто не остался на ногах, грамотно завалились под деревья, в переплетение кустов.

Метрах в ста правее взлетела земля и переломанные куски корявых веток. Упругий гул вертолетного винта прошел в той стороне, удаляясь, – потом с невероятной быстротой приблизился, справа налево прокатился, казалось, над самой головой. Вжимаясь щекой в жесткую, незнакомо пахнущую траву, Мазур осторожненько вывернул голову – и успел разглядеть в разрыве меж реденькими кронами стремительно промчавшуюся темно-зеленую тушку «земляка», вертолета огневой поддержки «МИ-24», именуемого в просторечии «крокодилом».

«Крокодил», как легко догадаться, и лупил наугад по зарослям, побуждаемый тем же стремлением хоть как-то отреагировать на наглую вылазку пришедших из-за кордона империалистических наемников, несомненно стремившихся помешать социалистическим преобразованиям в Могадашо – а кем же еще непосвященные могли считать Мазура со товарищи?! Неизвестная банда вломилась в пограничный городок, злодейски изничтожила офицера правительственных войск и еще двух мирных граждан. Тут и гадать нечего. Несомненные агенты мирового империализма, мать их за ногу!

Самое смешное, что за рычагами «крокодила» наверняка сидели не наспех обученные местные кадры, а бравые летуны, приносившие ту же присягу, что и Мазур, – очень уж ловко вертолет носился над зарослями, временами поливая их огнем из всех бортовых причиндалов, очень уж уверенно кружился. Советских советников здесь раз в десять больше, чем в Эль-Бахлаке…