Время этого признания в точности не установлено, и без всякого сомнения Тивериадские патриархи действовали осторожно; но, по-видимому, нужно серьезно принять во внимание раввинское предание о том, что Император Антоний, в начале царствования враждебный евреям, стал впоследствии очень к ним благосклонен.[49] Во всяком случае, начиная с Александра Севера (в 252 году), по происхождению сирийца и полуеврея по матери, существование Тивериадских Патриархов и их господство над всеми евреями были утверждены императорскими указами. Константин, несмотря на то, что был Христианин, не собирался уничтожать эту должность, и даже согласился освободить еврейских патриархов от несения некоторых обязанностей, как, например, декуриона, мало завидных, тяжелых и отнимавших много времени.[50] Юлиан, так жестоко преследовавший Христиан, посвященный Максимом Эфесским в таинства Каббалы, в своем послании к еврейскому народу, называет Патриарха братом, и, по его просьбе, приказывает восстановить Иерусалимский храм; работа, которую только чудо сделало невозможной. [51] Феодосий Великий, восточно-римский Император, напротив, запретил патриарху Тивериадскому взимание с синагог дидрахмы. Этот указ был подтвержден его сыном Гонорием в 390 году, но пять лет спустя патриарх добился отмены этого запрещения. Наконец, Феодосий Младший, сначала ограничивший власть патриархов, в 415 году, [52] окончательно упразднил патриархат в 420 году, при обстоятельствах, к которым мы еще вернемся. Как мы видим, фарисейская секта вполне достигла своей цели: сперва создать для евреев подобие духовного отечества, которого правительством являлись они, затем добиться признания этого еврейского правительства Императорской властью.

Название «еврейское правительство» не покажется слишком громким, когда мы узнаем, что Императорские указы, упоминая о патриархах Тивериадских, именуют их: Именитейшими и Светлейшими, званиями, присвоенными лишь высшим сановникам того времени. Эти преимущества были столь же значительны, как те, которыми первосвященники пользовались до разрушения храма. Действительно, патриарх имел право надзора за синагогами всего мира, взимал с них «дидрахму», решал все вопросы, касавшиеся вероучения, испрашивая лишь мнение Синедриона, назначал или сменял «Рош-Абот», или старейшин народа, управлявших всеми синагогами одной области, он же руководил ими, при посредстве своих «апостолов» или облеченных полномочиями чиновников, на обязанности которых было непрерывно объезжать Восток, Запад, римскую Африку и Малую Азию, для передачи приказаний или взимания податей, его судебная власть была весьма обширна; он не только имел право судить лично или через своих судей, разбирать тяжбы, возникавшая среди евреев, но и ведал делами уголовными, что давало ему право приговаривать к штрафам, тюремному заключению и ко всем видам телесного наказания, за исключением смертной казни.[53] Наконец, в то время, как должность главы Синедриона, подчиненная патриарху, оставалась постоянно выборной, власть патриарха по-видимому с давних пор была сделана наследственной, чтобы этим придать этой верховной власти еврейского народа как бы характер власти царской.

Создание этой власти, конечно, не было делом одного дня, и патриархи лишь медленно укрепляли свою власть в промежуток времени от второго разрушения Иерусалима в 135 году до царствования Александра Севера в 252 году. Однако, их власть, по-видимому, была уже прочно утверждена в 190 году, в начале патриаршества Иуды Святого, величайшей личности всей их истории. Этот ученый фарисей (рожденный, по словам раввинских историков, в самый день казни Акибы, душа которого в него и перевоплотилась) понял, что Израиль должен на долгое время, быть может, навсегда, отказаться от мысли обратно завоевать Иудею силою оружия, и тем создать национальный центр разрозненным членам еврейского народа. Эта мысль заставила его опасаться, что учение фарисеев, лишь с трудом подчинившее себе еврейские колонии, могло бы в них не удержаться, если бы возникли какая либо гонения и фарисейский Синедрион был бы распущен или лишен возможности поддерживать связь с евреями, рассеянными по всему миру. Поэтому он решил дополнить устную пропаганду «апостолов» Синедриона письменным памятником, систематизирующим тайное учение фарисеев, и его толкование нравственного, религиозного и гражданского законов еврейского народа. Иуда Святой сам положил основание этому громадному труду, составив Мишну, или «второй закон», составивший существеннейшую часть Иерусалимского талмуда.

Этот многословный, нестройный труд, полный противоречий и ошибок, довольно хорошо уясняет взгляды еврейских книжников, воспитанных фарисейством. Он делится на шесть частей: первая говорить о посевах и жатве, и касается права владения, налогов с дохода и т. д.; вторая касается правил о соблюдении праздников и обычаев, к ним относящихся; третья заключает в себе все вопросы, касающиеся брака; четвертая – вопросов судебных и торговых, я также вопросов ересей; пятая и шестая разбирают, вопросы обязанностей (?) и очищений. Эта книга в одно и то же время и гражданское уложение, сборник религиозных постановлений, собрание притч и анекдотов и книга нравственного учения еврейского народа; в дальнейшем мы увидим какого!

Иуда Святой, посвятивший его составлению тридцать лет своего патриаршества и распространявший его, отдел за отделом, во всех синагогах, не мог рассчитывать дать в нем разрешение всех случайностей человеческой жизни, цель, к которой стремились все фарисейские учителя. Поэтому, и при его жизни и после его смерти, Тивериадский Синедрион предпринял составление дополнений к его труду, нашедшему безчисленное количество толкователей.

Сборники, Мишны и ее толкований (из коих важнейшее есть Гемара, принадлежащая рабби Иоханану, раввину IV века) составляет Иерусалимский Талмуд, составление которого длилось все время пребывания в Тивериаде Патриарха и Синедриона, полученный и принятый без всякого сопротивления синагогами всего мира, кроме, нескольких тысяч недовольных; отпавших я увеличивших количество евреев-караимов.

Однако, покровительство, которым пользовались Патриархи в царствование императоров из Сирии, сделалось очень непрочным с того момента, когда Христианство, в лице Константина, взошло на Императорский престол: и, действительно, мы видим, что после царствования Юлиана Отступника императоры занимаются ими лишь для ограничения их привилегий. В 429 году Феодор Младший решил низложить патриарха Гамалиила IV, продолжавшего по-видимому после своего низложения в безвестности заниматься в Иудее врачебной наукой[54] и одновременно упразднил Патриархат. Эта мера не произвела особого смятения в Израиле, и понятно почему. Отец Гамалиила IV, Гиллель III, подорвал доверие евреев к своему роду, приняв перед смертью Христианство, которое он, для борьбы с ним, серьезно изучал.[55] Низложение его сына было, следовательно, почти столь же желательно для Синедриона, как и для императорской власти. С другой стороны, предшествующие указы и утверждение власти христианских Императоров оставляли мало надежд на спокойную работу правительства Израиля, если бы столица его оставалась в одной из областей, подчиненных Империи. По всем этим причинам Синедрион обратил свои взоры на восток, где евреи, населявшие персидскую империю Сассанидов, вполне процветали, и решился переместиться в Вавилон. [56]

Это устройство правительства еврейского народа в Вавилоне относится, если верить некоторым писателям, особенно аббату Шаботи в его труде: «Евреи наши учителя», ко II веку нашего летоисчисления. В доказательство он приводит фразу из заключения Гемары (Вавилонский Талмуд), утверждающую, что Иуда Святой в конце II века признавал верховную власть Гуны, князя изгнания и главы всего Израиля, царствовавшего в то время в Вавилоне. После зрелого изучения этого вопроса, и по причинам, которые мы считаем решающими, мы должны отбросить это показание.[57] Тивериадский Синедрион, исчезнувший со страниц истории в 249 году, после указа Феодосия. оказался вновь восстановленным в Вавилоне лишь лет через 20, в том же составе, с теми же полномочиями, и той же властью, как и ранее, его влияние было вновь признано всеми колониями, а над ним царил один из наследственных «Князей изгнания», происходивших, согласно преданию, из царственного рода Иуды, как и древние патриархи Иудеи. Этим кажущимся упразднением и перемещением, правительство еврейского народа только избежало надзора римских императоров, не имевших более возможности на него воздействовать.