— Сладкий наркотик? — спросил он Баналога, хотя это и так было ясно.

-Да.

— Когда?

— Вчера вечером, — солгал Баналог.

— Зачем он приходил сюда?

— Он приходил обследоваться. Зенолан осмотрел свисавшее с потолка оборудование в приемной офиса:

— Обследование? Ночью?

— Был еще не поздний вечер, — пояснил Баналог. — А пришел он вечером потому, что забыл о назначенной встрече. Или он так сказал. Я часами пытался связаться с ним, чтобы напомнить. Но он не желал этого даже тогда. Пытался найти отговорки. Но я не принимал ни одну из них.

Врач посмотрел на Зенолана, пытаясь определить, какой эффект произвел на военного этот рассказ. Казалось, великан поверил.

— Продолжайте, — велел он.

— Затем он пришел сюда и попытался обвести машину вокруг пальца. Что конечно же невозможно.

— Конечно.

— Когда я раскрыл его секрет, — что он прячет мальчика, — он применил силу, ударил меня головой об пол, после чего я потерял сознание, не успев войти в контакт с системой.

— Вы уверены, что это произошло не раньше? Баналог пришел в замешательство:

— Если бы это случилось раньше, наркотик уже Давно бы прекратил свое действие и я бы вышел на контакт с Фазисной системой.

— Вот об этом я и говорю. — Вы полагаете...

— Нет. — Зенолан мотнул огромной головой. — Забудьте об этом. Я просто не в себе.

Баналог фыркнул. Он знал, что лучше не переигрывать, изображая себя разгневанным. Преувеличенная ярость могла возбудить в них подозрение, будто он пытается что-то скрыть. Когда врач обдумывал свой следующий шаг, на столе зазвонил телефон. Интересно, подумал он, о чем же это частное сообщение, которое нельзя передать по Фазисной системе. Он взял трубку и услышал:

— Вы придете ко мне через десять минут, — произнес вкрадчивый, холодный голос. — Мне нужно полное изложение вашей истории.

Это был Охотник Доканил.

Охотник Релемар вышел из цистерны в тысячу галлонов на территорию сталелитейного завода в городе, который когда-то назывался Атланта. Он вступил в контакт с Фазисной системой и проинформировал военное командование, которое руководило его действиями (и, естественно, любого, имеющего выход к зоне Атланты и системе Четвертой Дивизии), что выполнил задание. Затем он прервал контакт.

Он даже не оглянулся, чтобы посмотреть на то, что когда-то было Сарой Ларами.

Охотник засунул когтистые руки в карманы шинели и направился через двор к воротам.

В воздухе чувствовался легкий морозец, а он не мог ходить без одежды, как другие наоли. Он был Охотником. Он был другим.

Где-то в это время...

Фиала закончила подготовку необходимых документов, чтобы подать прошение на должность директора археологической бригады. Это назначение первой должна была получить она, а не Хьюланн. А теперь не существовало больше никаких препятствий. Она не может не получить это место. Хьюланн и без ее помощи дал трещину. Сейчас она просто наслаждалась тем, что все произошло именно так.

Дэвид наслаждался рассветом из окна в кабине водителя в передней части мощного экспресса "Голубая стрела", в то время как поезд несся по двухмильному скату по направлению к равнине, где так легко набрать скорость. Это был самый красивый рассвет, когда-либо виденный им. Когда восхитительное зрелище закончилось и день вступил в свои права над миром, он решил немного вздремнуть в спальном вагоне.

Тело мертвого патрульного, погибшего под вездеходом Хьюланна, было накачено сладким наркотиком, завернуто в пурпурный саван, а затем сожжено...

Края воронки, где вели свою работу конверсирующие биоснаряды возле Великих Озер, продолжали расползаться, шипя и извергая сверкающий зеленый свет...

"Внимание!"

Сообщение обрушилось на Хьюланна с тяжестью огромного молота. Ощущение не было физическим. Оно ошарашило его сознание и чувства. Наоли замер, продолжая принимать поступающие сигналы тревоги до тех пор, пока их не заменили официальные распоряжения и инструкции, следовать которым он не собирался. Толку от этого было бы мало или не было бы совсем.

— Что случилось? — спросил мальчик.

— Обнаружили, что меня нет, а также узнали почему.

— Как?

— Они нашли того травматолога, которого я связал, заткнув кляпом рот, и женщину, у которой я угнал вездеход.

— Но откуда тебе все это известно?

— Фазисная система.

Лео с недоумением посмотрел на Хьюланна и сморщился так, что его рот и глаза, казалось, сошлись к кончику носа.

— А что это такое?

— У вас этого нет. Только наоли обладают подобной системой, благодаря которой можно общаться, не разговаривая, следовательно, поддерживать связь друг с другом на любом расстоянии.

— Телепатия?

— Что-то вроде этого. Только все происходит механически. Когда ты становишься достаточно большим, чтобы покинуть питомник, в твою голову вживляют маленький прибор.

— Питомник?

— Возле каждого дома в определенном месте обязательно находится специальный питомник, где... — Хьюланн вдруг замолчал, прищурив большие глаза. — Забудь об этом. По крайней мере, сейчас. Все объяснить не так уж просто.

Лео пожал плечами.

— Возьмешь обогреватель? — спросил он.

— Пусть он побудет пока у тебя, — отказался Хьюланн, — нам нужно идти.

Едва он сказал это, как вдруг послышался грохот, раздавшийся где-то поблизости. Он был похож на металлический скрежет, после чего по всей округе разносилось гулкое эхо.

— Что это было? — настороженно поинтересовался Хьюланн.

— Кажется, где-то там. — Мальчик махнул рукой влево.

Грохот повторился, на этот раз не так сильно, хотя скрежет металла стал более отчетливым. Казалось, что столкнулись две какие-то железные громадины.

Хьюланн старался подавить в себе страх, утешаясь мыслью о том, что вряд ли Охотник мог оказаться здесь так быстро. Охотник мог получить сигнал тревоги не раньше, чем Хьюланн. Так что у них в запасе оставалось еще достаточно времени.

Он повернулся и направился в сторону раздававшихся ударов. Лео, не отставая, следовал за ним. Не прошли они и сорока футов, как вдали сквозь пелену снега показались неясные контуры вышек, между которыми качался квадратный корпус вагончика.

— Канатная дорога, — с удивлением сказал Хьюланн больше себе, чем Лео.

Он был поражен этим зрелищем, хотя не раз уже слышал, что земляне строили эти сооружения там, где невозможно было установить лифт.

— Она должна куда-то вести, — предположил Лео. — Возможно, наверху поселок. Мы смогли б там укрыться.

— Возможно, — безразлично произнес Хьюланн, приковав свой взор к качавшемуся желтому вагончику; его движения, если прищурить глаза, напоминали танец какой-то огромной желтой пчелы на ветру.

— Ты говорил, что нам надо торопиться... — Голос Лео прервал его наблюдения.

Хьюланн перевел взгляд на мальчика, затем вновь на вагончик, который все еще пошатывался на едва заметном канатном волоске, и произнес:

— Может быть, нам действительно лучше прокатиться, чем идти.

— Тогда нужно спуститься вниз, к тому месту, где можно сесть. Все же легче, чем подниматься вверх.

Неистовый ветер то завывал, то умолкал. Казалось, с еще большей силой, чем прежде, проносился он меж деревьев, безжалостно расстреливая их снежной дробью.

— Я думал, наш путь будет короче, — вздохнул Хьюланн.

— Ты что, тогда солгал мне? — удивился мальчик.

— Выходит, так. Лео усмехнулся:

— Или ты сейчас лжешь, — наверное, ты просто хочешь прокатиться по этой дороге?

Знак стыда, свойственный наоли, проявился на лице Хьюланна. Мальчик вяло поковылял к ближайшей вышке.

— Хорошо, давай попробуем, — крикнул он, — хотя она может и не работать. Но ты все равно не УСПОКОИШЬСЯ, пока сам не убедишься.

Приблизившись к покрытой ледяной коркой металлической глыбе, они посмотрели вверх на желтую пчелу, которая, казалось, поджидала их под небесами. Они невольно отпрянули, когда вагончик вновь ударился о корпус вышки, издав режущий слух металлический скрежет.