Так проходили митинг за митингом, встреча за встречей. Кроме выступлений, приходилось проводить большой объем организационной работы по созданию прямо на местах патриотических клубов поддержки «Движения 26 июля», по подбору наиболее подходящих кадров, которые могли бы возглавить их работу по налаживанию прочных связей между Национальным руководством Движения и вновь создаваемыми группами сторонников в США. Фидель не раз впоследствии в письмах друзьям признавался, что ему с трудом приходилось выкраивать время для сна во время этой трудной поездки.
Лейтмотивом его выступлений в США звучала тема народности революции, которую готовили Фидель и его соратники. Он всегда подчеркивал, что не стесняется обратиться за помощью к народу от имени родины, что его революция будет делаться на честные деньги честных людей. И кубинцы дружно откликались на его призыв.
По завершении основной работы на территории США Фидель выехал на несколько дней на Багамские острова и там, в г. Нассау, он составил Манифест № 2 «Движения 26 июля» к кубинскому народу. В этом документе поднимался один вопрос: оказание революции финансовой помощи со стороны всех честных кубинцев. Фидель подробно информировал кубинский народ о результатах своей поездки по США, давал положительную оценку позиции кубинской эмиграции и теперь обращался к соотечественникам на Кубе с настоятельной просьбой помочь революции. Он просил каждого гражданина не сходить один раз в кино, не заглянуть без нужды в бар, а внести свою лепту в общее дело. «Пусть каждый гражданин внесет по одному песо, пусть каждый работающий пожертвует однодневную зарплату за 28 января (день рождения X. Марти. — Н. Л.), как это сделали кубинские эмигранты, и вы увидите, как тирания рухнет гораздо раньше, чем многие себе предполагают». «Другие просят деньги для себя лично и отдают в залог дома, земли, одежду, мы же просим деньги для Кубы, а в залог отдаем наши жизни». Этот манифест также был отпечатан в Мексике и в огромном количестве распространялся на Кубе, содействуя притоку средств в бюджет Движения.
13 декабря Фидель возвратился в Мексику и сразу же активно включился в работу по подготовке экспедиции. Но его внимание отвлекла грязная пропагандистская кампания, начатая проправительственными газетами на Кубе, которые в попытке дискредитировать Фиделя и Движение стали намекать на бесконтрольность расходования средств, собранных в США. Ни один из политических деятелей буржуазных оппозиционных партий не поднял голос в защиту патриотов «Движения 26 июля», хотя многие из них лично знали, в каких невероятно трудных материальных условиях велась работа в Мексике. Эта клеветническая кампания, очевидно, устраивала теперь уже всех, потому что Фидель стал опасным не только для правительства Батисты, но и для руководителей ортодоксальной партии и партии аутентикос [Аутентикос — праволиберальная буржуазная политическая партия на Кубе. Стояла у власти накануне переворота, совершенного Батистой 10 марта 1952 г. Само название партии связано с расцветом коррупции, преступности, а также пресмыкательством перед США.]. Стал незримо складываться единый фронт против Фиделя.
Известный политический комментатор журнала «Боэмия» писал, к примеру, в номере от 4 декабря 1955 г.: «Фидель Кастро слишком опасный соперник для некоторых лидеров оппозиции, которые в течение трех с половиной лет не смогли занять правильную позицию в отношении кубинской ситуации. И они отлично знают об этом. Они чувствуют себя вытесненными ростом влияния „Движения 26 июля“ в сражении против Батисты».
И уж совершенно откровенным признанием прозвучали слова одного из влиятельных тогдашних политиков из лагеря Батисты, который писал 14 декабря 1955 г.: «Всем нам, политическим деятелям, без какого-либо исключения, очень важно воспрепятствовать развитию повстанческих планов Фиделя Кастро. Если мы будем дремать на палубе корабля и будем продолжать упорно закрывать пути для политического решения вопросов, то тем самым мы будем все шире открывать возможности для революционного пути Фиделя Кастро». «Хотел бы я знать, — саркастически спрашивал Педро Алома Кессель, — кто из нас, из правительства и из оппозиции, спасется, если фиделизм победит на Кубе». Именно это понимание общности угрозы сплотило всех деятелей традиционной политической машины против единого врага — Фиделя Кастро и его Движения. Именно на этой основе началась кампания травли революционеров, находившихся в Мексике.
Фидель Кастро ответил на клеветнические наскоки гневной статьей в «Боэмии» под заголовком «Против всех», в которой он открыто заявил о разрыве со всеми традиционными политическими партиями и группировками, которые погрязли в мелком политиканстве и скатились на уровень пособничества диктатуре. Эта статья, написанная в канун Рождества, стала водоразделом, за которым «Движение 26 июля» уже было свободно от всех организационных и тем более идеологических связей с бывшими попутчиками из числа традиционных партий и деятелей.
Наступил 1956 год, которому суждено было стать самым тяжелым и самым славным годом для кубинских революционеров. Пока все шло в соответствии с намеченными планами. Регулярно шли занятия с экспедиционерами, ряды которых все время пополнялись, установились надежные формы связи с Кубой, постепенно наладилось финансирование всего революционного мероприятия. Люди упорно работали, помня обещание Фиделя, что до конца 1956 года они уже будут сражаться на кубинской земле.
Главной заботой стало приобретение оружия. Большую помощь оказал один из владельцев оружейного магазина в Мехико — Антонио дель Конде Понтонес, он помогал доставать винтовки с телескопическими прицелами, боеприпасы и другое снаряжение. Обычные армейские карабины типа «Маузер», но местного, мексиканского производства, удавалось покупать у рабочих оружейной фабрики, которые по частям выносили продукцию цехов, а потом продавали собранные винтовки, помогая тем самым своему семейному бюджету.
Через надежных людей в оружейных магазинах в США было приобретено некоторое количество пистолетов и американских винтовок. При этом всегда старались обзаводиться таким оружием, чтобы под него подходили боеприпасы, которыми пользовалась кубинская армия. Расчет был на то, чтобы облегчить снабжение боеприпасами после того, как экспедиция окажется на кубинской земле.
Из Кубы тем временем приходили тревожные вести о нараставшей политической нестабильности и лихорадочных попытках правящей верхушки найти выход из кризиса. Попробовали добром уговорить Батисту уйти от власти, но он и слушать не хотел. Тогда было решено убрать его путем «классического» военного заговора кадровых офицеров, но интрига была раскрыта и путчисты отправлены в тюрьму. Страну буквально трясло.
29 апреля 1956 г. группа молодежи под сильнейшим влиянием примера монкадистов решила на свой страх и риск атаковать армейские казармы в г. Матансас. Около пятидесяти патриотов, захватив несколько грузовиков, ворвались на них на территорию казармы, но операция была спланирована плохо и офицеры, видимо, были заранее предупреждены о возможности нападения. Автомашины нападавших были встречены кинжальным огнем крупнокалиберных пулеметов, казалось, только и поджидали атакующих. 17 человек было убито, остальным удалось отступить и найти убежище в гаитянском посольстве в Гаване. Правительство Батисты пошло на вопиющее нарушение принятого в Латинской Америке права на политическое убежище и направило отряд полицейских на штурм посольства. В здании дипломатической миссии произошло настоящее побоище патриотов, все они были расстреляны.
Обострилась обстановка и вокруг Фиделя в Мексике. Однажды во время выхода по хозяйственным делам Мария Антония наметанным глазом заметила подозрительного человека, который крутился в непосредственной близости от ее дома. Она немедленно сообщила об этом экспедиционерам, были приняты меры по установлению личности подозрительного субъекта, и оказалось, что это был террорист, нанятый кубинским правительством для физического уничтожения Фиделя Кастро. Это был известный гангстер Поликарпо Солер, который взялся за это грязное дело за 10 тыс. долларов. Руководство всей операцией было возложено на военного атташе кубинского посольства в Мексике, который держал связь непосредственно с Батистой и начальником генерального штаба. Пришлось усилить конспирацию и проявлять больше предосторожности. Было принято решение о том, чтобы Фидель всегда выходил в сопровождении товарищей, сократил число появлений в городе.