Нельзя сказать, чтобы учение протестантов не имело за себя никаких указаний и духовного опыта. Несомненно то, что только с развитием в добре, человек может понять всю глубину своей греховности и нравственной немощи. Отсюда, чем выше человек нравственно, тем сильнее в нем сознание своего недостоинства и тем обильнее его покаянные слезы. Таков, например, преп. Ефрем Сирин, творения которого – почти непрерывный плач, хотя носят на себе неизгладимые следы небесной радости, присущей всякому истинному праведнику. Не то же ли говорит и то всеобъемлющее явление, что, когда кончилась эпоха мучеников, христианская ревность нашла себе выражение не в ином чем, а именно в монашестве, в чине кающихся? Протестанты, повторяем не ошиблись, указывая на это несомненное явление и стараясь сделать из него выводы и для христианского учения. Но подобно тому, как грубый католицизм, исходя тоже из потребности религиозного сознания в своих построениях пришел к наемничеству и пелагианству, – подобно этому и протестантство, видя несостоятельность спасения заслугой человека и в то же время не находя иного способа понимания, кроме правового, создало себе, в существе дела, лишь духовное обольщение, фикцию спасения, не имеющую истинного содержания.

Правда, протестанты, при всем своем желании быть верными своему учению, не могли не признать необходимости некоторых условий и со стороны человека. Но таким условием признана была, в качестве последнего «возможного минимума» вера во Христа без дел. Уступая требованиям жизни и совести протестанты делают попытку придать этой вере возможно больше жизненности, действенности. Они говорят, что оправдывает только вера живая [26], т. е. деятельная, которая необходимо сопровождается делами [27] и ни в каком случае не мыслима в человеке, преданном греху [28]; и что, следовательно, оправдание необходимо будет сопровождаться нравственным перерождением человека [29]. «Не может быть, чтобы эта вера святая оставалась в человеке праздной» [30]. Но как происходит это перерождение и в каком смысле вера может быть названа «корнем добрых дел» [31]? Отнюдь не в том, что она служит побуждением, воодушевляющим началом, одним словом, отнюдь не в смысле какой-нибудь нравственной работы со стороны самого спасающегося. Эта работа с оправдывающей верой не имеет ничего общего [32] и потому к оправданию не относится. Вера бывает корнем добрых дел в том смысле, что ею мы «воспринимаем Христа, Который обещал нам не только освобождение от смерти и примирение с Богом, но вместе и благодать Духа Святого, которою мы возрождаемся в o6новление жизни» [33]. Но это уже не оправдание, а следствие его. Bocпpиять Христа может только тот, кто уже оправдан, т. е. провозглашен праведным, примиренным с Богом [34]. Имеет ли, следовательно, указанная жизненная сторона спасения какое-нибудь существенное значение в оправдании, значение деятельного условия? Нет. Чтобы быть оправдывающей, вера должна оставаться „исключительно воспринимающей, должна только и единственно полагаться на жертву независимую от нашей личности (Sabjectivitat), но всецело удовлетворяющую Бога» [35]. Вера „оправдывается не тем, что она есть наше дело» (что предполагало бы нравственное напряжение и как раз бы выразилось тем душевным переворотом, который описывает Scheele [36], а ради Христа – правды нашей, которого она воспринимает [37], а это понимается так, что она воспринимает обещанное милосердие [38]. Вера спасает, таким образом, внешне, ради правды и святости Христовой, которую она усвояет человеку [39], ради заслуги Христовой, которая человеку вменяется [40]. Другими словами, вера служить основанием явлению только внешне-cудебному, а не нравственному [41].

Какое же значение имеют после этого в оправдании дела человека, т. е. его нравственная работа и развитие в добре? Нельзя не видеть, что добрые дела, если и предполагаются при оправдании, то исключительно, как явление сосуществующее или последующее, а не производящее, не участвующее в самом деле спасения. Эта мысль с полной ясностью выражается в символических книгах. Напр., Аусбургское Исповедание, признавая, что „вера (оправдывающая) должна рождать добрые плоды», спешит оговорится, что отпущение грехов усвояется верою» [42]. Или в Aпoлoгии: „Получить прощение грехов, значит быть оправданным… Одной верой во Христа, не через любовь ни за любовь или дела мы получаем отпущение грехов, хотя любовь и следует за верой». Итак, одной верой оправдываемся, понимая слово „оправдывать» в смысле «из неправого правым делать или возрождать» [43]. Таким образом, оправдывает вера в отличие от добрых дел, притом, понимаемых не в смысле внешних поступков, а в смысле даже целого душевного расположения или настроения. Это расположение не участвует в оправдании, не содёйствует ему, даже более его и быть в человеке не может прежде, чём он оправдан. «Это весьма неразумно пишут противники, будто бы люди, повинные вечному гневу, заслуживают отпущение грехов чрез дело любви, – когда невозможно и любить Бога, если прежде не получено будет верою отпущение грехов. Не может сердце, истинно чувствующее, что Бог гневается, любить Бога, прежде чем Он будет умилостивлен. Пока Он устрашает и представляется подвергающим нас вечной смерти, не может природа человеческая победить себя любить гневающегося, осуждающего и наказывающего» [44]. Что же, в таком случае, остается от оправдывающей веры если „поспешествующая ей любовь» должна быть отличаема от нее и не должна разделять с нею оправдания? Протестанты, вопреки всём своим рассуждениям о вере живой, должны признаться, что по их учению, оправдывает собственно отвлеченное явление восприятия, взятое само по себе, а не в своем воздействии на душу человека не потому, что вера эта жива. „Когда люди веруют, что они воспринимаются в благодать и им отпускаются грехи ради Христа, который своею смертью удовлетворил за наши грехи, – эту веру Бог вменяет в правду пред Собою» [45]… Или, еще определеннее в Aпoлoгии: «Не следует так думать, что под залог этой любви, или ради этой любви мы получаем отпущение грехов и npимирение; равно как не получаем отпущение грехов ради двух последующих дел; но единой верой в собственном смысле (proprie dicta) получается отпущение грехов, так как o6етование не может быть усвоено иначе, как только верою. А вера в собственном смысле есть та, которая соглашается с обетованием» [46]. Таким образом, оправдывает человека вера, если и богатая возможностью дел, то во всяком случае во время оправдания еще только отвлеченная умственная и оправдывает именно своей умственной стороной; как (средство и орудие) которым мы усвояем себе удовлетворение И. Христа [47]. Таким образом, для человеческого участия нет места в протестантском оправдании.

вернуться

[26] Apol. (III 128 – 9). Hase 108 – 9: “Мы говорим не о праздном знании, какое есть даже у диавола, но о вере, которая противостоит страхам совести, ободряет и утешает устрашаемые сердца… Эта вера, так как она есть новая жизнь, необходимо рождает новые стремления и дела”. Cр. Conf. Heiv. XV Niem. 485 – 6: "В этом случае мы говорим не о фиктивной вере, суетной и праздной, или мертвой, но о вере живой и животворящей, которая ради Христа (Который есть жизнь) и животворит воспринимаемого ею, – есть и называется живая и свою жизненность обнаруживает живыми делами”.

вернуться

[27] “Добрые дела за истинной верой (если только она не мертвая, но живая вера) непременнейше и без всякого сомнения последуют, как плоды доброго дерева. Form. Conс, IY (6). Hase 589.

вернуться

[28] “Вера та, которая воспринимает в сердце устрашенном и бегущем греха отпущение грехов, не остается в тех, кто пребывает в страстях, и не существует смертному греху”. Apol. III (23). Hose 86.

вернуться

[29] “Главнейшей и особенно характерной чертой этой (оправдывающей) веры служит в нашей церкви, говорит Scheele (op. Cit. 61), то, что она есть “fiducia specialis”, т.е. личная сердечная уверенность в Божественной благодати во Христе. Здесь, след., дело касается не только высочайших и глубочайших сторон человеческого духа, поскольку для себялюбивой и обращенной к земному человеческой природы нет ничего тяжелее решимости, с отрицанием себя и всего тварного, утвердиться (bauen) исключительно на обетованиях Божественной благодати; но с истинной верой нераздельно связано также и нравственное воздействие, некоторое преобразование самого внутреннейшего свойства: там, где любовь Христова, заступает место естественного себялюбивого настроения (Sinuesart), там вместе с тем, вырывается самая сердцевина греха так что о смертном грехе не может быть и речи, ибо тогда себялюбивая сущность снова бы пустила корни в душе, и оправдание или праведность от веры была бы уничтожена”. Это именно хотят сказать и символические книги, когда они с особенной силой стараются доказать, что вера совсем не легкая вещь, что она требует высшего напряжения энергии и даже превышает силы человека. Напр, Apol III. (128 – 9). Hase 108-9: Talis fides neque facilis res est, ut somniant adversarii, neque humana potentia, sed divina potentia, qua vivificamur, qua diabolum et mortem vincimus.

вернуться

[30] Conf. Belg. ert. XXIY. Niem. 375.

вернуться

[31] Catech. Genev. I. Niem. 139: "Fidem esse radicem. ex qua nascantur omnia bona odera".

вернуться

[32] “Оправдывающая вера, как такая, не должна, быть смешиваема ни с чем чуждым ей, ни с той, предшествующей оправданию, внутренней борьбой, при которой человек стоит еще в преддверии Богообщения и потому стремится проникнуть в его святилище, – ни с борьбой освящения, задача которой, среди разнообразных отношений земной жизни, дать форму и образ свыше насажденному зерну Божественной жизни, чтобы вывести на свет сокрытое сокровище сердца и развергнуть его пред глазами людей. Первое образует, бесспорно, предположение, а второе, как плод и действие, следует за актом оправдания”. Ср. Conf. Scotic. I art. 12. Niem. 346: “Spiritum Sanctum, sine omni meriti nostri respectu sive sit ante, sive post regenerationem, nos sanctificasse et regenerasse”.

вернуться

[33] Catech. Genev. И, на вопрос: Anne sic a bonis oneribus separari haec iustitia potest, ut qui hanc habet illis careat? Niem. 139 Ср. Conf. Scotic. art. 13: "Лишь только Дух Господа Иисуса, которого избранные Божии воспоминают чрез истинную веру, овладевает чьим-нибудь сердцем, тотчас же того человека возрождает и обновляет”. Niem. 346.

вернуться

[34] С замечательной определенностью различает эти два понятия (оправдание и o6итание существенной правды Божией, или Бога в оправданном человеке) Formula Concordiae. “Вопрос об обитании существенной правды Божией в нас требует правильного разъяснения. Ибо хотя Бог Отец, Сын и Св. Дух, (который есть вечная и существенная праведность) и обитает чрез веру в избранных, которые Христом оправданы и примирены с Богом… однако это обитание Бога не есть та правда веры, о которой говорить Павел и называет ее правдой Божией, ради которой пред лицом Божиим мы провозглашаемся праведными. обитание Бога следует за предшествующей ему правдой веры, которая (правда) ничто иное есть, как отпущение грехов, принятие грешника в благодать, ради одного только послушания и совершеннейшей заслуги единого Христа”. Pars. II. art. III (54). Hose 695.

вернуться

[35] Scheele. Symbolic, s. 59.

вернуться

[36] См. выше пpимечание 4 на стр. 17. (В книге очевидная опечатка, на странице 17 примечаний нет, скорее всего имеется ввиду прим. 1 на стр. 27. См. [24]

вернуться

[37] Так как вера воспринимает Христа – правду нашу и всецело отдается благодати Божией во Христе, поэтому вере предоставляется оправдание, именно ради Христа, а не потому, что она есть наше дело”. Conf. Helv. XY Niem. 495.

вернуться

[38] “Вера не тем оправдывает или спасает, что она есть дело ценное само по себе, но только тем, что она воспринимает обетованное милосердие”. Apol. II (56). Hase 70 Ср. ib. II (86). Hase 76.

вернуться

[39] “Вера не тем оправдывает или спасает, что она есть дело ценное само по себе, но только тем, что она воспринимает обетованное милосердие”. Apol. II (56). Hase 70 Ср. ib. II (86). Hase 76.

вернуться

[40] Бредшнейдер, ор. cit. 652; “Оправдывает одна только вера а не добрые дела (pona opera), понимать ли их в смысле выбранных по своему желанию благочестивых упражнений, или в смысле собственно исполнения долга (Apol. VI; Ansq Conf. art. 4: Form. Cone. art. 3), потому что одна только вера усвояет себе заслугу Христа, которою оправдывается человек (Artic. Smalcald. pars II art. 1)”.

вернуться

[41] Напр., Scheele. Ор. cit. 62: “Вера воспринимает Христа, как того, посредством которого преодолены и гнев Божий, и личное внутреннее нecпoкoйcтвиe грешника”.

вернуться

[42] Ansh. Conf. 1, 6. Hase II.

вернуться

[43] Apol. II (76-8). Hase 73-74.

вернуться

[44] Apol II (36). Hase 66. Ср. Conf. Belv. XV: "Мы не делим благодеяния оправдания, часть благодати Божией или Христа, часть нам, любви или делам или заслуге нашей, но нераздельно отдаем его благодати Божией во Христе чрез веру. Да и не могут угодить Богу любовь и дела наши, если они совершаются неправедными: нужно сначала нам быть праведными, чтобы любить или делать”. Niem. 465.

вернуться

[45] Ansb. Conf. I, 4. Hase 10.

вернуться

[46] Apol. II (112 – 3) Hase 81

вернуться

[47] Веруем, учим и исповедуем, что одна только вера есть то посредство или орудие, которым мы воспринимаем Христа Спасителя и с ним ту праведность Его, которая может предстать пред судом Божиим” Form. Conc. p.I art. III (5), Hase 584. Ср. Conf. Belg. art. XXII. Niem. 374:. fides tantum est velut instrumentum, quo Christum iustitiam nostram apdrehendimus".


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: