Однако миссис Бердок нигде не было. Мэри-Линетт хорошо видела сад, сарай и загон, где миссис Бердок держала своих коз. И еще она видела трех девушек, хорошо освещенных газовым фонарем. У одной были каштановые волосы, у другой – золотистые, а у третьей – того же цвета, что кольца Сатурна, – серебристого: такой свет излучали звезды. Девушки тащили что-то, завернутое в пластиковый мешок, здоровенный черный мешок для мусора, если Мэри-Линетт это не померещилось. Ну, и что же они делают с ним во дворе? Кажется, зарывают в землю.

Та девушка, что пониже ростом, с серебряными волосами, орудовала лопатой. Из нее вышел бы неплохой землекоп! За несколько минут она уничтожила большую часть ирисов миссис Бердок. Затем ее сменила девица среднего роста, с золотистыми волосами, потом настала очередь самой высокой, темноволосой.

Вместе они подняли огромный сверток – на вид он был более пяти футов длиной, но казался очень легким, – опустили его в яму и стали засыпать.

«Нет, – сказала себе Мэри-Линетт. – Нет, это же смешно! Не сходи с ума. Должно же этому быть какое-то логичное, совершенно простое объяснение».

Вот только именно оно ей в голову и не приходило.

Нет, нет и нет. Это тебе не «Окно во двор», и мы не в «Сумеречной зоне». Они только что закопали... нечто. Нечто... самое обычное.

Но что еще, кроме трупа, могло быть неподвижным и длиной чуть больше пяти футов? Что еще заворачивают в пластиковые мешки перед тем, как закопать?

Сердце Мэри-Линетт бешено билось. Что-то еще... Я что-то забыла... Ах да, где все же миссис Бердок?

Мэри-Линетт чувствовала, что утрачивает над собой контроль, а она этого терпеть не могла. Руки у нее так сильно дрожали, что пришлось опустить бинокль.

С миссис Бердок все в порядке. С ней все в порядке. Это же не кино! В реальной жизни ничего такого не происходит!

А что сейчас сделала бы Нэнси Дрю?

Внезапно Мэри-Линетт почувствовала, что, несмотря на охватившую ее панику, она вот-вот захихикает. Нэнси Дрю, конечно же, отправилась бы прямо сейчас вниз, на ферму, и все расследовала. Она спряталась бы в кустах и подслушала, о чем говорят девушки, а потом дождалась бы, когда они уйдут в дом, и вырыла то, что они закопали в саду.

Но в жизни так никто не поступает! Мэри-Линетт не могла даже вообразить, как она в глухую полночь роется в саду у соседей. Ее поймают, и все превратится в унизительный фарс. Миссис Бердок, целая и невредимая, выйдет из дому и поднимет шум, и Мэри-Линетт придется с ней объясняться. Нет, лучше сразу умереть.

В книге это было бы так занимательно! Но в реальной жизни?.. Она и думать об этом не желала.

Одно хорошо: Мэри-Линетт поняла, насколько абсурдными были ее подозрения. Теперь-то она точно знала, что с миссис Бердок все в порядке. И все-таки... наверно, ей не следовало сидеть здесь сложа руки. Всякий разумный человек на ее месте вызвал бы полицию.

Внезапно на нее навалилась усталость. Хватит на сегодня наблюдений. В свете фонаря с красным фильтром Мэри-Линетт взглянула на часы. Почти одиннадцать... В любом случае у нее осталось всего шестнадцать минут. Когда луна поднимется, все небо посветлеет. Но прежде чем разобрать телескоп и уйти с холма, она опять взяла бинокль: взглянуть еще разок...

В саду было пусто. И хотя фонарь уже не горел, на земле отчетливо выделялся темный прямоугольник, указывая место преступления.

Мэри-Линетт подумала, что не будет большого вреда, если она зайдет туда завтра. Она все равно собиралась это сделать. Во-первых, нужно по-соседски поприветствовать этих девушек. А еще вернуть садовые ножницы, которые одалживал отец, и нож, который миссис Бердок дала ей, чтобы открыть прилипшую крышку бензобака. И конечно же, повидать миссис Бердок и удостовериться, что все в порядке.

Эш поднялся по извилистой дороге на пригорок и остановился полюбоваться ярко сверкающей точкой на южной стороне неба. В таких вот местах, как это, где редко разбросаны одинокие провинциальные городки, действительно небо ближе. Юпитер, король планет, выглядит отсюда как НЛО.

– Где ты был? – спросил голос из темноты. – Я уже давно тебя жду.

– Где я был? – не оборачиваясь, вопросом на вопрос ответил Эш. – А где был ты? Мы договаривались встретиться на том холме, Квин. – Не вынимая рук из карманов, Эш указал локтем в сторону.

– Неправда. На этом. И я все время сидел тут, дожидаясь тебя. Ну да ладно, не будем об этом. Они здесь?

Эш повернулся и не спеша подошел к автомобилю с откидным верхом, который с выключенными фарами стоял прямо у дороги. Опершись локтем о дверцу, он поглядел вниз.

– Они здесь. Я говорил тебе, что они сбежали сюда. Это единственное место, куда они могли уйти.

– Все трое?

– Конечно, все трое. Мои сестры всегда держатся вместе.

Квин скривил губы:

– До чего же эти ламии дорожат семейными узами!

– До чего же эти искусственные вампиры... маленькие, – безмятежно парировал Эш, снова глядя на небо.

Глаза Квина сверкнули, как черные льдинки. Невысокий и хрупкий, он еще больше съежился на сиденье автомобиля.

– Хочешь сказать, что я так и не вырос? – спросил он очень тихо. – Что ж, об этом позаботился один из твоих предков.

Эш подтянулся и сел на капот автомобиля, свесив длинные ноги.

– Думаю, лично я остановлю свое старение в этом году, – мягко проговорил он, глядя вниз с холма. – Восемнадцать лет – хороший возраст.

– Возможно, если у тебя есть выбор. – Тихий голос Квина шелестел, словно опадающие мертвые листья. – Попробовал бы ты, каково это – оставаться восемнадцатилетним лет четыреста...

Эш обернулся к нему с улыбкой.

– Прими мои соболезнования. От имени моей семьи.

– А я соболезную твоей семье. У Редфернов в последнее время появились кое-какие неприятности, не так ли? Сам посуди. Сначала твой дядюшка Ходж нарушил закон Царства Ночи, за что и был соответствующим образом наказан...

– Не дядюшка, а муж моей двоюродной бабки, – вежливо прервал его Эш, подняв палец. – Он был Бердок, а не Редферн. И это случилось десять с лишним лет назад.

– Затем твоя тетка Опал...

– Моя двоюродная бабушка Опал.

– ...вдруг исчезает без следа, совершенно порывает с Царством Ночи. Наверно, ей понравилось жить у черта на куличках. Со смертными.

Эш пожал плечами, не отрывая взгляда от южного горизонта.

– У черта на куличках удобно охотиться на людей. Никакой конкуренции. И никакого давления со стороны Царства Ночи – никаких Старейшин и никаких ограничений. Бери сколько хочешь.

– И никакого контроля, – угрюмо добавил Квин, – То, что она живет здесь, не так уж и важно. Но она подстрекала твоих сестер присоединиться к ней. Ты должен был донести на них, когда обнаружил, что они тайно переписываются.

Эш пожал плечами, почувствовав неловкость.

– Закон не запрещает писать письма. И потом, я же не знал, что у них на уме.

– Дело не только в них, – все так же вкрадчиво и тихо проговорил Квин. – Разве ты не слышал, что говорят об этом твоем кузене, Джеймсе Расмуссене? Ходят слухи, что он влюбился в смертную девчонку. Что она умирала, и он без разрешения превратил ее...

Эш соскользнул с капота и выпрямился.

– Я никогда не слушаю сплетен, – солгал он на ходу. – И потом, сейчас проблема не в этом.

– Верно. Проблема в твоих сестрах и в той каше, которую они заварили. И еще в том, как ты выпутаешься из этой истории.

– Не волнуйся, Квин. Я справлюсь.

– Нет, Эш, я буду волноваться. Не пойму, как я позволил тебе втянуть меня в это.

– Ты и не позволял. Просто ты проиграл ту партию в покер.

– А ты меня надул. – Квин глядел мимо Эша, его темные глаза сузились, губы сжались в ниточку. – Я до сих пор считаю, что нужно было рассказать Старейшинам! – нервно выпалил он. – Это единственная гарантия тщательного расследования.

– Не понимаю, к чему тут особая тщательность. Они пробыли здесь всего несколько часов.

– Твои сестры – несколько часов. А твоя тетка сколько лет здесь? Десять?