Более того, Радиган собирался предпринять еще кое-что, дабы упрочить свое положение. Он предвидел, что, хотя формально все права на его стороне, ни от Флинна, ни от начальства в Санта-Фе поддержки ему не дождаться. Но все же Том намеревался подать властям официальное заявление, чтобы оградить себя от неприятностей со стороны закона. А уж разбираться со своими врагами он будет сам, и для этого ему никакая помощь закона не потребуется.

Обдумывая все это, Том и сам не заметил, как уснул. А когда проснулся, обнаружил, что день клонится к вечеру. Весело потрескивал костер, разносился манящий аромат кофе. У огня, глядя на Тома, сидела Гретхен. Джон Чайлд еще спал.

Радиган сел и удивленно посмотрел на нее.

— Ты что, даже не ложилась?

— Я посплю потом. Все в порядке. Я немного прошлась по каньону, но ничего подозрительного не видела.

— Ты могла бы оседлать даже речную волну, — заметил Том. — Ты научилась этому в монастыре?

— Нет, у дяди Джона, — девушка кивнула в сторону Чайлда. — Он всегда так же осторожен, как и ты.

— Это просто образ жизни. Но в нынешние времена можно выжить только так. — Техасец свернул самокрутку и раскурил ее от ветки из костра. Ночь, похоже, будет холодной. — Джон рассказывал, индейцы вырезали всю твою семью.

— Я почти ничего не помню… Казалось, мы так долго ехали и ехали на Запад, что потеряли чувство времени. Во всяком случае, я. Иногда я думала, что во всем мире не существует никаких других звуков, кроме громыхания колес и завывания ветра — среди трав всегда дул ужасный ветер. Там были мои папа и мама, а вроде бы еще и дядя… толком не помню. Мы с папой пошли к ручью за водой и вдруг услышали какие-то вопли. Ох, я до смерти перепугалась! Папа велел мне спрятаться в ивовых зарослях, а сам отправился посмотреть, в чем дело. Я все ждала и ждала и наконец вылезла поискать его. Тут-то индейцы меня и заметили.

— Они хорошо обращались с тобой?

— О да! Мои светлые волосы привели их в восторг, и они были очень добры ко мне. Но от них так противно пахло, а я все старалась не плакать. Потом индейцы заставляли меня работать, но никогда не обижали, а тот, который меня нашел, заботился обо мне, как о собственном ребенке.

Выйдя в каньон, Радиган отыскал и перетащил поближе ко входу в пещеру поваленное сухое дерево. Потом он принес к костру несколько толстых сучьев. На небе не было ни облачка. Вершина горы Сан-Педро увенчалась золотой короной заходящего солнца, по отрогам Насимиентоса разлился густой багрянец.

Оседлав коня, техасец вернулся в пещеру и выпил чашку кофе.

— Не время мешкать, — сказал он. — Я хочу пуститься в путь, пока еще светло.

— Будь осторожен.

— Ладно.

Подойдя к коню, Радиган засунул винтовку в чехол у седла. Гретхен догнала его.

— Том… береги себя.

Последний луч солнца набросил золотую сеть на белокурые волосы девушки.

— Ну конечно! — заверил ее Том и, тронув поводья коня, поскакал вниз по каньону.

Через час он уже сидел на неровном склоне холма примерно в миле от «Р-Бар», разглядывая ранчо в бинокль. Вокруг бродил скот, у корраля стоял на привязи конь. Через некоторое время техасец увидел, как из дома выходит человек с винтовкой в руках. Больше никого видно не было.

Коровы медленно бродили с места на место, и в какой-то момент Радиган разглядел за их спинами мерцание походного костра у основания утеса. Рядом с огнем виднелось несколько темных фигур. Стадо так разбрелось, что часть его оказалась почти совсем рядом с тем местом, где прятался Радиган. Ковбой задумчиво поглядывал на животных. Если вдруг начнется паника… промелькнуло у него в голове.

Внезапно, как это всегда и бывает в горах, землю объяла тьма. Покинув свое убежище на склоне, Радиган вскочил на коня, поскакал к стаду и начал медленно отгонять его на юг. Действовал он не торопясь, с привычной сноровкой, да и холодный северный ветер был ему только на руку. Повернувшись хвостами к ветру, коровы медленно трусцой двигались вниз по узкой долине. Когда до костра оставалось не больше четверти мили, техасцу удалось повернуть на юг уже по крайней мере двести голов скота. А между ним и костром паслось еще около четырехсот. Достав ружье, Радиган некоторое время задумчиво держал его на луке седла, поглядывая то на темные фигуры у огня, то на коров. Внезапно он выстрелил, издал дикий техасский вопль и, пришпорив коня, бросился в самый центр стада. Испуганные животные кинулись врассыпную. Том приободрил их еще парой выстрелов и пронзительным завыванием. Паника мгновенно охватила все стадо.

У костра раздались испуганные крики и выстрелы. Но буквально в следующую же секунду ополоумевший от ужаса скот, круша все на своем пути, пронесся там, где только что горел огонь. Не успокаиваясь, стадо ринулось вниз по каньону. Из дома послышался вопль, хлопанье двери. Застучали копыта коня. Повернув своего гнедого, Радиган пересек долину и затерялся во тьме среди деревьев.

Обогнув болото, Том выехал на тропу Кеболла. Она вывела его к деревне, в которой было несколько покосившихся домишек.

Под неумолчный лай собак он остановился около дома на околице древни и, подождав, пока отворилась дверь, позвал:

— Педро, это Радиган.

Дверь закрылась. Радиган услышал, как по тропинке зашлепали босые ноги.

— Чем могу служить, сеньор?

— Мне нужен твой черный конь! Своего я оставлю здесь.

— Заходите!

Педро провел гостя к корралю и заарканил вороного коня. Переменив седло, Радиган предупредил:

— Получше припрячь моего конягу. Здесь бродят злые люди.

— Вам нужна помощь, сеньор Том?

— Нет. Не нужна.

— В Лома-Койота есть хорошие бойцы, они здорово дерутся. Если хотите, я поскачу туда и они приедут к вам.

— Нет, пока не надо.

Из деревни Том направился к югу и устроил привал в холмах над Сан-Исидро. Через несколько часов солнце разбудило его. Снова вскочив на коня, техасец поехал в город.

Дауни подметал деревянный тротуар перед местом, где останавливались дилижансы. Словно не веря своим глазам, он медленно выпрямился.

— У тебя неприятности, Том, — произнес бармен. — Я слышал, эти парни выгнали тебя.

— Правда? — Радиган привязал вороного к коновязи. Ему нужна была ванна и сытная пища. Внезапно он почувствовал зверский голод. — Я покинул ранчо, чтобы не попасться им на крючок.

Из-за дома показался Флинн. Завидев Радигана, он, разинув рот, замер на месте. Наконец смерив Тома настороженным взглядом, шериф выдавил из себя:

— Уезжаешь из этих мест?

— Мой дом здесь.

— Я бы советовал тебе уехать. Дом свой ты потерял, и, значит, ничего тебя здесь больше не держит.

— Ты наконец собрался с мыслями?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты решил, на чьей ты стороне, не так ли?

Лицо Флинна застыло.

— Смотри, я тебя предупредил. Только выкини что-нибудь, и я тебя заберу.

Радиган пристально посмотрел на шерифа.

— Только попробуй. Джим. У тебя ведь жена, дети. Ты же не хочешь никаких неприятностей, потому что боишься потерять семью. Так вот, ты потеряешь их в тот самый день, как попытаешься забрать меня.

Джим Флинн стиснул зубы, лицо его перекосилось от ярости. Он медленно поднял глаза на Радигана, но вдруг покрылся холодным потом.

Техасец и не думал блефовать.

— Не дави на меня, — промолвил шериф, но в душе его все крепла уверенность, что стоит ему попробовать арестовать техасца, как тот убьет его на месте.

— В тот самый день, как ты решишь без всякой причины забрать меня, — проронил Том, — ты умрешь. Я защищаю свои права, а ты, видно, из тех, кто готов бежать за славненьким красненьким фургоном только потому, что он поновее. Я действую через твою голову, Джим.

— Что ты хочешь сказать?

— Я написал губернатору и шерифу Санта-Фе. Известил их о сложившейся ситуации. Мои документы на землю зарегистрированы в Санта-Фе. Если ты, вмешавшись в это дело, не выгонишь в три шеи отряд Фолей, то сам станешь пособником преступления.