Анфуса (утирая слезы). Уж что уж… уж…
Мурзавецкая (Анфусе). Полно ты плакать-то, погоди, я еще жить хочу. (Купавиной.) А вот что, красавица ты моя, о себе-то ты помнишь, а мужа-то поминаешь ли как следует?
Купавина. Поминаю.
Мурзавецкая. То-то, поминаешь! А надо, чтоб и другие поминали; бедных-то не забывай, их-то молитвы доходчивее.
Купавина. Да я помню… вы говорили мне… я привезла.
Мурзавецкая. Что это ты, словно сквозь зубы цедишь? Этак мне, пожалуй, и не надобно. Разве так добро-то делают? Не свои я тебе слова-то говорила.
Купавина. Да я вам верю.
Мурзавецкая. Видно, плохо веришь. Аль думаешь, что я у тебя выханжить хочу? Так на вот, посмотри! (Вынимает из кармана письмо.)
Купавина. Да не нужно, уверяю вас.
Мурзавецкая. Нет, матушка, чужая душа потемки. (Подает ей письмо.) Чего боишься-то, возьми.
Купавина берет письмо.
Кто это писал?
Купавина. Муж мой.
Мурзавецкая. А что писано?
Купавина. То самое, о чем вы говорили!
Мурзавецкая. Ну, так вот, ты и верь мне!
Купавина. Да я никогда и не сомневалась. (Открывает сумку, кладет туда письмо и вынимает деньги.) Вот извольте!
Мурзавецкая. Что это ты мне даешь?
Купавина. Деньги.
Мурзавецкая. Да я и браться-то за них не люблю; как-то гадко мне в руках-то держать эту мерзость.
Купавина. Сочтите по крайней мере.
Мурзавецкая. Вот, нужно очень! Не мне эти деньги, нечего мне об них и руки марать! Коли не хватит, так не меня ты обманула, а сирот; лишние найдутся, так лишний человек за твоего мужа помолится. Ты еще, пожалуй, расписку попросишь, — так не дам, матушка; не бойся, других не потребую.
Купавина. Куда ж мне их деть?
Мурзавецкая. А положи на столик, в книгу.
Купавина (положив в книгу деньги). Тетя, не пора ли нам?
Анфуса. Да я… что ж я… я вот…
Купавина (Мурзавецкой). У вашего племянника есть какая-то претензия на моего мужа, я слышала?
Мурзавецкая. А ты беспокоишься? Напрасно. Тебе какое дело, что твой муж его ограбил? Нищий, так нищий, ну, и проси милостыню да с горя по кабакам шляйся! Вот как живи, так богата будешь. Аль ты не такая? Ну, хорошо, я сама к тебе заеду, потолкуем об этом; скоро, скоро заеду.
Купавина. Так до свидания, Меропа Давыдовна.
Мурзавецкая. Прощайте, дорогие гостьи! (Смотрит на Купавину.) Добрая у тебя душа, Евлампеюшка! Дай тебе Бог счастья (шепотом), мужа хорошего! Ведь вот я как тебя люблю, словно ты мне дочь. (Анфусе.) Ишь ты, кутаешься, точно в Киев.
Купавина (в дверях). Прощайте!
Мурзавецкая (в дверях). Велите кучеру поосторожней ехать!
Анфуса. Уж мы, уж… я уж…
Купавина и Анфуса уходят. Мурзавецкая вынимает деньги из книги и считает: часть кладет в книгу, а остальные себе в карман. Садится в кресло и звонит. Входят Павлин и Глафира.
Явление двенадцатое
Мурзавецкая, Глафира, Павлин.
Павлин. Что прикажете, сударыня?
Глафира стоит подле Мурзавецкой, опустя глаза в землю.
Мурзавецкая (Павлину). Слушай хорошенько! Я передумала, надо расплатиться со всеми. Люди не ангелы, что их искушать-то. Посмотри в книге, нет ли денег.
Павлин (раскрыв книгу). Есть, сударыня.
Мурзавецкая. Возьми!
Павлин берет деньги.
Много ли мы должны?
Павлин. Без малого пятьсот рублей-с.
Мурзавецкая. А у тебя сколько?
Павлин (сосчитав). Так точно-с.
Мурзавецкая. Раздай всем. Ступай!
Павлин. Слушаю-с. В газетах надо этакие-то оказии печатать. (Уходит.)
Мурзавецкая. Глафира, я хочу дать тебе послушание.
Глафира. Приказывайте, матушка.
Мурзавецкая. Я тебя свезу сегодня к Купавиной; подружись с ней, да в душу-то к ней влезь; она женщина не хитрая; а тебя учить нечего.
Глафира. Слушаю, матушка.
Мурзавецкая. Да коли увидишь, что Мишка Лыняев обходит ее, так не давай им любезничать-то, а постарайся разбить, очерни его перед ней, — а Аполлона хвали!
Глафира. О, с удовольствием, матушка, с удовольствием.
Мурзавецкая. Да и сама-то на Лыняева глаз не закидывай! У меня для него готова невеста.
Глафира. Мои мечты другие, матушка; моя мечта — келья.
Мурзавецкая. Этот кус не по тебе.
Глафира. Я о земном не думаю.
Мурзавецкая (подняв глаза к небу). Ах, окаянная я, окаянная! (Глафире.) Глафира, я окаянная. Что ты на меня смотришь? Да, вот, я окаянная, а ты как думала? Кажется, и не замолить мне, что нынче нагрешила. Бабу малоразумную обманула, — все равно, что малого ребенка. И обедать не буду, буду поклоны класть. И ты не обедай, постись со мной! Сейчас, сейчас в образную! И ты, и ты… (Встает.)
Глафира берет ее под правую руку.
Веди меня! (Идет, как бы совсем обессилев.) Согрешила я, окаянная, согрешила.
Действие второе
Лица
Купавина.
Анфуса.
Чугунов.
Лыняев.
Мурзавецкая.
Мурзавецкий.
Глафира.
Изящно меблированная комната в усадьбе Купавиной. Дамский письменный стол со всем прибором; в глубине растворенная дверь в залу; две двери по сторонам.
Явление первое
Купавина выходит из боковой двери с правой стороны, потом Чугунов.
Купавина (садясь у стола). Кто там в зале?
Чугунов (из залы). Мы, Евлампия Николаевна, мы с Анфусой Тихоновной, в дурачки играем, стариковское наше дело.
Купавина. Подите сюда, Вукол Наумыч!
Чугунов входит.
Садитесь!
Чугунов. Благодарю покорно. Сяду, сяду-с. (Садится.)
Купавина. Какие дела были у моего мужа с племянником Мурзавецкой?
Чугунов. С отцом его были расчеты какие-то.
Купавина. Меропа Давыдовна везде кричит, что мы ее племянника ограбили.
Чугунов. Строгая они дама-с, Меропа Давыдовна-с.
Купавина. Что же им нужно от меня?
Чугунов. Да вам зачем беспокоиться, головку утруждать! Я-то при чем у вас? Даром, что ль, я жалованье-то получаю?
Купавина. Для меня этот разговор очень неприятен. Кончите с ними как-нибудь поскорее!
Чугунов. Миром прикажете?
Купавина. Я ведь не понимаю; а, конечно, миром лучше всего.
Чугунов. Слушаю-с. А как насчет денег, если понадобятся?
Купавина. У меня денег наличных немного.
Чугунов. Вот это жалко-с. Такая вы знаменитая у нас барыня, и как вы себя стесняете в деньгах, даже удивительно.
Купавина. Да где ж я их возьму?
Чугунов. Помилуйте! Да прикажите мне, сколько вам угодно, столько у вас и будет.
Купавина. Так найдите мне денег, Вукол Наумыч!