Если спросите — откуда

Эти сказки и легенды

С их лесным благоуханьем,

Влажной свежестью долины,

Голубым дымком вигвамов,

Шумом рек и водопадов,

Шумом, диким и стозвучным,

Как в горах раскаты грома? -

Я скажу вам, я отвечу:

"От лесов, равнин пустынных,

От озер Страны Полночной,

Из страны Оджибуэев,

Из страны Дакотов диких,

С гор и тундр, с болотных топей,

Где среди осоки бродит

Цапля сизая, Шух-шух-га.

Повторяю эти сказки,

Эти старые преданья

По напевам сладкозвучным

Музыканта Навадаги".

Если спросите, где слышал,

Где нашел их Навадага, -

Я скажу вам, я отвечу:

"В гнездах певчих птиц, по рощам,

На прудах, в норах бобровых,

На лугах, в следах бизонов,

На скалах, в орлиных гнездах.

Эти песни раздавались

На болотах и на топях,

В тундрах севера печальных:

Читовэйк, зуек, там пел их,

Манг, нырок, гусь дикий, Вава,

Цапля сизая, Шух-шух-га,

И глухарка, Мушкодаза".

Если б дальше вы спросили:

"Кто же этот Навадага?

Расскажи про Навадагу", -

Я тотчас бы вам ответил

На вопрос такою речью:

"Средь долины Тавазэнта,

В тишине лугов зеленых,

У излучистых потоков,

Жил когда-то Навадага.

Вкруг индейского селенья

Расстилались нивы, долы,

А вдали стояли сосны,

Бор стоял, зеленый — летом,

Белый — в зимние морозы,

Полный вздохов, полный песен.

Те веселые потоки

Были видны на долине

По разливам их — весною,

По ольхам сребристым — летом,

По туману — в день осенний,

По руслу — зимой холодной.

Возле них жил Навадага

Средь долины Тавазэнта,

В тишине лугов зеленых.

Там он пел о Гайавате,

Пел мне Песнь о Гайавате, -

О его рожденье дивном

О его великой жизни:

Как постился и молился,

Как трудился Гайавата,

Чтоб народ его был счастлив,

Чтоб он шел к добру и правде".

Вы, кто любите природу -

Сумрак леса, шепот листьев,

В блеске солнечном долины,

Бурный ливень и метели,

И стремительные реки

В неприступных дебрях бора,

И в горах раскаты грома,

Что как хлопанье орлиных

Тяжких крыльев раздаются, -

Вам принес я эти саги,

Эту Песнь о Гайавате!

Вы, кто любите легенды

И народные баллады,

Этот голос дней минувших,

Голос прошлого, манящий

К молчаливому раздумью,

Говорящий так по-детски,

Что едва уловит ухо,

Песня это или сказка, -

Вам из диких стран принес я

Эту Песнь о Гайавате!

Вы, в чьем юном, чистом сердце

Сохранилась вера в бога,

В искру божью в человеке;

Вы, кто помните, что вечно

Человеческое сердце

Знало горести, сомненья

И порывы к светлой правде,

Что в глубоком мраке жизни

Нас ведет и укрепляет

Провидение незримо, -

Вам бесхитростно пою я

Эту Песнь о Гайавате!

Вы, которые, блуждая

По околицам зеленым,

Где, склонившись на ограду,

Поседевшую от моха,

Барбарис висит, краснея,

Забываетесь порою

На запущенном погосте

И читаете в раздумье

На могильном камне надпись,

Неумелую, простую,

Но исполненную скорби,

И любви, и чистой веры, -

Прочитайте эти руны,

Эту Песнь о Гайавате!

На горах Большой Равнины,

На вершине Красных Камней,

Там стоял Владыка Жизни,

Гитчи Манито могучий,

И с вершины Красных Камней

Созывал к себе народы,

Созывал людей отвсюду.

От следов его струилась,

Трепетала в блеске утра

Речка, в пропасти срываясь,

Ишкудой, огнем, сверкая.

И перстом Владыка Жизни

Начертал ей по долине

Путь излучистый, сказавши:

«Вот твой путь отныне будет!»

От утеса взявши камень,

Он слепил из камня трубку

И на ней фигуры сделал.

Над рекою, у прибрежья,

На чубук тростинку вырвал,

Всю в зеленых, длинных листьях;

Трубку он набил корою,

Красной ивовой корою,

И дохнул на лес соседний,

От дыханья ветви шумно

Закачались и, столкнувшись,

Ярким пламенем зажглися;

И, на горных высях стоя,

Закурил Владыка Жизни

Трубку Мира, созывая

Все народы к совещанью.

Дым струился тихо, тихо

В блеске солнечного утра:

Прежде — темною полоской,

После — гуще, синим паром,

Забелел в лугах клубами,

Как зимой вершины леса,

Плыл все выше, выше, выше, -

Наконец коснулся неба

И волнами в сводах неба

Раскатился над землею.

Из долины Тавазэнта,

Из долины Вайоминга,

Из лесистой Тоскалузы,

От Скалистых Гор далеких,

От озер Страны Полночной

Все народы увидали

Отдаленный дым Покваны,

Дым призывный Трубки Мира.

И пророки всех народов

Говорили: "То Поквана!

Этим дымом отдаленным,

Что сгибается, как ива,

Как рука, кивает, манит,

Гитчи Манито могучий

Племена людей сзывает,

На совет зовет народы".

Вдоль потоков, по равнинам,

Шли вожди от всех народов,

Шли Чоктосы и Команчи,

Шли Шошоны и Омоги,

Шли Гуроны и Мэндэны,

Делавэры и Могоки,

Черноногие и Поны,

Оджибвеи и Дакоты -

Шли к горам Большой Равнины,

Пред лицо Владыки Жизни.

И в доспехах, в ярких красках, -

Словно осенью деревья,

Словно небо на рассвете, -

Собрались они в долине,

Дико глядя друг на друга.

В их очах — смертельный вызов,

В их сердцах — вражда глухая,

Вековая жажда мщенья -

Роковой завет от предков.

Гитчи Манито всесильный,

Сотворивший все народы,

Поглядел на них с участьем,

С отчей жалостью, с любовью, -

Поглядел на гнев их лютый,

Как на злобу малолетних,

Как на ссору в детских играх.

Он простер к ним сень десницы,

Чтоб смягчить их нрав упорный,

Чтоб смирить их пыл безумный

Мановением десницы.

И величественный голос,

Голос, шуму вод подобный,

Шуму дальних водопадов,

Прозвучал ко всем народам,

Говоря: "О дети, дети!

Слову мудрости внемлите,

Слову кроткого совета

От того, кто всех вас создал!

Дал я земли для охоты,

Дал для рыбной ловли воды,

Дал медведя и бизона,

Дал оленя и косулю,

Дал бобра вам и казарку;

Я наполнил реки рыбой,

А болота — дикой птицей:

Что ж ходить вас заставляет

На охоту друг за другом?

Я устал от ваших распрей,

Я устал от ваших споров,

От борьбы кровопролитной,

От молитв о кровной мести.

Ваша сила — лишь в согласье,

А бессилие — в разладе.

Примиритеся, о дети!

Будьте братьями друг другу!