— Вот вы и приехали. Вы обещали Ривер исполнить ее желание, а теперь хотите удрать. Замечательно.

Она долго молчала, пристально рассматривая окружающий пейзаж, словно в нем искала ответ. Налетел порыв ветра — Джей поплотнее запахнула полы черного шерстяного пальто и подняла воротник. Черный цвет подчеркивал белизну и нежность щек молодой женщины.

— Вы знали, какое желание загадала Ривер в день рождения? — тихо спросила она наконец.

— Тогда не знал. — Он подарил бы дочке всю землю, солнце и звезды, но дать ей маму, такую как Мейз?.. Что угодно, только не это…

— Что случилось с ее мамой? — спросила Джей.

— Она умерла.

— Простите.

Рейвен чувствовал, что последуют еще вопросы, и не ошибся. Джей стояла вполоборота и искоса глядела на него своими необычными янтарными глазами.

— Ривер ее помнит?

— Мейз умерла, когда Ривер было всего несколько недель. — На лице Джей отразилось такое глубокое сострадание, что Рейвен был готов погрузить в него свою боль. — Об этом писали в газетах. Мисс Ларк тоже постаралась.

— Думаю, что я не поверила бы версии мисс Ларк, — сказала Джей. — Она не производит впечатление женщины, которой знакомо чувство жалости.

— Лучше сказать, что она обладает зловещим воображением. Правда, это уже неважно. — Рейвен пожал плечами, он недооценил интуицию Джей.

— Мисс Ларк обвинила вас в смерти Мейз? спросила она.

— Вы догадливы. — Пора поставить прелестную мисс Ранделл на место… как можно подальше от него. — Занимательное чтение: как мы с женой находились на грани развода и какое я почувствовал облегчение, когда Мейз умерла, поскольку дочь осталась на моем полном попечении и мне не пришлось сражаться за свои права в суде.

— О Боже!

— Судя по газетам, я довел жену до смерти. Спустя две недели после рождения дочери я заставил Мейз выйти из дома в одной тонкой ночной рубашке. С тех пор я превратился в мистера Недотрогу. Ни одна женщина не приближалась ко мне, и я тоже их избегал. — Его улыбка была горькой и желчной. — До сих пор.

Джей склонила голову набок, и волосы черным атласным каскадом упали ей на пальто. Она манила к себе, и Рейвену захотелось обвить мягкой шелковистой прядью ее волос ладонь, поднести ко рту и отведать сладость этой женщины, словно она была долгожданным лакомством.

— И я должна этому поверить? — на удивление спокойно спросила Джей. — Вы что, на это надеетесь?

— Давайте оставим этот разговор. В конце концов, вы здесь не для того, чтобы исполнить мое личное желание, мисс Ранделл. Предлагаю сосредоточиться на Ривер и найти способ поскорее выполнить ее желание и избежать при этом перебранки. Мы должны еще решить, какую историю представим газетам.

— Согласна — давайте начнем с желания Ривер. Она хочет маму.

— Она хочет только вас. Джей раздраженно вздохнула.

— Что же нам делать? Если я соглашусь нам роль мамы во время вашего отдыха, не нанесет ли это еще большего вреда? Ведь отдых закончится?

— Возможно. Но она может осознать, что фантазия не так уж интересна, как она надеялась.

Джей озадачили его слова.

— Вы считаете, что, после того как я побуду рядом с ней, она решит, что живая Джей не так привлекательна, как фея Юстис?

— А как вы считаете?

— Юстис придумала моя сестра, а не я. — Джей резко отвернулась, но Рейвен успел разглядеть горечь в ее глазах. — Жаль, что с Джекки никак не связаться, — продолжила она нарочито беспечно. — Вот из нее получится образцовая мать. Она выдумщица, веселая, общительная и обожает детей. И они ее обожают.

Интересно. Он сказал бы то же самое о Джей.

— А вы не обладаете этими качествами? спросил Рейвен. Ему было любопытно, что она ответит.

— Я всего лишь практичная особа. Он засмеялся.

— Ну, разумеется.

Она бросила на него удивленный взгляд через плечо.

— Вы мне не верите?

— Нет… Я заглядывал в глаза многим мечтательницам и могу распознать романтичную особу.

Она повернулась к нему лицом.

— Очевидно, вы не очень внимательно смотрели. Я самый неромантичный человек на свете. Я реалист.

— Продолжайте так считать, дорогая, — сказал Рейвен, — и, возможно, это окажется правдой. — И многозначительно добавил:

— Если только вы не станете исполнять всем их несуразные желания.

Ему снова удалось вызвать у нее раздражение.

— Вы, как я погляжу, уже составили обо мне определенное мнение. Но я не Юстис. Я обычная женщина. Обычная и скучная.

Ну нет. Никто не назовет Джей Ранделл обычной, и тем более скучной. Она состоит из отблесков черного и белого цветов: она парит на крыльях фантазии, хотя пытается продемонстрировать свою мнимую приземленность.

А он… хочет ее, и это его постоянно отвлекает.

— Я правильно понял: вы согласны выполнить новое желание Ривер?

— Я… думаю, что должна это сделать, — согласилась Джей.

На ее лице было написано, что он застал ее врасплох и она не до конца понимает, на что себя обрекает. Практичные женщины так не реагируют.

— А как быть с репортером? Мы собирались обсудить и эту проблему.

— Я разрешу опубликовать объявление о нашей помолвке.

— Этого будет достаточно, чтобы ее статью отвергли?

— Нет. Поэтому я собираюсь немного все приукрасить.

Рейвен ожидал вопроса Джей о том, в чем будет заключаться «приукрашивание», но она не спросила, а он решил пока замять эту тему.

— Когда начинаются каникулы?

— Уже начались. Она нахмурилась.

— И сколько времени продлятся?

— Неделю. Ну, может быть, десять дней.

— Я должна связаться с Матиасом и быть уверенной в том, что он обойдется это время без меня.

При упоминании имени Матиаса веселое настроение Рейвена вмиг улетучилось. Если не сработает то, что он задумал, то Блакстон за это заплатит. Никто не смеет безнаказанно обижать его дочь.

— Поскольку эту кашу заварил он, то пусть и расхлебывает.

— Он не мог предугадать желание Ривер.

— Тогда нечего было все это затевать. — Слова Рейвена прозвучали резче, чем он хотел, и он тут же пожалел о сказанном, поскольку увидел, что они глубоко ранили Джей. Знает ли она, как откровенны ее глаза и как их карий цвет меняется на черный, когда она обижается? Наверное, нет.

И это открытие вряд ли ее порадовало бы. — Что еще вас заботит? Я бы хотел продолжить путь.

— Моя… одежда.

Она с трудом выговорила это.

— Недалеко от коттеджа есть небольшой городишко, — беззаботно ответил Рейвен. — Мы сможем туда заехать. Продержитесь до завтра?

— Конечно.

Он чувствовал, что она отчаянно придумывает другие возражения, поэтому поспешил сказать:

— Значит, договорились? Вы будете изображать маму Ривер во время нашего отдыха. Делать все, что она попросит…

— В пределах разумного, — уточнила Джей.

— В пределах разумного. И постараетесь разрушить ее иллюзии.

— Минутку. Я не соглашалась…

— Я прошу вас всего лишь быть самой собой, терпеливо объяснил он. — Вы ведь заявляете, что практичны. Так не кормите ее фантазиями. Она и без вас весьма к ним восприимчива.

— Я буду сама собой. Большего обещать не могу.

Этого-то он и боялся. В глубине души она была феей, рвущейся на свободу. Он уже успел заметить ее попытки. А когда это чудесное создание отыщет способ убежать, то улетит в окно.

Как Мейз.

Молодая женщина направилась к машине, а Рейвен вдруг вспомнил, что не предупредил ее о спальнях.

— Мисс Ранделл!

— Да?

Она обернулась, и порыв ветра закрутил длинные темные пряди ее волос как на той картине, где она летит, обнаженная, на бабочке. Это видение снова встало у него перед глазами, и он не мог от него отделаться. И не хотел. Он запустил руки ей в волосы, радуясь тому, какие они мягкие и шелковистые.

— Как только вы в первый раз переступили мой порог, я ждал момента, когда смогу вас поцеловать, — небрежно заявил он.

— Нет.

Он не понял, чему она противится: своему желанию или его. Он нагнул голову, и ее сопротивление исчезло — так вечер уступает место ночи. Его поцелуй был нежен — он едва коснулся губами ее рта. Не в состоянии сдерживаться, он поцеловал ее снова… и снова. И каждый следующий поцелуй дарил ему новые ощущения, был крепче и жарче предыдущего. Но и этого ему казалось мало.