Однажды Катрин пригласила Жанну к себе; придя в покои королевы, девушка застала ее одну, без фрейлин и слуг.

Катрин предложила ей сесть. Жанна сделала это, заметив, что она не в силах отвести взгляд от холодных, змеиных глаз королевы.

— Если тебе безразлично, — сказала Катрин, — тебя выдадут замуж за Франциска де Гиза. Я помню твой брак с Гийомом де ла Марком, герцогом Клевским. Помню сочиненный тобой документ. Тогда ты проявила мужество, кузина.

— Оно мало помогло мне, мадам. Я все равно вышла замуж; спасла меня от этого брака война, а не моя изобретательность.

— Ты веришь в чудеса? — Катрин улыбнулась одними губами. — О, я не имею в виду чудеса, совершенные нашим Господом и святыми. Я говорю о чудесах, совершаемых простыми смертными.

— Я никогда не слышала о них, мадам.

— Они вполне реальны. Чудо способно избавить тебя от нежелательного брака. Избежав его, ты можешь сама выбрать себе супруга.

— Я не понимаю.

— Почему Франциск де Гиз хочет жениться на тебе? Потому что он честолюбив. Он желает вступить в брачный союз с кузиной короля. Приблизиться к трону.

— Я знаю, вы правы, но…

— Ты можешь обратить на это внимание короля. Сказать ему, что, соединяя наваррский дом с Лорреном, он укрепляет положение человека, который может оказаться его главным врагом; лишь хитрость мадам де Пуатье мешает ему увидеть это. Напомни Генриху о последних словах его отца, обращенных к нему: «Остерегайся дома Гизов. Дом Гизов и Лоррена — враг дома Валуа». Спроси его, не забыл ли он это.

— Вы правы, мадам. Но король должен сам знать об этом.

— Ты поможешь себе, напомнив ему то, что он склонен забывать. Я забочусь о твоем благе. Я бы хотела, чтобы ты вышла замуж за человека, выбранного тобой. Почему ты улыбаешься, кузина?

— Я думаю, мадам, о совпадении наших желаний, — искренне призналась Жанна. — Я не хочу выходить за Франциска де Гиза. Вы не хотите этого, потому что этого желает мадам де Пуатье.

— Я не думала о мадам де Пуатье, — сухо произнесла Катрин. — Я думала о тебе.

— Я благодарна вам, мадам. Я хочу сказать, что на вашем месте поступила бы точно так, как вы — сделала бы все, чтобы унизить эту женщину.

Катрин словно внезапно вспомнила о том, что она — королева Франции, а Жанна — ее подданная. Она протянула девушке руку.

— Ты можешь идти, — сказала Катрин.

Жанна слишком поздно поняла, что она глубоко оскорбила королеву. Она проявила бестактность и глупость. Но так трудно притворяться, когда речь идет о чем-то столь очевидном. Она лишь хотела подчеркнуть, что она понимает стремление Катрин свести счеты с Дианой и одобряет его.

Жанна воспользовалась советом Катрин.

Когда король снова вызвал к себе девушку, она решила обратить его внимание на то, что, по мнению Катрин, он был склонен забыть.

— Герцог де Гиз — великолепный мужчина! — сказал Генрих. — Во всей Франции ему нет равных. Ты будешь гордиться им, выйдя за него замуж.

Жанна подняла голову.

— Что, Ваше Величество? — сказала она. — Вы действительно допустите, чтобы герцогиня д'Омаль, которая сейчас чувствует, что должность моего пажа делает ей честь, стала моей свояченицей?

Она увидела, что король багровеет от гнева — мадам д'Омаль была дочерью его возлюбленной, Дианы де Валентинуа.

В голосе Жанны зазвучал праведный гнев:

— Вы сочтете возможным, Ваше Величество, чтобы герцогиня, дочь мадам де Валентинуа, посредством брака, в который вы советуете мне вступить, обрела право идти рядом со мной вместо того, чтобы нести шлейф моего платья?

Генрих растерялся; как всегда в подобных случаях, он не мог найти нужных слов. Ему не часто приходилось выслушивать недвусмысленные нападки на свою любовницу.

Жанна решила воспользоваться своим шансом.

— Ваше Величество, Франциск де Гиз хочет взять в жены не столько меня лично, сколько мою корону принцессы. Если его племянница, Мария Шотландская, выйдет за дофина, а он сам, женившись на мне, станет королем Наварры, то, пожалуй, Франция получит не одного, а двух монархов.

Генрих недоверчиво посмотрел на кузину. В его сознании возник образ смелого воина; Генрих слышал крики парижан: «Де Гиз! Де Гиз!» Франциск де Гиз уже был героем Парижа. Генрих уважал кузину за ум. Сам он не мог похвастаться блестящим интеллектом, но восхищался теми, кто обладал им. Он помнил о том, что мать Жанны была одной из самых одаренных женщин своего времени.

— Вы забыли слова вашего отца, произнесенные им на смертном ложе? «Остерегайся дома де Гизов…» О, Ваше Величество, король Франциск понимал амбиции этой семьи.

Генрих подумал, что в сказанном ею было много правды. Диана желала этого брака, но ему придется напомнить ей о предостережении отца и об опасности усиления власти де Гизов.

Он отпустил Жанну, не сердясь на нее; вскоре он объявил, что одобряет брачный союз между своей кузиной Жанной д'Альбре Наваррской и Антуаном де Бурбоном, герцогом Вендомским.

Генрих нашел выход из положения. Франциск де Гиз получит в жены девушку, которая подойдет ему не хуже, чем Жанна. Он, Генрих, сам публично подпишет брачный контракт между Франциском и Анной д'Эст, дочерью герцога Феррарского и внучкой Людовика Двенадцатого. Это будет хороший королевский брак. Менее опасный, чем союз де Гиза с наваррским домом.

Франциск де Гиз согласился с решением короля; Диана также смирилась с волей любовника. Жанна Наваррская была обручена со своим избранником.

Счастливейшая девушка Франции выходила замуж. Ее фрейлины говорили, что им еще не доводилось видеть, чтобы невеста так много и часто улыбалась. Жанна объясняла им: «Понимаете, я, принцесса, выхожу замуж по любви!»

Со дня крещения маленького Франциска, когда Жанна влюбилась в Антуана, прошло пять лет, но что значили теперь эти годы ожидания?

Когда женщины разбудили Жанну утром в день бракосочетания, они увидели, как она счастлива. Она постоянно напевала, говорила о своем возлюбленном. Когда, снова и снова спрашивала она, принцессе позволяли выйти замуж по любви? Ей повезло больше, чем любой другой принцессе. Она часто вспоминала свой первый, чисто номинальный, брак; она заново переживала тот ужасный момент, когда ее уложили на брачное ложе с Гийомом Клевским. Какой ужас! И какое чудесное избавление! Неудивительно, что она считала себя счастливейшей принцессой мира.

Ее мать улыбалась, видя состояние дочери, однако этот брак не радовал Маргариту. Она надеялась на лучшую партию для Жанны. Она бы активнее выступала против этого замужества, если бы не ее апатия и равнодушие ко всему. Маргарита ощущала свою оторванность от мира. Отец Жанны также был настроен против брака с Антуаном, но король Франции подкупил короля Наварры увеличением его доходов и обещанием отвоевать Верхнюю Наварру, несколько лет тому назад захваченную испанцами.

Жанна обрадовалась, узнав о согласии отца, этого ревностного католика, который побил ее, когда она молилась с матерью, на брак дочери с протестантом Бурбоном. Она всегда знала, что он мечтает о возвращении Верхней Наварры, о ее освобождении от испанцев.

Как ей повезло! Жанне не было дела до бурь, которые могли в дальнейшем разразиться над ее браком. Пусть мать недовольна им. Пусть отец смирился, потому что Генрих подкупил его. Все это не имело значения. Антуан станет ее мужем. Он объявил, что еще не знал такой любви.

Антуан радовался этому браку. Его смущали лишь один-два момента. Семья Бурбонов долгое время находилась в немилости; когда король обласкал графа д'Энгема; трагически погибшего во время игры в снежки в Ла-Рош-Гийоне, всем показалось, что Бурбонов ждет возвышение. Но после смерти графа милость короля не распространилась на семью; стараниями Дианы в фаворе оказались де Гизы.

Теперь же принц Антуан, глава дома Бурбонов, женился на кузине короля Генриха. Антуан был доволен этим; более того — будучи пылким и чувственным мужчиной, он увлекся своей молодой невестой. Нет, она уже разменяла третий десяток и не была очень юной, но и старой ее нельзя было назвать. Этот брак имел и другой приятный аспект: казалось почти определенным, что Генрих Наваррский не оставит наследников мужского пола. Значит, Жанна после смерти отца станет королевой этой провинции. Жанна не была красавицей по меркам парижского двора. Выражение ее лица было довольно суровым, но непосредственность и искренность девушки выделяли ее из окружения; Антуан обожал все новое. Во время беседы лицо Жанны оживлялось, и она становилась привлекательной. Она обладала умом и сильным характером. Слабого Антуана притягивали сильные натуры.