Следует также отметить, что англичане отличаются не только глубочайшей культурой, но и изначальной тягой к прогрессу. В Англии постоянно происходит борьба хорошего с лучшим, и жизнь бесконфликтно становится всё замечательнее и замечательнее. Так, например, в 40-х годах 19 века англичане официально отказались от работорговли и через 20–30 лет в мире практически уже не было английских работорговцев. В 80-х годах 20-го века англичане отказались от избиения детей в школах. С тех пор в обстановке отсутствия побоев выросло целое поколение гордых независимых англичан, с оптимизмом и уверенностью смотрящих в будущее.

Особую симпатию утят вызывает английская любовь к животным. Оскар Уальд сказал: «Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак». Англичане очень любят не только собак, но и кошек, лошадей, хомяков, дятлов, ежей, жаб, обезьян, осьминогов и многих других животных, про которых они сочиняют замечательные детские сказки. Эти светлые интересные сказки проникнуты знаменитым английским юмором, прекрасным сочетанием ума, благородства и несомненного дара рассказчика. Достаточно вспомнить знаменитого Джерома Джерома, например его прекрасную сценку в поезде, в которым пассажир ел вонючий сыр, а его спутник, по профессии гробовщик, в отличие от убежавших в другой вагон, стоически переносил испытание, но через полчаса прошептал «чёрт возьми» и выбежал вон. Эта симпатичная шутка как нельзя лучше передаёт английский национальный характер и отношение к англичанам со стороны других народов.

Очевидно, что безобидное юмористическое движение утят просто-таки очаровано тонким английским юмором насчёт гнилых носков, сварливых тёщь и могильных червей, увлечено английской культурой и до определённой степени подражает англичанам, то есть является фактически англофильским течением в отечественной культуре. До какого же цинизма и словоблудия доходят люди, пытающиеся утверждать, что утята чуть ли не празднуют лондонскую катастрофу, чуть ли её не подготовили и осуществили. Эта нелепая выдумка не имеет под собой никакого основания. Действительно, Друг Утят несколько раз в стиле абсурдистского юмора упоминал о готовящихся взрывах в лондонском метро (см. напр. Святочный рассказ № 13), но нужно быть литературным пнём, чтобы не понимать, что в данном случае речь шла об аллегорических фигурах, наподобия натурализма Шекспира, и совершенно нелепо трактовать художественные образы, случайно совпавшие с реальностью, как конкретные инструкции боевикам.

Отметая и высмеивая шизофренические бредни антиутиных злопыхателей, наше Движение клеймит позором наглую выходку террористов-невидимок и выражает глубокую убеждённость в том, что они рано или поздно будут обнаружены и понесут заслуженное наказание, подобно пресловутому «мистеру Гриффитсу» из знаменитого романа Герберта Уэллса «Человек-невидимка».

Клаус Фукс родился в 1911 в Германии, в семье активиста движения квакеров. В 1930–1931 учился в Лейпцигском университете, где вступил в социал-демократическую партию. С приходом Гитлера к власти Фукс, ставший к тому времени коммунистом, по решению партии эмигрировал в Париж, а затем в Лондон, где его принял на жительство (по ходатайству квакеров) известный промышленник Р.Ганн, который убедил профессора Бристольского университета Мотта взять молодого немецкого антифашиста в качестве аспиранта. В 1936 Фукс защитил диссертацию, после чего работал в Эдинбурге у Борна и в 1939 стал стипендиатом фонда Карнеги в Канаде.

В мае 1940, после нападения Германии на Францию, его, как подозрительного иностранца, посадили в концлагерь на о. Мэн, затем перевели в Канаду. Будучи освобождённым по ходатайству Пайерлса и Борна, он вернулся в Англию в январе 1941, а уже в октябре обратился в советское посольство с предложением о сотрудничестве. На этот раз британские спецслужбы не усмотрели в поведении Фукса ничего подозрительного. В 1942 он получил британское гражданство и доступ к секретным работам по программе "Тьюб эллой".

С 1941 Фукс работал у Пайерлса. Стоит упомянуть, что Пайерлс одно время дружил с Ландау, написал с ним пару статей, несколько раз бывал в Ленинграде, где и женился. В начале 1940 Пайерлс и Фриш с точностью, достаточной для начала практической разработки, определили критическую массу U-235, необходимую для создания атомной бомбы, и решили вопрос о минимальной скорости соударения полукритических масс, для того, чтобы цепная реакция опередила разброс уранового заряда в результате первичного повышения температуры. Что фактически означало начало работ над реальной конструкцией. Пайерлс и Фриш сообщили об этом британскому правительству и уже 09.04.1940 состоялось первое заседание комитета по созданию атомной бомбы "Мауд Коммитти". Таким образом, Фукс попал в группу фактического изобретателя урановой бомбы.

После канадской встречи Рузвельта и Черчилля 19.08.1943, где они договорились о совместном ведении разработок, Пайерлс и Фукс в числе других физиков были направлены в США. Сначала Фукс работал в Колумбийском университете в Нью-Йорке, затем перебрался в Лос-Аламос. Он занимался проектированием газодиффузионных установок, привлекался к американскому термоядерному проекту. После бомбардировки Хиросимы и Нагасаки английским учёным пришлось покинуть США, и с июня 1946 Фукс руководил отделом теоретической физики в Харуэлле.

В 1941-49 Фукс практически ежеквартально встречался с представителями советской «разведки». Передаваемая им информация оказывала стимулирующее действие на советское руководство, определяла планы работ по атомному проекту. Задолго до первого взрыва атомной бомбы Фукс передал советской стороне полные описания и чертежи урановой бомбы ствольного и имплозивного типов и сообщил о работах по созданию плутониевой бомбы, не забывая даже таких мелочей как составы химических ВВ применяемых для обжатия плутония, устройство систем синхронной детонации, устройство инициатора цепной реакции. К описаниям и чертежам прилагались подробнейшие расчеты эффективности обоих типов бомб, выполненные лично Фуксом.

В 1947 он передал информацию о проекте создания термоядерной бомбы "классический супер", а также сведения о масштабах производства урана-235, из которых советское руководство смогло сделать вывод о неготовности США вести ядерную войну в конце 40-х и даже в начале 50-х.

Британская контрразведка «заметила» Фукса лишь тогда, когда ей указали на него американцы, добывшие доказательства его шпионской деятельности. И думаете Фукса допросили по полной программе, стали искать шпионскую сеть? Увы, нет! В обвинительном заключении по его делу упоминалась лишь одна встреча с советским агентом в 1947 году, и то целиком на основе его личного признания!

На суде он вёл себя более чем странно. Вспоминает Л.Ферми (её мемуары изданы в США в 1955):

"В начале 1950 года он даже без особого нажима и даже чуть ли не добровольно во всём сознался. Мы с Энрико следили по газетам за следствием и судом. Нас поразил один чрезвычайно странный факт: Фукс явно не понимал всего значения своих поступков. Он чувствовал свою вину перед друзьями, которых он обманывал, но не считал себя виновным по отношению к старне, которую он сам избрал своей родиной и которой он присягал в верности. Он не думал, что ему придётся держать ответ и даже не предвидел неизбежных последствий своего признания, что его привлекут к суду, вынесут приговор и отправят в тюрьму. Он считает, сказал он английскому следователю, что ему лучше отказаться от своей работы в Харуэлле, поскольку его прошлое стало известным… он был уверен, что ему нетрудно будет получить место преподавателя в каком-нибудь английском университете."