Для Даньелл все это было странно и непонятно, но она не считала возможным задавать вопросы. Она потягивала легкий коктейль, мило улыбалась и даже приняла участие в общей беседе.

Но вот «Морская красавица» покинула гавань и вошла в воды Тихого океана, взяв курс на северо-восток. Даньелл смотрела на удаляющийся берег. Океан был спокойным, и белая яхта разрезала воду, оставляя за собой широкую борозду.

Стюард в белой униформе предложил гостям легкую закуску. Заиграла музыка. Обстановка была чрезвычайно приятной и непринужденной, но Даньелл продолжала искать глазами хозяина и недоумевать: где же он?

Поначалу она злилась из-за проверки, устроенной ей Кайлом Верноном, и у нее было желание высказать мистеру Нортону все, что она об этом думает. Но мало-помалу Даньелл успокоилась и решила относиться ко всему с юмором. В конце концов, не случилось же ничего страшного. Она на яхте и плывет на остров, чтобы осмотреть его, как и было запланировано.

Поднявшись с плетеного кресла, Даньелл потихоньку покинула веселое общество, подошла к поручню и облокотилась на него. Легкий бриз развевал ее волосы, которые она после душа оставила распущенными, и она с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Берег уже стал всего лишь темной полосой на горизонте, и Даньелл поблагодарила судьбу за то, что не страдает морской болезнью. Чувствовала она себя прекрасно и совершенно свободно.

Однако слишком расслабляться, вероятно, все же не стоило. Прогулка на такой великолепной яхте – это конечно же здорово, но не надо забывать, для чего она здесь. Отец доверил ей важную сделку, напомнила себе Даньелл, и она не должна его подвести.

Мать Даньелл умерла три года назад. Родители любили друг друга и жили душа в душу, и, хотя отец мужественно перенес утрату, Даньелл понимала, как ему тяжело и как он дорожит дочерней любовью и поддержкой.

Отец в свою очередь тоже поддерживал ее во время неудачного замужества и последующего развода. Она думала, что муж любит ее, но всего через несколько месяцев после свадьбы узнала, что он ей изменяет. Удар был очень болезненным, и Даньелл тяжело переживала разрыв.

Разочарование в любви привело к тому, что она всерьез занялась карьерой, уделяя работе все свое время и внимание. Правда, она все же не была настолько увлечена бизнесом, как ее отец, но понимала, что работа в отцовской фирме дает ей прекрасные перспективы для дальнейшего роста. Да и доход был недурен.

Взять хотя бы предстоящую сделку с Нортоном. Если все пройдет хорошо и они договорятся, комиссионные будут очень солидными. Понятно, почему отец так волнуется.

В этот момент гости Нортона засмеялись над какой-то шуткой. Даньелл обернулась и тоже улыбнулась – из чувства солидарности. Что-то вдруг привлекло ее взгляд на капитанском мостике и, приглядевшись повнимательнее, она увидела там мужскую фигуру во всем белом. Солнце светило ей в глаза, и сначала она подумала, что это Кайл Вернон, но тут же поняла свою ошибку. По росту мужчина был таким же, но значительно стройнее плотного крепыша Кайла. Он стоял неподвижно, и невозможно было разобрать, куда он смотрит – то ли на океан, то ли на своих гостей.

Что-то в облике этого человека невольно притягивало взгляд. Его черные волосы растрепал ветер, белоснежная одежда прямо-таки светилась под лучами солнца, поза была спокойной, сдержанной и в то же время властной. Интуиция подсказывала Даньелл, что это и есть сам Дэвид Нортон. Сердце ее учащенно забилось.

Так вот, значит, какой он, знаменитый Дэвид Нортон, подумала Даньелл, сделав глубокий вдох, чтобы унять сердцебиение. Слухи о его блестящих способностях финансиста и замкнутый образ жизни возбуждали всеобщее любопытство. Нет, конечно же и у него есть друзья. Избранный, светский круг, вне всякого сомнения. Наверняка это те люди, которые разделяют его интересы и уважают желание не привлекать к себе всеобщего внимания.

Даньелл изо всех сил вцепилась руками в поручень. Дэвид Нортон оказался очень красивым мужчиной, таким красивым, что просто дух захватывало. Он стал не спеша спускаться на палубу, и она вдруг почувствовала, что в горле пересохло, а колени задрожали. Чтобы не потерять голову, Даньелл пришлось напомнить себе, что Нортон эгоцентрист и холодный делец.

Гости потянулись к нему, стали обмениваться с ним приветствиями и рукопожатиями. Нортон заказал себе напиток, и стюард мигом принес ему бокал. Возможно, знакомый со вкусами хозяина, приготовил заранее.

Наконец наступил момент, когда Дэвид Нортон взглянул на нее.

У Даньелл перехватило дыхание. Серые глаза со стальным блеском смотрели холодно и настороженно, словно предупреждали не приближаться слишком близко. Этот взгляд поразил Даньелл, привел ее в замешательство.

Нортон с бокалом в руке направился в ее сторону, и Даньелл заставила себя оторваться от перил. Обычно она легко сходилась с людьми и не испытывала неловкости при знакомстве, но тут растерялась. Она боялась, что язык начнет заплетаться и она не сможет связать и двух слов.

– Мисс Честер?

На самом деле она была миссис, хоть и вернула себе девичью фамилию, но поправлять Дэвида Нортона показалось ей неуместным.

– Мистер Нортон, – пробормотала она и протянула руку для рукопожатия.

Внезапно она перепугалась: зачем первая протянула руку? Да нет, все правильно она сделала. Так и полагается по правилам этикета. Из-за своей нервозности она совсем потеряла голову. Этот человек заставляет ее нервничать, как никто другой.

Как же он красив! И в то же время как холоден и высокомерен!

Рукопожатие его было крепким, рука теплая и твердая.

– Я предполагал встретиться с вашим отцом.

– Надеюсь, мистер Вернон передал вам мои объяснения?

– Да. Мне очень жаль, что мистер Честер попал в аварию, но я рад, что его травмы не очень серьезные. Как это случилось?

Даньелл вкратце рассказала об аварии и добавила, что звонила к нему в офис, предупреждая о том, что заменит отца в этой поездке.

Все время, пока она говорила, какое-то странное чувство – нечто среднее между страхом и смущением – владело ею. Уже давно, наверное с самой ранней юности, она не испытывала ничего подобного ни перед кем, и это выбивало ее из колеи.

И все же она заставила себя улыбнуться.

– У вас очень красивая яхта, – сказала она, чтобы поддержать разговор.

– Благодарю вас, – отозвался он без тени улыбки, все с той же холодной маской на лице.

Он что, никогда не улыбается? Не проявляет никаких эмоций? – недоумевала Даньелл. Она просто терялась, не зная, как вести себя с ним. Такая неприкрытая холодность приводила ее в смятение.

Нортон между тем окинул ее нарочито медленным, оценивающим взглядом, после чего отвернулся, ни единой черточкой не выдав своего впечатления, оставляя Даньелл в полном неведении, понравилась она ему или нет. После душа она переоделась в легкие, элегантные брюки и блузку модного покроя, так что ничем не выделялась из остальных гостей. Почему же он так демонстративно ее разглядывал?

Это было обидно, но самое странное заключалось в том, что обидел ее не сам факт разглядывания, а то, с каким равнодушием он делал это. Словно подчеркивал, что такая, как она, никогда не сможет его заинтересовать. Ее женское самолюбие было задето.

Зато он производил на нее очень сильное впечатление. Она словно онемела и не знала, что делать дальше, что говорить.

Нужно было обсудить с Нортоном предстоящую сделку о купле-продаже острова, но она никак не решалась начать этот разговор, не уверенная, уместно ли это в данных обстоятельствах. Ноги ее отяжелели, словно свинцом налились, в висках стучало, и она молилась лишь о том, чтобы он не заметил, как сильно она нервничает в его присутствии.

Вернувшись к остальным гостям, Нортон объявил, что обед в семь часов, что у него дела и он на некоторое время покидает их, предложив развлекаться в его отсутствие.

Ошеломленная Даньелл смотрела ему вслед. Он снова покидает гостей? Пробыв с ними всего несколько коротких минут?! Ну и ну!