Я в ужасе зажала рот рукой. Что же делать? Федор сидел на полу и с любопытством наблюдал, как я мучаюсь.

- Нет, я не одета! - в отчаянии проблеяла я.

- Ничего, я как-нибудь это переживу, - продолжал настаивать он.

- Быстро, под кровать! - зашипела я Федору.

Тот проворно скользнул в указанном направлении. Гоша воспользовался моим состоянием, соскочил с рук и присоединился к Федору.

- Лиза, ты с кем там разговариваешь? Ты не одна?

- Я с Гошей, - распахнула я дверь.

Влад уставился на меня в замешательстве. Я запоздало вспомнила, что Гошины объятия оставили на моей белой блузке грязные разводы. Да и лицо, скорее всего, выглядело соответственно.

- Э-э, мы тут мыться собрались... - объяснила я. - У него блохи, клещи и не исключено, что глисты.

- Глисты?.. - Влад обвел взглядом пустую комнату.

- Да, он побывал в плену. Наверняка, нажрался там какой-нибудь гадости. Боюсь, неволя была серьезным испытанием для его нервной системы. Я не отвечаю за адекватность его поведения.

- В плену? - отвалил он челюсть.

- Да, он только что вернулся. С веревкой на шее. Должно быть, его пытали и собирались казнить. Но Гоша вел себя мужественно и не выдал военной тайны... Хочу предупредить тебя, - приблизилась я к нему, как заговорщик. - Здесь творятся странные дела: Снежный человек живет у черного омута, Мустафа утонул, а из шкафов вываливаются скелеты...

Тут Гоша выбрался из-под кровати, уселся у моей ноги и принялся громко клацать зубами в районе хвоста. Влад отшатнулся, пробормотал извинения и боком отступил в коридор.

Я захлопнула дверь и почувствовала, что спина взмокла, а пальцы дрожат мелкой дрожью. Ну вот, на нервной почве я заработала болезнь Паркинсона. Только что, своими собственными руками я разрушила свое счастье, потеряла такого мужчину! А что еще оставалось делать?! Если бы он пустил в ход тяжелую артиллерию своего обаяния, я не только согласилась бы узнать пароль, но и с радостью пошла бы на преступление, эшафот или куда там еще.

Из-под кровати показался заплаканный Федор. Он всхлипывал и странно вздрагивал плечами. Наконец, он выбрался целиком, обессилено привалился к ножке кровати, закрыл лицо руками и захохотал.

Ему, видите ли, смешно! У меня бытовая травма души, я в истерическом состоянии, с болезнью Паркинсона на нервной почве, а он радуется!

- Федор, ты что смеешься, а?

- Лиза, ты была неподражаема. У тебя потрясающие артистические способности, - комплиментил он мне, утирая глаза. - Как хорошо, что ты раскусила этого жеребца и не поддалась его обаянию. А про какие двадцать пять процентов он говорил?

- Иди-ка ты, Федор, к себе, - угрюмо предложила я. - Загостился ты что-то.

- Лиза, ты что? Я тебя чем-то обидел? - поднялся он с пола и попытался меня обнять. - Я ж тебе счастья желаю! А ты все время лезешь в какие-то капканы и не слушаешься старших товарищей.

- Кто тебе давал право желать мне счастья? - теснила я его к двери. - Тоже мне, старший товарищ! Не смей лезть в мою жизнь!

Я топнула в сердцах ногой и со всего размаха попала по больной конечности Федора. Тот издал короткий вопль, закатил глаза и кулем повалился мне под ноги. Он весил тонны три, не меньше. От всех этих треволнений я совершенно обессилила и с огромным трудом водрузила его на кровать, сняла кроссовки и подложила под ногу горку подушек. Повязка пропиталась кровью.

Пока я делала перевязку, Федор пришел в себя.

- Что, ногу уже ампутировали? - простонал он.

- Нет, кое-что еще осталось. Лежи смирно, - велела я и накормила его лошадиной дозой обезболивающего и снотворного.

Гоша понял мое состояние и спокойно дал себя вымыть. Чистый и накормленный, он свернулся в своей корзинке и моментально уснул. Федор спал на моей девичьей кроватке, а мне пришлось пристроиться в кресле с прямой спинкой, обложившись подушками и водрузив ноги на столик для рукоделия. Комфортным такое ложе я бы поостереглась называть, но мне удалось задремать.

Легкий звук в районе окна разбудил меня. По случаю теплой погоды рамы были открыты. Ветерок шевелил тюлевые занавески. За окном показался темный силуэт. Кто-то лез по приставной лестнице в светелку. Я сжалась в кресле, не зная, что делать: кричать или притвориться, что меня здесь нет? А почему Гоша не реагирует на факт нарушения частной собственности? Неужели, бедняга так вымотался, что спит без задних ног?

Пока я раздумывала, человек тихонько перелез через подоконник, спрыгнул на пол и направился к кровати.

- Лиза, - зашептал он, шаря руками по телу Федора. - Ты потрясающая женщина. Ты не поверишь, я первый раз лезу к даме через окно... Я предлагаю тебе тридцать пять процентов. Соглашайся, это же сумасшедшие деньги...

На кровати произошла какая-то возня, и тишину прорезал отчаянный вопль:

- Лиза! Ты мужчина!!!

Гоша проснулся и принялся лаять. Фигура заметалась по комнате, метнулась к окну, в ускоренном темпе перевалила через подоконник и обрушилась вниз.

Я выглянула в окно, но внизу было совершенно темно и тихо.

- Что такое? Пожар? - послышался голос дяди Осипа. Комнаты домоправительницы и шеф-повара находились в этом же крыле на первом этаже.

Я крикнула, что все в порядке, и успокоила Гошу. Федор безмятежно продолжал спать. Я опять уселась в кресло, но сон куда-то подевался.

Так-так-так. Выходит, Лиза была еще та штучка... Она ограбила Эмму Францевну и сбежала с Владом. Они поссорились, Лиза покинула своего возлюбленного и прихватила с собой драгоценности. Влад понял свою ошибку, приехал сюда в надежде помириться с Лизой и поучаствовать в дележе ювелирного пирога. Тогда почему он предлагает мне, нет - Лизе, тридцать пять процентов? По сценарию он должен просить у меня, нет - у нее, свою долю... И причем здесь пароль?!

А вдруг Лиза и Владимир - члены международной бандитской группировки? Они стащили что-то очень ценное у главного международного бандита и спрятали в надежном месте. При этом Влад знает только место, а Лиза - только пароль... Хи-хи-хи. Бред сивой кобылы...

Попробуем еще раз.

Лиза и Влад познакомились в Бадене. Бурный курортный роман с широко известной концовкой. Через год Влад вспоминает про свою брошенную возлюбленную и шлет ей горячий привет с просьбой узнать пароль. Письмо передает через Галицкого. Лев Бенедиктович помогает любимой сестренке исчезнуть вместе с драгоценностями, обеспечив ее моим паспортом и ничего не сообщив о подмене компаньонок Владу... Позвольте, как Лиза и Галицкий могут быть братом и сестрой, если у них разные фамилии? Ладно, назначаю их двоюродными родственниками... Выходит, Лиза сейчас где-то на Канарах под моим именем проматывает бабушкины драгоценности!.. Почему же Галицкий не присоединился к ней, а верно служит Эмме Францевне на посылках? Ответ может быть только один: им еще не удалось узнать пароль. Так вот зачем он сидел в шкафу в будуаре?!

Получается, что пароль известен Эмме Францевне!

Что такое пароль? Это слово или фраза, которые используются для опознания своих людей в среде заговорщиков. Что-то вроде: "Вам казачок нужен? Был нужен, да уже взяли". А моя бабушка - главный конспиратор! А что? Пагубное влияние революционного прошлого...

А остальные обитатели поместья, что они здесь делают? Как вписать сюда Снежного человека, Федора, Ариадну, отца Митрофания?

И, наконец, еще один важный вопрос. Если настоящая Лиза отдыхает с моим паспортом, помолодев на шесть лет, то я с ее паспортными данными постарела на те же шесть лет. Я что, навсегда останусь Лизой? Как же я буду жить в Лизиной шкуре? А моя квартира! В ней же прописана Полина!.. Вот ведь, не было печали, так черти накачали!

Странное это чувство - печаль. Волны грусти несут тебя по реке забвения. Звезды воспоминаний вспыхивают ярким светом на черном бархате безмолвия. Млечный путь взлетов и падений, побед и поражений закручивается спиралью турбулентности.

Печаль - такое же сильное чувство, как и любовь, ненависть, гнев. В нее погружаешься полностью, по самые кончики ушей, и пребываешь в нирване мироздания. Такое состояние помогает проанализировать прошлые поступки и понять всю тщетность бытия. Суета движет миром. Тлен и суета - погоня за желтым дьяволом.