Чувство облегчения и восторга охватило Тандара - лодка держалась на поверхности как пробка и больше не протекала. Полчаса Тандар плавал по бухте, а затем вернулся на берег за парусом. Хотя он был тяжелым и неуклюжим, однако служил отлично. Весь день Тандар провел на воде и даже отважился выйти в открытый океан.

О галерах древних греков Уолдо знал больше, чем о плавании на паруснике, и поэтому в основном плыл по ветру, работая веслом только тогда, когда хотел повернуть в противоположную сторону. Но несмотря ни на что, он испытывал чувство радости, и не мог дождаться момента, когда отправится на поиски цивилизации и Надары.

Два последующих дня он запасался едой и питьем. Воду он наливал в тыквы, закупоривая отверстия тем самым клейким веществом, которым обмазывал лодку. Мясо диких свиней, ланей и птиц нарезал длинными полосками и зажаривал на медленном огне. В этом ему помогал Руф. Наконец все было готово и можно было отправляться в путь.

Утро в день отплытия выдалось солнечным и ясным. Мягкий южный ветер обещал быстрое продвижение на север. Тандар был взволнован и полон надежд. Руф тоже собирался отправиться с ним, но в последний момент струсил и убежал, скрывшись в лесу.

Тандара это не слишком огорчило, теперь запасов ему хватит надольше. И он пустился в свое опасное путешествие на утлом суденышке, бросив вызов могучему Тихому океану с уверенностью и самонадеянностью, которые могут быть порождены лишь полным неведением.

Природа была добра к Уолдо Эмерсон Смит-Джонсу. Ветер был слабый и море оставалось спокойным, хотя Уолдо находился в пути уже три дня. За эти дни ветер, дувший с юга, почти не изменил своего направления, однако Уолдо Эмерсона стали одолевать сомнения и беспокойство. Запас воды иссякал, еды оставалось всего на несколько дней, а он так и не увидел ни паруса, ни берегов. Кроме того Уолдо не имел ни малейшего представления как снова попасть на остров, который он недавно покинул. Плыть можно было только по ветру. Если б ветер задул с севера, то лодку могло бы случайно прибить к острову. А иначе Уолдо туда никогда не попадет. Не слишком ли опрометчиво он поступил, не оставшись на суше.

Как и большинство людей, не знакомых с морем, Уолдо Эмерсон не мог себе представить необозримых водных просторов, занимающих собой более трех четвертей земного шара. Восстанавливая в своем воображении карту, он видел на ней голубые пятна со множеством островов, особенно в южных морях. И названия этих островов звучали весьма успокаивающе. Уолдо надеялся, что ему удастся высадиться на одном из них. На карте казалось, что острова находятся очень близко друг от друга, и он был удивлен, что за те дни, которые он провел в океане, не встретил ни одного.

Что же касалось кораблей, то и вовсе невероятно, что Уолдо до сих пор не заметил парусов. Он отчетливо помнил атлас, который изучал перед тем, как отправиться в путешествие. Тихий океан был вдоль и поперек испещрен давно проложенными морскими путями, и Уолдо думал, что его поверхность усеяна многочисленными кораблями, которые заходят и выходят из не менее многочисленных портов.

И тем не менее за эти три дня ничто не нарушило тоскливого однообразия огромного пространства, по которому он в одиночестве плыл. А ведь за эти три дня, казалось Уолдо, он преодолел немалое расстояние.

Прошло еще три долгих томительных дня. Ветер совсем стих, дул лишь легкий бриз. Вода кончилась, еда тоже подходила к концу. Уолдо особенно страдал из-за отсутствия воды, и эти страдания еще больше усугубляло нещадно палящее солнце. Расстелив на корме шкуру пантеры, Уолдо укрылся под ней от раскаленных лучей, так он лежал, пока ночь не принесла ему облегчения.

Ночью поднялся ветер, на этот раз он дул с запада, и море стало бурным. Вцепившись в самодельный руль, юноша старался держать легкое суденышко против ветра, с жутким завыванием вздымавшего огромные волны, которые подобно стае хищных волков, широко открыв пасть, мчались за ним.

Тандар знал, что долго не выдержит неравной борьбы с разбушевавшейся стихией. Казалось, что дикие порывы ветра вот-вот разобьют в щепки его хрупкую лодку, однако именно легкость и спасала ее, лодка, подгоняемая ветром, скользила по гребням волн, словно перышко, подхваченное ураганом.

Тандар не испытывал страха, он лишь сожалел, что, возможно, никогда уже не увидит мать, отца и Надару. Небо затянули тучи и тьма стала непроглядной. Внезапно раздался страшный грохот, перекрывший шум ветра и волн, лодку подняло высоко в воздух, а затем носом вперед швырнуло в бездонную пучину. Но это было не так. Лодка наткнулась на что-то и внезапно встала, а Тандара бросило в кипящий водоворот. Огромная волна подняла его и понесла куда-то с бешеной скоростью. Затем он почувствовал, как его безжалостно вышвырнуло на гладкий твердый песок. Волна хотела снова увлечь его за собой в океан, но юноша, цепляясь руками и ногами за песчаную поверхность, боролся изо всех сил, и тогда волна откатилась.

Тандар выбился из сил, но он знал, что должен отползти как можно дальше от кромки воды, чтобы его снова не унесло в океан. То, что он тщетно искал в течение шести долгих дней, он нашел в беспросветной тьме ночи. Он нашел землю! Или если быть более точным, натолкнулся на нее. А ведь можно было подумать, что какое-то страшное стихийное бедствие уничтожило всю сушу, оставив лишь огромное пустынное водное пространство. От счастья, что он снова находится на земле, Уолдо забыл о голоде и жажде. Он гадал, что это за земля, и надеялся на рассвете увидеть трубы и крыши домов какого-нибудь города. С этой мыслью Уолдо погрузился в глубокий сон.

Его разбудило солнце, светящее прямо в лицо. Он лежал на спине на берегу возле какого-то кустарника. Уолдо уже собрался было подняться и обследовать новый мир, в который забросили его судьба и ураган, как вдруг услышал по другую сторону кустарника знакомый звук. Похоже, там, через густую траву, пробиралось какое-то животное.

Пещерный человек Тандар бесшумно встал на четвереньки и осторожно раздвинул ветки. То, что он увидел, заставило его схватиться за свой деревянный меч. Не более чем в пяти шагах от него находился человек такой устрашающей внешности, какой Тандар никогда раньше не видел, даже Тург не шел с ним ни в какое сравнение. Уши у этого существа были сплющены и растянуты тяжелыми украшениями до самых плеч. Все лицо покрыто шрамами и татуировкой. Зубы были острыми и черными. Длинные перья на его головном уборе развевались. Татуировка покрывала также руки, ноги, живот и грудь. На ремне висел меч в ножнах, а в руке было длинное копье.

Воин осторожно подбирался к кому-то, кто находился слева от Тандара. Тандар взглянул в этом направлении. Сквозь кусты он с трудом различил фигуру, идущую в их сторону вдоль края берега. Когда дикарь миновал Тандара, тот распрямился, чтобы получше разглядеть, кто бы это мог быть.

Теперь он отчетливо видел человека, одетого весьма необычно. На нем была грязная рваная желтая куртка, расшитая какими-то странными замысловатыми узорами, едва доходившая ему до талии. Красный пояс стягивал его талию, из-под него торчал пистолет с длинным дулом и устрашающего вида нож. Голубые брюки висели мешком. Довершала это странное одеяние обмотанная вокруг головы красная повязка. Черты лица у этого человека были монгольские.

Внезапно дикарь остановился, увидев, что его добыча идет прямо на него, но затем странный человек неожиданно повернул направо и пошел к воде. Он обнаружил обломки лодки Тандара и собирался осмотреть их.

Таким образом Тандар оказался между ними двумя. Жертва стояла спиной к туземцу и тот, воспользовавшись этим, осторожно вышел из-за кустов, сжимая в левой руке копье, а в правой держа меч. И в тот же момент человек на берегу, словно почувствовав опасность, быстро обернулся. Туземец, будучи обнаруженным, прыгнул вперед с поднятым мечом. Человек выхватил пистолет, прицелился в нападавшего и нажал на курок. Послышался щелчок - пистолет не сработал.