- Не нравится нам! - радостно сказала старуха и ползла к осе. - Ты, слышь, вон тот лаз прикрой кадкой, а то заберется и устроит тебе тут беспорядок! Сора еще натащит…

Фцук представила себе, что там, в самой гуще дыма, быстро проникающего повсюду, оса найдет старуху и загрызет ее, а потом долго будет ползать по лазам, отыскивая ее. Девушка заметалась, в панике стараясь решить, как ей быстрее выбраться, пока дым не лишил ее возможности видеть хоть что-нибудь. Конечно же, она все перепутала, а оса все-таки поползла к кухне.

Сообразив, что именно она может стать причиной такого печального развития событий, Фцук полезла обратно из какого-то бокового ответвления, задом, не зная, встретит ли ее уже оса. Она успела - схватила кадушку и ударила ей отвратительную голову с мощными жвалами, вдавила обратно.

- Поймала?! - обрадовалась откуда-то издалека Белая, когда услышала отчаянное жужжание. - Сейчас я ее сзади! Палкой!

- Осторожно! - взвизгнула девушка. - Лопату возьми!

- Боишься?! - с восторгом завопила старуха. - Испугалась одна остаться, неряха?!

Она убила осу, быстро, сноровисто. Эти насекомые не раз проникали в подземные лабиринты, и всегда Белая норовила не выгнать их, а убить.

- Оса всегда вернется, - объяснила она вечером, во время единственной трапезы, когда становилась почти вменяема. - Они обидчивые, поэтому если прогнать - обязательно вернется мстить. И ты знай: надо их убивать. А ты испугалась за меня сегодня? И за себя, наверное?

- Конечно, - призналась Фцук. - Хуже всего умереть здесь, в темноте.

- Какая же тебе разница? - покачала головой Белая. - Эх, ты… Неужели не понимаешь, что людям там, на земле, не место? Вот скоро пожалуют к нам гости дорогие, они тебе объяснят.

- Какие гости?

- Черви. У меня частенько черви гостят, уважают старуху Белую Да ты не думай, что я спятила! - вдруг очень просто уверила она. - Черви не простые, а умные, умнее нас. И даже разговаривать умеют, только не как мы, а лучше.

- Понятно… - совсем расстроилась Фцук. Что делать, если старуха окончательно сойдет с ума и пригласит в гости ос?

- Ничего тебе не понятно! - рассердилась Белая. - Вот придут, тогда увидишь. А для кого ж мы дом в чистоте держим, запасы копим, угощение готовим? Для гостей дорогих. А может быть, один придет… Один меня больше всех уважает. Но придет скоро, это я всегда заранее чувствую.

Девушка не спала всю ночь. Нельзя так жить, во всем доверяясь сумасшедшему! Тогда уж не на кого и жаловать. Если Фцук считает, что может позаботиться о себе сама, то пора начинать.

На другой день, улучив момент, поселянка начала копать наружу свой личный, секретный лаз. Старуха видела в темноте гораздо лучше ее, но Фцук придумала начать новую нору в крошечной камере, где хранились дрова. Это было единственное место, в которое Белая не заглядывала, доверяя работнице, кроме того, можно было прятать ход, заваливая его хворостом.

Каждый день Фцук улучала немного времени и копала, потом тщательно заметала следы, возвращала на место лопату, выбрасывала землю. Для этого приходилось тайком вылезать наверх - дело опасное, грозящее скандалом. Сначала у поселянки замирало сердце, потом она втянулась, и у жизни появился новый смысл.

Пусть здесь хозяйничает Белая, но если ее работница захочет однажды покинуть подземелье не прощаясь, то никто не сможет ей помешать. А ведь это - самое главное. Иначе нельзя хоть иногда почувствовать себя свободной, а это так важно для рабы. К Фцук вернулся аппетит, она не высыпалась, и оттого спала лучше.

Вот только Белая тревожила: все чаще говорила о скором приходе дорогих гостей, даже расширила некоторые внутренние лазы, чтобы червям было легче передвигаться по подземелью. Иногда она замирала, требовала тишины и подолгу прислушивалась у какой-нибудь стены.

- Нет, не идут… - наконец вздыхала старуха.

Фцук в такие дни особенно усердно рыла тоннель. Она отводила его подальше от выходов Белой, иначе старуха непременно заставила бы его засыпать. Время шло, и только этот лаз да странное ожидание гостей, передавшееся и девушке, придавало жизни какой-то смысл.

Ход получался длинным, извилистым, потому что в земле вокруг норы Белой оказалось много больших камней, которые приходилось обходить. Фцук трудилась дань за днем, постепенно пробиваясь к своему личному выходу на свет. Белая вроде бы ничего не подозревала, хотя как-то раз вечером, за чаем, поделилась с работницей опасениями.

- Земля появляется вокруг входов, свежая земля… То в одном месте, то в другом. Может быть, Бражан, ленивый бегунец, пробует копать своей кривой лапой? Да вроде бы лазы шире не становятся… Ты ничего не слышала?

- Не слышала, - замирая сердцем ответила Фцук. - Тихо.

- Если услышишь - сразу скажи мне. Мало ли какие твари к нам снизу да с боков подберутся… - Белая провела руками по волосам, сбросила насыпавшуюся землю. - Надо быть готовыми ко всему, всегда. Тем более, скоро гости дорогие пожалуют, будут тут ползать, смотреть…

Старуха захихикала. Фцук удивленно смотрела на нее, и Белая пояснила:

- Да не видят они ничего, черви эти. Всю жизнь под землей, наверх не выходят. Но я с ними дружу… Вот скоро придут к нам в гости, сама увидишь. Ты им понравишься, если только не будешь лениться. Сегодня опять плохо лазы промела, грязно там…

Это постоянно ожидание добавляло нервозности. Как Фцук ни убеждала себя, что старуха давно сошла с ума, и никакие слепые черви к ним не придут, но прислушивалась теперь к каждому шороху. Она потихоньку расспрашивала Белую и убеждалась, что та имеет о червях четкое представление.

- Они белые, и такие представительные, толстые, жирные… Ну как раз им в наши лазы протиснуться, только-только. Голова с виду совсем как хвост, но там рот. Едят черви то, что под землей найдут, корни да клубни, личинок да других червей. Зубов не имеют, а всасывают в себя, и понемногу переваривают. Не понимаешь? Вот найдет червь длинного дождевика - всосет его наполовину и ждет, пока желудок переварит. Тогда еще немного всосет, потом еще.

- И никогда на свет не выходят?

- Никогда! А зачем им? Они же слепые, да к тому же нежные, жирные. Такого всякий обидеть может… - Белая улыбалась мечтательно, сладко. - А уж какие вежливые, обходительные!

- Разве они говорят? - уточнила Фцук, стараясь поймать старуху на противоречии.

- Да ты, дура, не слушала меня разве раньше? Конечно разговаривают, только не ртом, как мы, а умом, мыслями. И такие у них сладкие, хорошие мысли! Чистые, прямые, порядочные. Все о земле рассуждают, о темноте, про свет меня расспрашивают. Ох, что с тобой делать… - загрустила Белая. - Не понравишься ты им, глупая ты и суматошная.

- Меня накажут? - испугалась девушка.

- Да чем же? - вздохнула старуха. - Как им, таким хорошеньким, тебя наказать? Разве что я тебя палкой отделаю. А черви наказать не умеют, они обходительные. Просто будут с тобой говорить, ты и осрамишься, глупая. А им стает за тебя стыдно, это сразу почувствуешь. Вот ты увидишь скоро гостей дорогих, ты поймешь, как я по ним скучаю.

Фцук начали сниться по ночам огромные, способные в два захода переварить огромного дождевика, белые черви. Они протискивали свои жирные тела сквозь лазы и рассуждали сладкими голосами о темноте, о том, что наверху вообще нечего делать. Там живет зло, и только его освещает солнце, а значит глаза вовсе не нужны. Девушка несколько раз просыпалась с криком, потому что черви начинали ее целовать.

Белая каждый раз прибегала с палкой, но не обнаружив врага, пускала ее в ход против Фцук. А потом усаживалась рядом и опять говорила о червях. Дни шли за днями, но гости пока не появлялись.

Впрочем, можно ли сказать, что гостей нет, если только о них и говорят? Старуха стала даже меньше ругаться и придираться к нечистоплотности Фцук. Девушка окончательно поверила в их существование, и ловила себя на том, что тоже ждет их. Скорее бы, если им обеим суждено быть пожранными червями - пусть приходят скорее.