Все было черного цвета. Мягкая замшевая кушетка, подходящий к ней диванчик на двоих, стул, мягкий ковер, ребенком он назвал его болотистым ковриком, и даже стены и журнальные столики. Стены, отделка – все было черным. Но вошла его мать и включила яркие лампы с витражными стеклами. Свет попал на специальные уловители на потолке и рассыпался цветными пятнами по всей комнате. На кушетке оказалось яркое красное пятно, на диванчике – синее, a блестящее желтое попало на стул. К тому времени, когда его мать включила свет везде, радужную гостиную нельзя было назвать черной.

Эта комната в доме предназначалась исключительно для членов семьи, даже самые близкие друзья матери не допускались в радужную комнату.

Но сейчас в ней была незнакомка.

– Крис, – позвала мать, увидев его, облегчение отразилось на ее лице. Женщина рядом с ней подняла глаза, и Крис почувствовал, как будто бы его ударили.

Настолько же, насколько она была незнакомой, она была также невероятно знакома. Хотя ее волосы были белы, лицо в морщинах, женщина в черных слаксах и вязанном фиолетовом свитере была точной копией его матери.

Гленис кашлянула и сумела улыбнуться, несмотря на расстройство.

– Крис, это Трина. Твоя бабушка.

– Что здесь происходит? – холодно спросил Крис.

Улыбка его матери исчезла.

– Крисси…

– Вы вызвали меня сюда в состоянии паники, чтобы помочь ей? Почему?

Призрачное прикосновение его отца к плечу.

– Успокойся, Крис.

– Заставь меня.

– Крис.

– Нет, – сказал Крис. – Я не буду делать этого. Она приезжает, прося о помощи, и вы ожидаете, что я забуду тридцать лет ее игнорирования? Видя твои слезы, когда ты должна была проводить ритуалы в одиночестве? Когда никто не звонил и не писал на дни рождения? А мертвая тишина, которую мы получали в ответ на открытки, письма и картины? Три десятилетия она провела, притворяясь, что нас не существует. И теперь вы вызываете меня сюда, чтобы помочь ей? Забудьте об этом.

Сердитый хмурый взгляд Гленис был зеркальным отображением взгляда ее сына.

– И ты думаешь, что оставив их умирать, сделаешь лучше? Нет, Крис. Я воспитывала тебя не так. Боль не ослабляется еще большим количеством боли, только заботой.

– Не всегда, – пробормотал Крис.

– Достаточно, – сказала Гленис. – Для меня, Крис? Пожалуйста? Сделайте это для меня.

– Проклятье. – Крис проигнорировал взгляд отца, посланный ему за то, что он выругался при женщинах. – Это. Не. Честно. – Но вошел в гостиную и сел в кресло. – Подождем, когда Дуг сюда доберется.

Его мать кивнула.

Когда напряженная тишина начала становиться невыносимой, в дверном проеме появился Дуглас. Его красные волосы были взъерошены от скорости, с которой он бежал. Он бросил один взгляд на женщину около Гленис и встал у стены рядом с Крисом, молча доставая свой блокнот.

– Вы…, Вы не являетесь человеком, не так ли? – медленно спросила Трина. – Ваше очарование не скрывает вашу ауру.

Дуглас был впечатлен.

– Вы можете видеть ауры?

– Мы можем начать работу, пожалуйста? – прервал Крис.

Секундная тишина, и Гленис впилась взглядом в сына.

Крис подавил вздох и заговорил более спокойно.

– Это Дуглас, моя правая рука. Если вы недовольны этим, то встреча окончена.

Трина понимающе кивнула.

– Пожалуйста, продолжай.

– Расскажите мне, что случилось, не пропуская никаких деталей. Независимо от того, какими незначительными или глупыми они вам покажутся. Расскажите мне все.

– Это началось приблизительно месяц назад, – медленно начала Трина. – Проездом в городке появилась пара, они недавно поженились. И уже некоторое время они петешествовали. Молодая женщина была ведьмой. Мы пригласили ее на одну из наших встреч. Она казалась очень миленькой, и ее муж – профессор литературы – также был принят дружелюбно. Она наслаждалась этим. Казалось, им все так подходило, что они решили остаться.

Крис кивнул, ручка Дугласа летала над страницей. Гленис держала руку матери, успокаивая, очевидно, напряженную и опустошенную женщину.

– Все казалось совершенно нормальным в течение следующих нескольких недель. – Трина закрыла глаза. – Затем что-то пошло не так, как надо – без следа пропадали вещи, ведьмы обвиняли друг друга в глупых, незначительных мелочах. После этого сначала все затихло, а потом внезапно стало хуже. Два дня назад трое из моих самых старших сестер нарушили кодекс и подрались. А вчера вечером меня обвинили в применении черной магии, потому что я строго повела себя с ними.

– …Но они не могут просто обвинить вас в черной магии. Они должны иметь своего рода косвенные улики.

Трина кивнула.

– Картины, – сказала она. – Картины Глени и твои. Письма, которые твоя мама присылала мне все эти годы.

Крис был тих.

– Расскажите мне больше об этой паре.

– Там… нечего рассказывать. Они полностью безвредны.

– И это не кажется вам странным? – Крис встряхнул головой. – Не имеет значения. Вы упоминали, что можете ощущать ауры – какая аура была у них?

– Ее аура была совершенно нормальна, средней силы ведьма. Его была немного более мрачной, но я думаю, это имело отношение к его болезни.

Крис смотрел с негодованием.

– То, что он был болен – детали, которые я попросил, чтобы вы мне рассказали. Что с ним случилось?

– Они не были уверены. Это одна из причин их путешествия – найти лечение. Они думали, что причиной могла бы быть окружающая среда места, где они жили. Большой город, смог, загрязнение и шум. Они хотели подыскать маленький городок – достаточно большой, чтобы найти хорошую работу, но не столь многолюдный и шумный. Идеальный город. И они так сильно полюбили наш маленький город…

Крис соединил пальцы, размышляя.

– Какие вещи пропали бесследно?

– Только кое-какие незначительные пустяки. Те, которые означают много для одного человека, но бесполезны для другого. Безделушки, старый костюм, драгоценности, все в таком духе.

Дуглас прекратил писать, его взгляд стал задумчивым и хмурым, таким же как у Криса.

– Босс…

– Да, – мрачно сказал Крис. – Скажите мне снова об ауре молодой ведьмы.

Трина смотрела на него в замешательстве.

– Как я упоминала, она была совершенно нормальной. Нечего говорить об этом.

– И она была приятна? Хорошая ведьма? Очень любезная?

– Да. Чего ты добиваешься?

Гленис наклонила голову, смотря на сына.

– Что ты выяснил Крис?

– Я выяснил, что это не работа для детектива, – сказал Крис, тяжело вздохнув. – Ваш город подвергся заклинанию в момент, как та пара вошла в него. Не было ни одного шанса, что вы смогли бы это понять или предотвратить.

– Невозможно, – возразила Трина. – Я бы заметила, если бы кто-то проклял весь мой город.

– Нет, если бы они сделали это задолго до того, как прибыли, и нет, если это был волшебник, достаточно сильный, чтобы создать и управлять зомби, делающими это.

– Зомби? – Гленис повторила в страхе.

– Да, – Крис сказал категорично. Созданные мертвые куклы, которыми управляет квалифицированный волшебник. Волшебник, который знает свое дело и может сделать их неотличимыми от реальных людей. – И я предполагаю, что он пытается сделать ваш город своей вотчиной.

Трина и Гленис нахмурились.

– Зачем? – спросила Гленис. – Ты, должно быть, ошибаешься, Крис. Волшебник здесь ничего не смог бы сделать, не с демоном … – Ее глаза расширились. – О.

– Да, о. – Крис встал. – Глупые идио… волшебники. – Он проигнорировал предупреждающий взгляд отца. – Еще один вопрос, как вы вышли? Его заклинание должно было лишить вас возможности даже думать о побеге.

Трина прикоснулась к чему-то под своим темно-фиолетовым свитером.

Крис нахмурился, прикоснувшись к своей правой сережке. Он сузил глаза, посмотрев на нее с удивлением.

– Вы носите черно-магический амулет. Немного черной магии… вероятно слишком мало, чтобы волшебник почувствовал или обеспокоился… почему?