Черепашки пришли в мастерскую, которая одновременно служила гаражом для черепашьего автомобиля. В углу стоял прибор, напоминающий кухонный комбайн, с той лишь разницей, что из него выходило несколько отводных трубок.

Донателло тут же начал объяснять своим собратьям принцип действия изобретенного им прибора:

– То вещество, которое мы должны разложить на составные части, необходимо положить в эту воронку, – показал он на верхнюю часть прибора. – Сам адсорбер подсоединяем с помощью проводов к компьютеру.

Донателло, не мешкая, включил компьютер и, когда зажегся экран, послал сигнал к изобретенному прибору. На адсорбере тотчас замигали лампочки, показывая, что прибор готов к работе.

Донателло решил разделить на составные части старый, засохший и местами заплесневевший кусочек пиццы, лежащий на столе в коробке еще с позавчерашнего дня.

– Это как раз то, что нам нужно, – произнес он, закидывая пиццу в адсорбер.

Прибор тут же заработал. На экране монитора компьютера через несколько секунд пошли надписи и химические формулы.

– Вот смотрите, друзья, – возбужденно воскликнул Донателло, – мы проводим первоначальную адсорбцию, или грубое разделение. На этом этапе пицца разделяется на физическом уровне.

Черепашки сгрудились около экрана монитора, внимательно следя за происходящим.

– Смотрите, – снова воскликнул Донателло, – этот засохший кусочек пиццы состоял всего из 0,2 % воды, химическая формула которой «аш два о».

– Мне казалось, в пицце воды гораздо больше, – удивленно посмотрел Рафаэль на Донателло.

– Это в только что приготовленной пицце, – отозвался Донателло. – А в нашем случае воду впитала покрывшая пиццу плесень. Видишь – появилась надпись на мониторе.

И точно, на экране выскочила на английском языке надпись «плесень», а затем на латинском языке «мицеллиум». Еще через пару секунд появилась длинная химическая формула плесени.

– Видишь, – усмехнулся Донателло, – плесень, или, как ее еще называют, грибок обыкновенный, содержит в своем составе и воду.

Рафаэль согласно закивал головой, хотя разбирался в химии немногим лучше, чем современный рэп-музыкант в дирижаблестроении.

Тем временем Донателло продолжал комментировать происходящее.

– Итак, мы выяснили, что этот кусочек пиццы состоял из воды, плесени, сахара, соли, муки, кетчупа, сыра и колбасы.

– Из чего состоит пицца, мы и без этого перечисления знаем, – перебил Леонардо своего друга.

– Одну минуточку, – снова произнес Донателло. – Мы сейчас произвели разделение пиццы на первом, более грубом, так называемом физическом уровне и получили вещества, из которых, собственно, и делается пицца, за исключением, конечно, плесени, появившейся уже потом. Теперь мы можем полученное в результате разделения вещество, будь то соль, сахар или мука, расщепить на молекулярном уровне. Например, соль мы можем разделить на натрий и хлор. Но для этого мой прибор нужно усовершенствовать. Однако меня, друзья, не это волновало в моем эксперименте.

Произнеся свою речь, сопровождавшуюся выразительными движениями рук, Донателло вдруг поднялся и, приглашая друзей следовать за ним, отошел к прибору. Он нажал на одну из кнопок, и в этот момент из патрубков аппарата на стол посыпались компоненты, из которых делалась пицца: мука, соль, сахар, сыр, колбаса и кетчуп.

– Нам совершенно необязательно помещать исследуемое вещество в этот аппарат, – Донателло снова продолжал рассказывать о принципах работы изобретенного им прибора-адсорбера. – Если мы нажмем вот на эту кнопку, из аппарата выйдет пушка пищевого клонтотрона. С его помощью мы сможем без особых хлопот разделить любое сложное неорганическое вещество на более простые или, как говорится, перевести это сложное вещество в первоначальное состояние.

– Получается, нам даже не нужно будет покупать новый шоколадный батончик «Мэджик Свит», чтобы узнать, из чего он состоит! – возбужденно воскликнул Рафаэль.

– Получается так, – пожал плечами Донателло.

– О, представляю, – вставил Микеланджело, – несет какой-нибудь толстый обжора в руках шоколадный батончик, уплетает за обе щеки со смаком, а мы этот батончик нашим прибором – раз! – и расщепили. И останется в руках у обжоры химическая формула.

Черепашки дружно посмеялись над шуткой Микеланджело, а Донателло покачал головой:

– Нет, Мик, ты не совсем прав. В руках у воображаемого обжоры останется не химическая формула, а разделенные компоненты шоколадного батончика: какао-бобы, сахар, сухое молоко, жир и другие вещества. Но я свой прибор изобретал не для этой цели. Это, как говорится, только игрушки, когда нечего больше делать.

Рафаэль, Леонардо и Микеланджело, удивленно переглянувшись между собой, хором воскликнули:

– И для чего же нужен твой аппарат?

Донателло доверительно посмотрел на своих друзей, перебирая в уме, по меньшей мере, десятки различных предназначений этого аппарата, и наконец сказал:

– Как вы убедились, друзья, этот прибор может разделять любое вещество и переводить его в первоначальное состояние. Пиццу – на муку, воду, сыр и остальные компоненты. Шоколадный батончик – на какао-бобы, сахар, приправы и так далее. И тогда я подумал: а сможет ли этот аппарат утихомирить, например, ураган или наводнение? Ведь для этого, по существу, нужно выделить предпосылки возникновения того или иного стихийного бедствия. Если наводнение возникает в результате быстрого таяния снегов, то можно воду снова привести в первоначальное состояние, заморозив ее, а если в результате ливневых дождей, то вода легко превращается в пар. Принцип почти такой же, как и при разделении сложного вещества на простые. Только на более глобальном уровне.

– Ну, ты, Донателло, настоящий гений! – похвалил своего собрата Микеланджело. – За такое изобретение тебе нужно дать самую большую премию и наградить орденом Почетного Легиона и Зеленой Черепашьей Подвязкой.

Донателло смущенно опустил глаза.

– С премией и орденами, я думаю, нам стоит еще подождать, – произнес он. – Я на них не претендую. А то, что изобретенный прибор действительно сможет помочь управлять стихией, в этом я глубоко убежден. Я в теории все хорошо просчитал. А на практике в приборах не хватает всего одной микросхемы, чтобы он заработал действительно на полную мощность. Вот уже неделя, как я заказал в специализированном радиоэлектронном магазине «Пестрый ананас» требуемую мне микросхему, – вздохнул Донателло, – но они, обещая выполнить мой заказ в самый короткий срок, до сих пор так и не смогли этого сделать.

– Не стоит волноваться, Донателло! – раздался из глубины канализационной трубы голос Сплинтера. – Пять минут назад почтальон принес уведомление, что в магазин «Пестрый ананас» поступила нужная тебе микросхема. И завтра утром ты можешь приобрести ее ровно в десять часов, когда открывается магазин.

– Банзай! – вырвалось из глоток четырех черепашек.

Их радость можно было понять – с завтрашнего дня изобретенный прибор сможет работать на полную мощность.

На следующий день рано утром, когда солнце еще только появилось на горизонте и первые рабочие и служащие вышли на улицу, спеша по делам и на работу, Донателло натянул на себя синий шерстяной костюм, накинул черный плащ, на голову нахлобучил широкополую шляпу, лицо закрыл огромными темными очками и выбрался из своего подвального убежища в город.

Столь тщательный маскарад ему нужен был для того, чтобы его, одного из героев замечательных комиксов «Черепашки-мутанты-ниндзя», не узнали проходящие мимо мальчики и девочки. Представляете, какое было бы столпотворение! Все дети забыли бы, что они идут в детский сад или в школу, окружили бы бедного Донателло и стали бы просить у него автограф. Донателло, конечно же, не отказал бы ни одному ребенку, и раздача автографов продолжалась бы до самого вечера. Поэтому черепашка-ниндзя шел по улицам города как обыкновенный человек, не привлекая внимания прохожих.