Ни один из комиссаров не показался на трибуне Совета перед рабочими. На ней стояла анархистка и своим сильным голосом звала рабочих к борьбе с властью государства за революцию, за всеобщее безвластное общество.

Наши доклады закончились призывом, обращенным к рабочим против зарвавшегося на своем антиреволюционном пути Александровского Совета. Своими докладами мы предрешили его участь в том составе и с той политической физиономией, которую мы знали по его агентам в деревнях и на съездах. Дерзкая выходка комиссаров по отношению к анархистке, — выходка ни с политической, ни, особенно, с тактической стороны, для серьезных политических деятелей ничем не оправдываемая, только ускорила падение правоэсеровского, эсдеко-меньшевистского и кадетского по убеждениям городского Совета.

Фабрично-заводские рабочие тут же поставили перед собою задачу как можно скорее переизбрать Совет. В течение нескольких дней были назначены перевыборы. Рабочие отозвали всех своих старых представителей и избрали, в большинстве случаев, других.

Таким образом был сконструирован новый исполнительный Комитет Совета Р. и Кр. Депутатов в Александровском уезде.

В этот новый Исполком вошли люди опять таки, — не рабочие, кровно заинтересованные прямым делом своего класса: это были, хотя и рабочие по своему положению, но партийные духовно и организационно близкие левым соц.-революционерам, большевикам и отчасти анархистам. Они разбились на фракции и, с первых же дней своего вступления на порог исполкома уродовали и, пожалуй, если бы не анархисты, то совсем изуродовали бы у широких рабочих масс понятие о сущности революции.

Однако, этот вновь образовавшийся Александровский Совет Р. и Кр. Депутатов уже не поддерживал явно контрреволюционного Александровского уездного «Общественного Комитета» и Правительственного Комиссара в их требовании от Гуляйпольского Общественного Комитета устранить меня от общественной деятельности за разоружение буржуазии. Также не настаивал новый Совет и на возвращении буржуазии отобранного нами оружия. Новый Александровский Совет, по примеру государственнических политических единиц, почувствовал важную потребность: чтобы члены его имели новые портфели под мышками, как вершители судеб революции. И они день за днем заседали, разрабатывали положение для своей деятельности. Время для такой работы было благоприятное. То был период, когда большевики и левые социал.-революционеры во многом сходились и выдвинули вопрос о блокировании. В центрах той и другой партии он официально еще не был поставлен, но фактически близился к удовлетворительному решению именно в этом направлении.

Мы, я и тов. Антонов, покинули г. Александровск неохотно. Нам обоим хотелось поработать вместе с городскими рабочими Александровска, среди которых оказалось много славных и беззаветно искренних рабочих борцов. Они были заметны в массе, но не принадлежали ни к одной политической партии. Сочувствовали анархистам. Хотелось с ними остаться среди рабочих, но мы не имели на это права. Мы начали организационную работу среди крестьян и видели ее живой. Нужно было возвращаться к ней. Мы возвратились в Гуляй Поле.

По возвращении в Гуляй Поле, мы созвали все гуляйпольские революционные, профессиональные и общественные организации и сделали подробный доклад о наших успехах в г. Александровске. Затем был созван всеобщий сход-собрание всего трудового населения Гуляй Поля и ему тоже мы сделали подробный доклад о том, как нас городские рабочие приняли, с каким вниманием отнеслись к нашему от имени крестьян, сделанному им докладу о контрреволюции в г. Александровске и его уезде, и о том, что передали рабочие и солдаты тыловых мастерских трудовому крестьянству и рабочим нашего Гуляйпольского революционного района. Наши успехи среди рабочих г. Александровска вызвали радость во всем трудовом населении.

Революционные труженики жаждали действия. Я предложил крестьянам выделить из себя дельных людей в помощь Земельному Комитету и поспешил разделить церковные, помещичьи и государственные земли, которые необходимо засевать на зиму и вспахивать, подготовляя к весне.

Крестьяне решительно взялись за это дело, но, когда они выехали в поле и приступили к разделу ее практически, то выяснилось, что необходимо оставить за каждым крестьянином на этот год ту землю, которую он уже вспахал и засеял озимым, с вычетом из него известной суммы в пользу общества, чтобы, таким образом, уравнять общественный фонд, расходуемый на общественные нужды, в который не взявшие и не вспахавшие себе земли, не будут вносить этот год своей доли. В общем же крестьяне забрали землю, которую нужно было вспахать на зиму, и разделили ее, не обращая никакого внимания на угрозы правительственных агентов. Этому примеру крестьян Гуляйпольцев последовал целый ряд волостей, районов и уездов.

Наша Группа Анархо-Коммунистов и члены Совета Крестьянских и Рабочих Депутатов разослали всюду своих людей и листовки-призывы, в которых призывали народ действовать в этом направлении, как можно решительнее. Мы полагали, что успехи прямого революционного действия тружеников на местах решат земельный вопрос в окончательной и справедливой форме до Учредительного Собрания, и этим предрешат судьбу частной собственности и на фабрики, заводы и другие виды предприятий, так как рабочие, имея пример крестьян, не останутся рабами хозяев этих общественных предприятий: они провозгласят их общественным достоянием и возьмут их под непосредственное руководство своих заводских комитетов и союзов. А отсюда начнется атака против государственной политической власти (если наши анархические группы по городам находятся на своих местах) и смерть принципу самой государственности станет свершившимся фактом в жизни трудящихся. Останется лишь одно дело: похоронить их решительно так, чтобы они не находили себе места в жизни и не воскресали…

В Гуляй-Поле и вокруг него общественная жизнь приняла здоровый характер. Это вызвало радость у революционеров анархистов, крестьян и рабочих.

В то время как мы, я и тов. Антонов, были в г. Александровске и выступали по фабрикам и заводам от имени Крестьянского Съезда и Гуляйпольского Совета перед рабочими с докладом о контрреволюции в г. Александровске и его уезде, на нас обратил серьезное внимание Екатеринославский Губернский Исполнительный Комитет Совета Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов. Он, как более выдержанный политик не прибег к репрессиям, к каким обыкновенно прибегают неосмотрительные, глупые революционные и контрреволюционные политики. Он прибег к «политической мудрости»: обойдя уездную инстанцию, прислал Гуляйпольскому Совету предложение делегировать своего постоянного представителя в Губернский Исполнительный Комитет Советов.

При обсуждении этого предложения, Гуляйпольский Совет был удивлен тем обстоятельством, что из Гуляй Поля уже прошел один человек на выборах губернского съезда в его Исполнительный Комитет, и он — там. Однако, Губернский Исполнительный Комитет Советов Р., К. и С. Депутатов предлагает послать человека непосредственно от гуляйпольского Совета.

Это предложение заставило наш Совет Раб. и Кр. Депутатов вернуться к прошлым своим взглядам, руководствуясь которыми, он с первых же дней определенно формулировал свою задачу в деле революции, отвергнув руководство над собой высшей инстанции, как идейно расходящейся с его пониманием сущности революции. Поэтому и казалось, что принципиально у нас этот вопрос давно разрешен по отношению к Губернскому Исполнительному Комитету Советов. Оставалось только предложение его провести через формальное заседание и запротоколировать. Однако, мы, крестьяне, коснувшись разбора своих основных революционных взглядов, наткнулись на вытекающие из них задачи на пути практических завоеваний революции. Они вели нас к полному революционному слиянию с рабочими, чтобы провозгласить сообща свое право на историческое наследие: земли, фабрики и заводы и пр., сообща выразить его практически в жизни.