По району, трудящиеся к этому строительству приготовились, они его начали еще с осени 1917 года, но ему грозит смерть от идущих против него черных сил реакции: власти большевиков и левых социал-революционеров с одной стороны, и с другой — украинской Центральной Рады, которая, я имею точные сведения, заключила союз с королями Австрии и Германии и при их помощи несет, под флагом спасения «Ненькi Украiны», смерть для Украины и всего лучшего, что украинские труженики села и города могли завоевать себе в революции. Вооружение всего населения, товарищи, мыслимо только в том случае, если население признает его необходимым. За прошлую неделю, я принял здесь в Комитете, а секретариат группы в своем бюро, много представителей из района от крестьян, которые все в один голос говорят о необходимости такого вооружения. Но этого мало: мы должны непосредственно от крестьянских общих сходов услыхать на местах эту мысль и совместно с ними обсудить, чтобы провести ее в жизнь с хорошими результатами. Поэтому необходимо послать повсюду пропагандистов. Мы будем отрывать крестьян от приготовлений к весенним посевам, беря у них подводы. Чтобы не делать этого, нам нужно брать подводы извозчиков. Им нужно платить. Нужны, стало быть, деньги. Деньги есть, но не у нас, а у наших врагов, здесь, в Гуляй-Поле, у хозяев землевладельцев и купцов, банк которых — вот слева, через один двор от Комитета. Хотя я должен вам, товарищи, сказать, что денег в его кассе здесь в Гуляй Поле нет. Все они — в государственном Казначействе, в г. Александровске. Но их можно оттуда получить. Необходимо утвердить это мое предложение.

Все время революции кредитный банк в Гуляй-Поле спекулировал и мародерствовал за счет труда. По праву он должен бы быть давно экспроприирован и передан в общий фонд труда. Ни коалиционное правительство Керенского, ни большевистско-эсеровское правительство этого сами до сих пор не сделали и мешают сделать это самому революционному народу. Поэтому я предлагаю, чтобы Гуляйпольский районный революционный комитет постановил не считаться с правительством большевиков и левых эсеров и потребовать от правления банка внести в революционный комитет на революционные цели в 24 часа двести пятьдесят тысяч рублей. Эта резолюция была принята без прений, единогласно.

На другой день я зашел в банк и объяснился по этому постановлению с директорами. Они попросили комитет продлить срок взноса на три дня. Сами же собрали всех вкладчиков и с ними сообща, при энергичном участии социал-демократа Збара, стоявшего за требование комитета, подписали свои пропорционально ими самими распределенные чеки. А кто не явился на это банковское собрание, тому дирекция банка послала своего агента вместе с членом революционного комитета, чтобы он подписал свой чек. В течение четырех дней чеки были собраны, а на пятый — член комитета с уполномоченным от банка поехал в Александровск и получил указанную сумму денег.

Так на первые шаги революционного дела, дела, открывающего путь борьбы за расширение, углубление и творческое развитие великой русской революции, которая находилась все время под гнетом власти, даже революционной, какой в это время была власть большевистско-левоэсеровского блока, революционный Гуляйпольский район трудящихся добыл себе денежные средства, нужные на литературу и разъезды пропагандистов и организаторов труда против капитала и власти.

Часть этой суммы была передана в распоряжение Совета Кр. и Раб. Депутатов на общественные нужды. Вторая часть, по моей инициативе, была дана для открытия и поддержки детского приюта в бывшем доме пристава, с хорошим садиком для детей сирот, оставшихся за время войны без отцов и матерей. Третья же, большая, часть осталась в распоряжении Революционного Комитета. Половина этой суммы была передана во временное пользование продовольственной секции при Совете, которою, по поручению Совета, утвержденного сходом крестьян и рабочих, руководил член группы анархо-коммунистов тов. Серегин и которая настолько развила свою работу по снабжению населения нужными предметами потребления, что власти из центра начали ей завидовать и через свои заграничные отряды начали мешать в этом деле всему Гуляйпольскому району.

С самого начала организации крестьянства группа анархо-коммунистов настаивала на том, чтобы организация эта носила характер антивластнический. Поэтому тактика нашей группы должна была быть последовательной. Сперва некоторые члены группы, искренние, преданно отдававшиеся делу анархизма, его старым традициями отрицания организации, сейчас уже изживающим себя, ее единства в действиях, ее способности оставаться всегда анархической и в то же время выявлять свое значение в жизни сейчас, далеко не при анархическом и даже не при подлинном социалистическом строе, говорю — сперва эти товарищи противились такой тактике часто говорили мне: «товарищ Нестор, ты видимо на каторге заразился тенденциями государственнических подходов к делу и мы боимся, что ты совсем по этому пути увлечешься и мы разойдемся». В особенности эту мысль резко и чаще всех высказывал мне тов. Моисей Калиниченко, старый мой друг, член нашей группы с 1907 года, начитанный рабочий и идейно выдержанный.

Однако, все то, что мною предлагалось и принималось в группе и что членами ее, проводилось в работе среди крестьянства во весь 1917 год — имело успех, ибо крестьянство ни одной социально-политической группировке за этот период так не верило, так ни к одной не прислушивалось и не шло за ней, как за группой анархо-коммунистов в Гуляй-Поле. Крестьянство прислушивалось к группе и шло за ней в земельном вопросе, в вопросе о безвластии в своей жизни и в борьбе за свою независимость от чьей бы то ни было опеки. Это явление указывало путь товарищам и определенно диктовало им не отрываться от массы, а раствориться в ней, оставаясь самим собой и верным своему идеалу; вместе с массой идти вперед, несмотря на все те препятствия, которые политиканами ставятся на этом пути и тормозят движение.

Члены нашей группы, благодаря всему этому, воспитывались на принципах коллективного единства в действиях и, самое главное, в практических, плодотворных действиях. Они приучились естественно друг в друга верить, взаимно понимать и искренно каждого в своей области ценить.

Это столь необходимое явление в жизни и в борьбе каждой группы и организации, а анархической в особенности, — помогало нашей группе справиться с теми тяжелыми изгибами жизни украинских тружеников за эти годы, которые так ярко вырисовывались, когда развелось так много государственных властей, засевших одни в Петрограде, другие в Курске, третьи в Киеве и т. д. и назойливо лезших на шею труженикам, чтобы обуздать их, чтобы повелевать и управлять ими.

В доверии друг к другу естественно рождался энтузиазм, в котором выявлялись воля и инициатива каждого члена группы. Группа направляла их на дело осуществления тех задач, которые она намечала. На этом пути заведующий продовольственной управой проявил максимум инициативы, и группа ее, как могла, использовала. Пользуясь официальными правами продовольственного органа, она решила завязать непосредственно от Гуляйпольского трудового района связи с рабочими мануфактурных фабрик Москвы и других городов и наладить обмен. Рабочие должны доставлять населению Гуляйпольского района нужную мануфактуру в указанном качестве, цветах и количестве, а район будет их снабжать хлебом и, по желанию рабочих, съестными припасами.

Серегин разослал по городам своих ходоков, сам бросался во все районы встречать рабочие делегации, разъезжавшие по стране под контролем правительственных продовольственников и чекистов, чтобы найти и закупить себе хлеба». В течение двух недель он завязал связи с рабочими Прохоровских и Морозовских мануфактурных фабрик. Они по-товарищески условились на началах взаимного братского понимания своих трудовых нужд в жизни и борьбе за независимость о следующем: свободное трудовое общество снабжать взаимно — крестьяне рабочих хлебом (в муке) и съестными припасами, рабочие крестьян — нужной мануфактурой.