Для подкрепления своих инсинуаций, эти «революционеры» указывают на другие области и районы, где анархисты не влились в ряды широких масс и где все население не бралось за разрешение земельного вопроса без Временного Правительства, вплоть до торжества над последним нового правительства — «Правительства грабителей большевиков»! — выкрикивали эти «революционеры», — А у нас в Гуляй-Поле и прилегающих к. нему других районах, этот вопрос разрешался в разбойническом порядке еще в 17 году. И все благодаря анархистам… — Такие обвинения против анархистов — людьми, прикрывающимися флагом социализма, умаляли только их самих и их идеи.

Гуляйпольские крестьяне имели организационные связи с анархистами на протяжении 11 лет своей и их подпольной жизни, около года видели их уже открыто в авангарде революции и были убеждены, что всегда останутся с ними на этом пути. И крестьяне, в своей трудовой революционной массе, освистывали этих новоиспеченных «революционеров», незаслуженно лягавших анархистов своим сравнением их с ворами и грабителями.

Сами анархисты лишь указывали своим врагам на пройденный ими, вместе с трудящимися, путь в революции за истекшие месяцы, на проделанную на этом пути общую работу, и на работу, какою многие из крестьян и рабочих анархистов в это время занимались, вместе с тружениками не анархистами, в сельскохозяйственных коммунах, организованных в бывших помещичьих имениях…

А труженики деревни, видевшие правду на стороне анархистов в их толковании сущности революции и вытекавших из нее прав труда на свое освобождение от всяких оков рабства, в это время сами продолжали развивать дело революции, вопреки всем козням его врагов.

Свобода и равенство мнений и независимость всех и каждого в Гуляй-Поле и на районе в это время дали свои плоды: трудящиеся стали сознавать свое достоинство, свое место в жизни и. борьбе против своих угнетателей как справа, так и слева… Этот здоровый подход трудящихся к делу утверждения своих прав на свободу и независимость беспокоил государственников. Последние, боясь похоронить свои насильнические идеи на этом пути, действовали против трудящихся, не брезгая при этом никакими средствами.

В то время, когда Гуляйпольская украинская организация шовинистов-«революционеров» затевала свое нечистое дело против анархистов, — победоносное шествие немецких и австро-венгерских контрреволюционных армий с разведывательными, такими же контрреволюционными отрядами Украинской Центральной Рады впереди, топтали уже на всем правом берегу Днепра Украинскую революцию, обезоруженную Брестским договором партию большевиков с мнимыми хозяевами этих армий — Вильгельмом немецким и Карлом австрийским. Не знаю, сознавали ли это гнусное дело, учиненное ими над революцией, лидеры украинских социалистов-шовинистов, входивших в договорный союз с иностранными монархами против народной революции. Их воспитанники на этом пути, рядовые шовинисты, этого не сознавали, ибо хватались за этот позорный союз, за вытекавшую из него помощь вооруженных экспедиционных армий, как за единственный способ освобождения от революции Украины и восстановления в ней своего царства помещиков.

С прославлением того, что немецко-австро-венгерские контрреволюционные армии с такими же контрреволюционными отрядами Украинской Центральной рады идут, рвут и топчут все живые силы революции, выступали гуляйпольские социалисты-«революционеры»-шовинисты на каждом митинге. А то, что революционные труженики их за это гнусное дело не преследовали, считая, что свобода слова, как и свобода убеждений, есть неотъемлемое право каждого человека, ободрило этих социалистов-«революционеров». И они созвали самостоятельно всеобщий сход-собрание гуляйпольских тружеников. Выступление социалистов-шовинистов на этом сходе-собрании обещало быть особенно интересным и сильным. Его организаторы темой своего выступления намечали выяснение вопроса: кто из гуляйпольских тружеников за Центральную раду (а следовательно, и за немецко-австро-венгерское юнкерство, ведшее шестисоттысячную армию против революции) и кто против нее? И если против, то под каким флагом? Все выступавшие ораторы изощрялись в своих речах до пошлости. Никаких границ для лжи во имя «неньки Украины» с ее независимой государственностью, тюрьмами и тюремщиками с палачами.

Все: революция, свобода, все труженики села и города, бросавшиеся навстречу революции и, подхватив ее лучшие цели, развивавшие ее, — должно умереть.

В противном случае, говорили ораторы, социалисты-шовинисты, мы с нашими братьями-союзниками (имея в виду Вильгельма II немецкого и Карла австро-венгерского с армиями, умертвим все это силой.

Кто не сопротивляется могущественным армиям наших союзников, тех немецкое командование при содействии Центральной рады… снабжает сахаром, мануфактурой, обувью, которые в тысячах поездов идут вслед за ними. Был период ужасного голода в этих предметах, говорили труженикам ораторы «социалисты».

Но кто сопротивляется, тем нет пощады! Села и целые города уничтожаются огнем, население их забирается в плен и десятый по счету расстреливается, а остальные… остальные понесут тяжелую кару за свою «зраду» (измену) от своих же «братив-украинцив»…

Услышав эти заявления, я внес предложение о том, чтобы все митинговые ораторы со стороны организаторов митинга придерживались в своих речах справедливых данных. Затем я обратился к гражданам с кратким словом пояснения положений, высказанных ораторами — сторонниками позорного союза Украинской Центральной рады с монархами, и сделал выводы из того, что говорилось этими ораторами и их оппонентами. И митинг окончился не в пользу его организаторов и всего того, что они выдвигали и защищали перед присутствовавшими на нем массами тружеников. Абсолютно подавляющим большинством голосов была вынесена резолюция, призывающая всех трудящихся к активной вооруженной борьбе против Центральной рады и ведомых ею немецко-австро-венгерских контрреволюционных армий.

Резолюция не удовлетворила организаторов митинга. Они упросили собрание проголосовать, под каким знаменем может быть проведена эта активная вооруженная борьба против Украинской Центральной рады и ее союзников, «братски протянувших ей свою руку в деле спасения Украины».

Собрание исполнило их просьбу, проголосовало… и в результате разделилось на три группы, одна из коих перешла на сторону организаторов митинга, следовательно, и Центральной рады. Другая приняла сторону левого эсера Миргородского. Третья осталась вокруг гуляйпольской крестьянской группы анархо-коммунистов.

При попытке сделать учет численности каждой группировки группа, перешедшая на сторону левого эсера Миргородского, слилась со сторонниками организаторов митинга вместе со своим «временным» лидером. Трудно было понять роль левого эсера Миргородского в данном случае. Попытались его запросить о его поведении, но он не нашел удовлетворительного для нас ответа и сознался в ошибке своего маневра лишь тогда, когда митинг кончился.

Однако и при объединении двух групп сторонники Украинской Центральной рады оказались в абсолютном меньшинстве. Резолюция, вынесенная гражданами, присутствовавшими на митинге, при первом же запросе их мнения была утверждена и пополнена еще более резкими порицаниями рады и шедших с нею немецких армий.

Тогда лидер украинской шовинистической организации, называвшейся организацией социалистов-революционеров, прапорщик Павел Семенюта-Рябко взобрался на трибуну и воинственно-поднятым голосом заявил трудящимся:

Эти истерические выкрики и угрозы возмутили всех тружеников, но анархисты — крестьяне Гуляйполя поспешили выступить с заявлением, что этот вызов прапорщика Семенюты принимают. Но мы просим, сказал один из анархистов, чтобы прапорщик Семенюта-Рябко пояснил эти надежды на то, что немцы помогут Украинской Центральной раде провести в жизнь страны свои законы и восстановить порядок, при котором анархистам суждено быть в тюрьме.