Продавец посоветовал начать поиск с указателей самых больших и толстых словарей.

Кику начал с философии и психологии, затем перешел к юриспруденции, медицине и механике. Целый день он провел за этим занятием, выписывая похожие слова в блокнот.

Датура — небольшой рыбацкий поселок на южном берегу Черного моря, известный промыслом черной икры. Около девяноста процентов жителей заняты в икорном производстве. Известен тем, что здесь иногда рождаются младенцы с черными ногтями.

Датурные полипы — яйцевидная опухоль на слизистой оболочке ноздри, главной причиной которой являются хронические воспаления, другое название — «ноздревая спора».

Датурс и братья — компания-производитель центрифуг, добившаяся значительных результатов в исследовании почв в рамках американского проекта «Аполло». Штаб-квартира компании расположена в городе Арингтон, штат Вирджиния.

Датурс Маршал — английский художник-баталист, средний сын мастера-пиротехника из пригорода Лондона. С юных лет самостоятельно обучался реалистической живописи, писал темперой, а оказавшись в армии, взялся за батальные сцены. Погиб во время восстания на Цейлоне, написал около двух тысяч полотен.

Датуруа — вокальное произведение неизвестного композитора, стихи к которому написаны на латыни и немецком, классический пример полифонического вокала.

Кику с увлечением листал словари.

— Какое слово вы ищете? — спросил его продавец.

Кику ответил:

— «Датура». Но я не знаю, на каком оно языке. Продавец снял с полки огромный словарь, чуть ли не в половину роста самого продавца, и с трудом открыл оглавление на букве "Д". Он перелистывал страницы и водил пальцем по строчкам, пока не воскликнул:

— Наверное, «DATURA» — название растения, дурмана белого. Из того же семейства, что и баклажаны.

Кику был разочарован. Заклинание, которое следует произносить в те моменты, когда хочется убить и разрушить все вокруг, — это название какого-то баклажана? Продавец вытащил из кармана очки.

— Подождите, здесь еще что-то добавлено мелким шрифтом. У меня зрение плохое. Ага, напечатано, что это яд.

— Яд? — Кику поднял голову.

— Дурман белый, другое название китигай-насуби, содержит алкалоиды, ядовитое растение, вызывающее видения, галлюцинации, потерю реальности, утрату контроля над собой. В центральной части Южной Америки называется борачеро и выращивается в больших количествах. Ценное медицинское сырье для таких алкалоидов, как атропин и скополамин.

— Не очень понятно, — сказал Кику.

— Если это яд, то… — прошептал продавец и достал из коробки тоненькую книжку в зеленой обложке.

На обложке было написано «Справочник медицинских препаратов, применяемых при психических расстройствах». Продавец посмотрел по оглавлению и закричал:

— Датура, есть!

«Габаниадид — антидепрессант, разработанный в США в 1984 году. Возросшее количество пациентов, страдающих депрессией и применявших стимулирующие препараты типа ипрониадида, требовало более сильных лекарств. Препарат третьего поколения, последовавший за антидепрессантом-ингибитором МАО, был разработан в строжайшем секрете и выпущен под названием „габаниадид“. Успеху разработки способствовала группа производителей фармацевтической продукции разных стран, которая не разглашала входившие в препарат компоненты. Габаниадид, который выпустили на рынок, сильный психологический стимулятор, не влияющий на внутренние органы и не вызывающий зависимости, стал очень активно продаваться. Через полгода был обнаружен прискорбный побочный эффект. Английские медицинские круги пришли к выводу, что при применении этого препарата в больших количествах у пациентов наблюдается утрата контроля над собой и рост агрессивности. У американской промышленной группы потребовали раскрыть состав препарата, однако, защищая коммерческую тайну, группа проигнорировала это требование. После того как в Америке были зафиксированы три убийства, которые совершили принимавшие препарат пациенты, в верхней палате английского парламента состоялись открытые слушания. Было выдвинуто предположение, что все три убийцы утратили контроль над реальностью вследствие передозировки. Английский психотерапевт профессор Голдман добивался у промышленной группы разъяснения по одному вопросу. На открытых слушаниях профессор настаивал на том, что главной составляющей габаниадида является психотропный препарат датура. Подозрения об этом возникли с момента появления препарата на рынке. Профессор Голдман представил промышленной группе свои отчеты о семидесяти восьми экспериментах с применением раствора датуры на крысах, а также об инъекциях крысам больших доз габаниадида, в результате которых наблюдались идентичные реакции. Крысы проявляли агрессивность, не свойственную им в обычном состоянии, и нападали на сородичей. После того как промышленная группа признала, что одним из компонентов препарата был датура, габаниадид был немедленно изъят из продажи. За незаконное распространение препарата был арестован глава дивизиона психотропного оружия американских военно-морских сил».

— Выходит, датура — это психотропное оружие, — сказал продавец и захлопнул книгу.

Кику купил «Справочник медицинских препаратов, применяемых при психических расстройствах». Продавец выделил красным карандашом то место, в котором речь шла о габаниадиде.

Прижав к себе книжку, Кику пробирался сквозь толпу на улице. На девятый день после смерти Кадзуё, на седьмой день после возвращения Куваяма на остров, у него закончились деньги. Кику съехал из гостиницы. «Как-нибудь образуется», — подумал он, Когда он видел в витринах полные еды холодильники, от которых поднимался пар, у него возникала иллюзия того, что в этом городе невозможно голодать. Город напоминал схему организма человека, висевшую в школьном классе по кулинарии. Человеческое тело было изображено в виде города: легкие — электростанция, пищеварительные органы — официальные учреждения и магазины, дыхательное горло — линия электропередач, кровеносные сосуды — дороги, клетки — жители, рот — порт, язык — взлетно-посадочная полоса. Кику поднялся на пешеходный мост над дорогой. Токио был покрыт дымкой. На сколько хватало взгляда, тянулись квадратные бетонные плиты. Тринадцать высотных зданий стояли прямо перед ним. Словно и не здания, а башни. На оконных стеклах бликовало солнце, каждое здание казалось большим светящимся прожектором. Кику направился к ним.

— Скоро эти башни станут прибежищем для диких собак, — прошептал он.

Кику шел уже довольно долго, но расстояние до башен так и не сократилось. Они были все такими же огромными, и, как и прежде, казалось, что они совсем рядом. Дорога стала сужаться. Над торговой улицей витал запах еды. На проезжей части было много людей, образовалась пробка из машин. Одна машина чуть не сбила ребенка, женщина, должно быть его мать, кричала на водителя. Машины не могли двигаться вперед и гудели. Не обращая внимания на возмущение женщины, водитель поехал дальше. Бранясь, она прошла несколько шагов за машиной, и тут из ее пакета с продуктами покатились лимоны. Машины одна за другой давили лимоны. Улицу заполонил кислый запах. Кику бережно держал в руках книгу и размышлял о том, что датура это очень здорово. Он махнул рукой, словно собирался бросить книгу в толпу.

— Бах-ба-бах, — озвучил он свое действие. Женщина раздраженно собирала раздавленные лимоны, а потом ударила ребенка по щеке. Ребенок расплакался.

Высотные здания исчезли из вида. Направление было по-прежнему верное. Узенькую улочку с двух сторон зажали постройки, загораживавшие обзор. «Наверняка на „безлюдной улице“ на острове по вечерам тоже когда-то было оживленно», — подумал Кику. Куваяма часто рассказывал, как после закрытия шахт, когда шахтеры один за другим покидали остров, мясник стал по дешевке распродавать мороженое мясо и они ежедневно ели скияки[8]. Все равно мясо осталось, потом его сожрали собаки. Мясник уехал с острова, оставив много баранины, которую так и не смог продать. Мясо начало тухнуть, и вскоре весь остров покрыла страшная вонь. С этим городом будет, наверное, то же самое. Небоскребы вновь появились в поле его зрения, неожиданно и совсем близко. Чтобы увидеть верхушку, пришлось задрать голову так, что заболела шея. Здания были в сотню раз больше многоэтажных домов шахтеров. В оконных стеклах отражалось солнце. Кику подошел еще ближе. Громада небоскребов заняла все поле зрения. Темнело, в окнах зажигался свет. Окна загорались одно за другим, и разделенная на ровные квадраты картина начала исчезать. Башни вот-вот разрастутся и проглотят Кику. У него закружилась голова. Башни говорили ему: «Раздавить тебя — дело нехитрое». Кику дотронулся до стены одного из зданий. Лучи солнца до последнего момента падали на стену, поэтому она до сих пор была горячей. Однако тепло стен было неприятным.