Я вернулась в школу, где имели вес другие ценности: зачислена ли я в хоккейную команду и что сегодня на обед!

Словом, пошла обычная школьная жизнь с ее победами и огорчениями.

Так прошли два года. В наступающем мае мне должно было исполниться шестнадцать лет. Тетушка Софи как-то сказала:

— Полагаю, через год или около того ты закончишь школу. Я думаю, что же мы тогда будем с тобой делать? Тебе надо будет начинать появляться на людях. Когда я была в этом возрасте, это обычно называли «выходом в свет». Думаю, что для Тамарикс будут устраивать балы, а вот что касается Рэчел — тут не знаю. Но, думаю, что ее тетушка тоже имеет мысли на этот счет. Я как-нибудь поговорю с ней.

Я любила приезжать на праздники домой. Тетушка Софи всегда встречала меня на станции, а так как ни Тамарикс, ни Рэчел никто никогда не встречал, тетушка Софи опекала нас всех, как опекала с момента начала нашей учебы. Тамарикс и Рэчел весело воспринимали это, а я гордилась своей тетей.

Отвезя Тамарикс и Рэчел в их почтенные дома, мы отправлялись к себе в Роуэнз, где нас уже ждал чай или ленч — в зависимости от времени — и я взахлеб начинала рассказывать тете Софи о наших школьных делах; а тетя Софи и Лили жадно слушали меня. Я старалась во всю и сама удивлялась, насколько забавнее выглядело все в моих рассказах, чем было на самом деле!

Лили даже сказала:

— Полагаю, что вы весело проводите время в этой вашей школе!

Однажды мы получили свежие новости.

— Ходят слухи, пока только слухи, — сказала тетушка Софи, — что, может быть, в Сент-Обине скоро будет свадьба!

— О? Тамарикс ничего об этом не говорила!

— Ну, так вы только что приехали домой, не так ли? Все произошло скоропалительно, в последний месяц. Это леди Фиона Чаррингтон, дочь графа, ни больше ни меньше! Это очень подходит Сент-Обинам! Даже миссис Сент-Обин начала предпринимать энергичные действия! Конечно, Криспину пора устроить свою жизнь после того несчастья!

— Вы хотите сказать, что он хочет жениться на этой леди Фионе Чаррингтон?

— Официальных сведений нет. Она приехала в Сент Обин со своей матерью. Полагаю, что прежде он посетил в родовой дом. Так что надежда, кажется, есть. Однако, на сколько мне известно, мистер Криспин немного осторожничает после…

— Потому что раньше был женат, хотите вы сказать?

— Неудачи заставляют человека быть осторожным. Не думаю, что он самый легкий человек для семейной жизни. Его первая жена оставила его и, не успев насладиться жизнью, предпочла погибнуть в железнодорожной катастрофе.

— Вы видели эту леди Фиону?

— О да, однажды. Она каталась с ним верхом. Я не была представлена, лишь «доброе утро» при встрече. Она прекрасно держится на лошади. Не красавица, но старинное происхождение затмевает все!

— Тамарикс все об этом узнает, — сказала я.

— Вся округа сгорает от любопытства!

— Как люди любят интересоваться чужими делами!

— Бог с ними. В их жизни так мало событий! Вот они и развлекаются, перемывая косточки другим!

Известие о возможной женитьбе Криспина заставило меня вновь вспомнить о том, как он спас меня от мистера Дориана. Я, правда, и до этого часто думала о нем, особенно о его неудачном замечании, так больно ранившим мое детское самолюбие. Я могла сто раз спросить у Тамарикс, но с ней приходилось всегда держать ухо востро!

Одним из моих первых визитов в Харперз-Грине был визит к Флоре Лейн в Дом Семи Сорок, как я про себя романтично окрестила их коттедж. Я понимала, что Люси предпочла бы, чтобы я не приходила, но Флоре это нравилось, и я выбирала время, когда Люси выходила за покупками.

Улизнуть же оттуда, чтобы Люси не узнала о моем посещении, теперь не представляло для меня труда.

На этот раз Флора опять сидела в саду возле тутового куста. Рядом стояла коляска с куклой. Когда она увидела меня, лицо ее озарилось радостью. Правда, она вела себя всегда так, как будто бы я и не уезжала.

— Я ждала вас! — сказала она.

— О, правда? Я только вчера приехала домой из школы!

Ее взгляд ничего не выражал. Я продолжала:

— Расскажите мне, что у вас происходило, пока меня не было?

— У него был круп. Самый настоящий. Очень тяжелый. Я думала, что потеряю его! Это так страшно, когда у них начинается кашель!

— А сейчас он здоров?

— Здоров. Я вытянула его! Болезнь была опасной, но он — борец! Ничто его не победит!

— Рада, что он выздоровел!

Флора кивнула и начала бессвязно описывать симптомы крупа. Вдруг она сказала:

— Отнесу его наверх. Воздух становится влажноватым. Она повезла коляску к задней двери коттеджа, а я пошла за ней. Мне захотелось снова увидеть тех семерых сорок. Вообразила ли я, что в них было что-то зловещее? Это было бы так похоже на меня!

Флора нежно понесла куклу в детскую, а я по пятам следовала за ней. Она села в кресло, держа куклу, и лицо ее источало нежность.

Я подошла к картинке с семью сороками.

— "Одна для ночи…" — начала я.

— "Другая для дня…" — произнесла Флора. — Продолжайте, скажите все.

Я так и сделала. Она опередила меня на последней строке:

— "Седьмая для тайны…" — она покачала головой. — Чтобы ее никогда не раскрыли. — Флора выглядела очень торжественно и крепко прижимала к себе куклу.

Эта сцена была несколько жутковатой. Слова эти означали для нее нечто особенное. Что же это за тайна? Ум ее, конечно, был помрачен. От человека, считающего куклу ребенком, нельзя ожидать ясных мыслей.

Вдруг я встревожилась. В коттедж явно кто-то вошел. Я сказала:

— Должно быть, ваша сестра вернулась.

Флора не ответила и продолжала смотреть на куклу. На лестнице послышались шаги — тяжелые, разумеется, не шаги Люси. Голос позвал:

— Люси, где ты?

Это был Криспин. Он стоял в дверях, переводя взгляд с меня на Флору. Потом он взглянул на картинку. Тут все и свершилось. Флора резко встала. Кукла выпала из ее рук и разбилась об пол. Несколько секунд мы смотрели на ее разбитое китайское личико. Вдруг Флора издала мучительный вопль, опустилась перед куклой на колени и прижала ее ручки к своей груди.

— Нет! Нет! — кричала она. — Это не правда, это не правда! Я не хотела… Это тайна, которая никогда не должна быть раскрыта…

Криспин подошел к ней и помог встать на ноги. Она все еще рыдала.

— Я не хотела… Я не хотела, не хотела!

Он взял Флору на руки так же, как когда-то поднял меня, и отнес в спальню, где положил ее на постель. Резко повернувшись ко мне, он жестом приказал убрать разбитую куклу. Схватив ее, я побежала на кухню, положила на стол и поднялась обратно.

Флора лежала в постели, горестно рыдая. Криспина рядом не было. Он появился со стаканом в руке, дал выпить флоре лекарство и сказал скорее мне, чем ей:

— Теперь будет лучше.

Я подумала: как странно, что ему удалось сразу найти лекарство, которым можно ее успокоить… Он спокойно сказал мне:

— Все в порядке! Теперь она успокоится и скоро заснет. Я снова поразилась, что он хорошо знает, как нужно обращаться с ней.

Мы стояли у постели Флоры и наблюдали за ней. Менее чем через пять минут она перестала стонать.

— Сейчас она еще помнит. Подождем некоторое время! Как странно было находиться здесь, в этом коттедже, с Флорой, лежащей в постели, и Криспином рядом с ней. Он, конечно, хорошо знал дом, если сразу нашел лекарство, которым пользовалась Люси, чтобы успокоить сестру, да и держался он здесь как хозяин. Впрочем, он везде так держался…

Криспин взглядом велел мне следовать за ним. В кухне || он спросил:

— Что ты здесь делала?

— Я пришла навестить Флору. Я часто к ней захожу. Она пошла наверх и я вместе с ней.

— Мисс Люси не было дома?

— Нет. Полагаю, она ушла за покупками.

Криспин кивнул.

— Теперь мы должны избавиться от этого! — он показал на разбитую куклу, лежащую на столе. — Ее надо немедленно заменить. Я поеду в город и куплю что-нибудь похожее. Она не проснется до вечера. К тому времени кукла должна быть здесь. Флора должна увидеть куклу, лежащую в кроватке.