Сегодня биржа господствует над ценами, а цены — над нами.

Запад не должен пойти на изоляцию России, но если пойдёт — что делать с этой конторой, реально выполняющей у нас функции "пятой колонны"?..

Автор — руководитель АЦ "Пассионарий"

26 августа Верховный суд РФ, удовлетворив кассационные жалобы Генпрокуратуры и потерпевших, по сути, по надуманной, искусственной причине отменил оправдательный приговор бывшему полковнику ГРУ Владимиру Квачкову и десантникам Александру Найденову и Роберту Яшину, обвинявшимся в покушении на бывшего главу РАО "ЕЭС России" Анатолия Чубайса.

«Дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд со стадии судебного разбирательства", — огласил решение один из судей кассационной коллегии.

А на следующий день Военная коллегия Верховного суда оставила суровый приговор по дважды оправданным офицерам судом присяжных Сергею Аракчееву и Евгению Худякову без изменения. Их адвокаты намерены обратиться с надзорной жалобой в Президиум Верховного суда РФ, а если понадобится, они намерены обратиться с жалобой и в Европейский суд, поскольку обстоятельства, при которых добились обвинительного приговора над Аракчеевым и Худяковым, вопиющи. Вина их не может считаться доказанной.

После 8 августа Россия живёт в новой грозной реальности — нравится это кому-то или нет. На пороге «холодная война». Нации нужны консолидация и мобилизация всех ресурсов. На этом фоне серию подобных судебных и внесудебных решений нельзя воспринимать иначе, как очередной плевок не только в общество, но и в Российскую армию, на плечи которой ложится самая тяжелая и опасная работа, необходимая в новых условиях.

Если же судьи и прокуроры хотят любой ценой продавить свои обвинительные заключения — то спрашивается, во имя чего?

Если речь идет о справедливости как таковой, то мы видим в обоих случаях, как суд присяжных сказал свое веское слово. Но это слово оказалось несущественным для людей, принимающих решения.

Если же в деле замешана большая политика, то спрашивается, каким боком осуждения дважды оправданных может в нынешних условиях помочь России справиться с брошенными ей вызовами? И если спустя какое-то время выявится заказной характер преследований русских военных, то как долго ангажированные судьи и прокуроры будут занимать свои должности и наслаждаться свободой?

Все эти вопросы являются, по сути, риторическими.

Но, возможно, само время подскажет на них ответ.

17 марта 2005 года, когда по всем информационным каналам "молнией" сверкнуло сенсационное сообщение о покушении на главу РАО "ЕЭС России", на телеэкране возник и с того момента с экрана, с газетных, журнальных полос не сходил израненный бронированный автомобиль Чубайса, став "визитной карточкой" покушения. Со шрамами — простроченными стёжками осколков на капоте — BMW предстал главным свидетелем происшествия на Митькинском шоссе, свидетелем, правдиво, без утайки и лукавства рассказывающим, что за фугас взорвали на его пути, каков был заряд по составу и мощи, как далеко заряд залегал от машины, и сколько потом было стрелявших по нему, из чего и чем стреляли, насколько мастерски стреляли, одно дело веером разбрызганные пули, другое дело положенные рядышком плечом к плечу, скупо отсечённые из магазина опытной рукой… Словом, честнее и полнее, чем BMW, никто не расскажет, что в действительности случилось в то утро на 650 метре Митькинского шоссе…

Три года два месяца девятнадцать дней тянулись следствие и суд, больше сотни экспертиз, свидетелей, арестов, обысков, допросов. Как в гигантскую воронку в дело втягивались новые сотрудники. Уголовное дело кишит запросами Генеральной прокуратуры то к МВД, то к ФСБ дать им в помощь ещё и ещё людей, хотя уже в первые дни число их перевалило за сто. Похвальна была бы дотошность Генеральной прокуратуры в стремлении познать истину, дойти до сути, если б не было всё это имитацией бурной розыскной деятельности. Так думать есть веские основания. Скажем, ищут, объявляют в розыск, устраивают засады, штурмом берут квартиры людей, не имеющих к делу даже самого отдаленного отношения, так десяток омоновцев в бронежилетах, до пят увешанных оружием, атаковал квартиру аспирантки-историка Екатерины Пажетных, виноватой лишь тем, что продала по доверенности машину Ивану Миронову.., и в то же время, внимание! Генеральная прокуратура убирает из дела главного, самого авторитетного свидетеля — BMW Чубайса — не включив машину в вещественные доказательства, позволив Чубайсу её спешно отремонтировать и продать. А вот SAAB полковника Квачкова, за решёткой радиатора которого (!) сыщики унюхали присутствие гексогена в минус 10 — минус 11 степени, что соответствует норме погрешности экспертизы, тут же признали вещдоком. Не важно для Генеральной прокуратуры, что гексоген, согласно заключению экспертов, в состав взрывчатого вещества на Митькинском шоссе не входил, не важно утверждение многочисленных свидетелей, что Квачков в силу своих служебных обязанностей постоянно бывал на военных полигонах, а все машины, находящиеся там, пропитываются запахом взрывчатых веществ, — машина Квачкова всё равно вещдок, а вот машина Чубайса, находившаяся в эпицентре события, ставшая по утверждению следователей, объектом нападения, — отремонтирована и … продана! Ищи её теперь, сверяй, замеряй, перепроверяй, — исчез свидетель, действительно много знающий, даже слишком, больше, чем хотела бы прокуратура, словом, этот чёртов BMW путал следствию все карты, его и убрали, заткнули свидетелю рот.

Чем же BMW не угодил следствию? Что BMW знал такого, за что его поторопились убрать? Самое главное: BMW — носитель достоверной, неопровержимой информации о мощи взрыва. Следствие продолжает утверждать, что мощность заряда на Митькинском шоссе в тротиловом эквиваленте от 3,4 до 11,5 килограмма. Не меньше! Почему такой разброс в целых восемь килограммов? Потому что расстояние от эпицентра взрыва до машины на шоссе следователи задают в диапазоне от 10 до 15 метров. Исходя из этого эксперты рассчитали: если в 10 метров удаленность — 3,4 килограмма мощность заряда, на пять метров дальше — все 11 с половиной. Момент истины — в BMW. Чётко и зримо прочерченные на капоте BMW четыре параллельных цепочки следов от осколков фугаса давали возможность не гадать, на каком расстоянии от машины грохнул фугас, а с точностью до сантиметров определить, где взрыв застал машину, и высчитать с помощью справочника Бейкера, которым пользуются эксперты, что пределы взрывного устройства, использованного 17 марта 2005 года на Митькинском шоссе, в тротиловом эквиваленте не превышают 266-410 граммов. Не больше! 410 граммов — максимум! Именно такую мощность взрыва, около 500 граммов тротила, указывали взрывотехники ФСБ, МВД, первыми прибывшие на место происшествия 17 марта. Их громадный опыт, накопленный в "горячих точках", давал им такую уверенность, что они не скрывали мощность взрыва от прессы, о чём бесстрастно свидетельствуют сообщения информагенств. В 10 часов 45 минут РИА "Новости" цитирует экспертов ФСБ: "500 граммов тротила", через три часа, в 14 часов 49 минут, картина не меняется: "500 граммов тротила"… Затем следуют выступления руководителей Генеральной прокуратуры о серьёзности произошедшего на Митькинском шоссе и мощность взрыва по мановению руководящей палочки принялась набухать с 500 граммов аж до 11,5 килограмма. И не важно, что при такой мощи взрыва, ни один подрывник находившийся там, где его место определило следствие, целым бы точно не ушёл, скрючился бы на месте, приварив руки к кровоточащим ушам….

Почему так важно следствию нарастить объём фугаса? BMW-765 Чубайса с государственным номером А 566 АВ — бронированная машина. Спутать её с обычной невозможно — колёса выдают. Фирма-изготовитель гарантирует целость бронированной капсулы и находящихся в ней пассажиров, даже если рядом с машиной рванёт 15 килограммов тротила. Полкилограмма тротила для бронированного BMW даже на комариный писк не тянет. А коли так, и на Митькинском шоссе бабахнуло не больше, то и не было никакого покушения на Чубайса — в чистом виде имитация покушения.