— Прежде, чем выстрелить, — Амиль подкинул на руке трехкилограммовый арбалет, — я прошу дать мне слово.

Мальчик, держащий в протянутой руке тонкие стрелы, отпрянул. Народ на площади взорвался шумом, но один взмах королевской руки вернул безмолвие. Стало так тихо, что можно было услышать плачь ребенка на окраине и журчание водопада, сбегавшего по ступеням вниз.

— Я капитан. И знаком с войной не понаслышке. Участвовал в битве Багровых Закатов и бомбил селение у Горного перевала. — Толпа злобно зашипела, но он продолжил, глядя поверх голов. — Война. Что я знаю о ней? Куча трупов, испуганные крестьяне и совсем юные бойцы, обученные мастерству войны, но не видевшие смерть в лицо. Страшная ошибка наших прадедов, за которую мы до сих пор платим кровью. Я желал заключить мир с Горным народом, и верил, что вы хотите того же, но оказался в тылу врага, втянутый в бессмысленные интриги. Мой вопрос всем: зачем нужна эта война?

Пока длилась пламенная речь Амиля, я нашла глазами Акажа. Он замер, красивый, как античная статуя с белой мраморной кожей и серебристыми волосами, словно присыпанными звездной пылью. Прекрасное лицо исказила некрасивая гримаса.

И тут вперед выступила его невеста.

— Хватит болтать, — она недовольно топнула изящной ножкой, — стреляй или проваливай!

Теперь, она не казалась мне хрупким цветком. Неожиданно, я увидела ее другими глазами. Медные волосы и хищный разрез миндалевидных глаз. Под тонкой, как пергамент кожей, бугрятся стальные мышцы. Алчный алый рот презрительно усмехается.

Пальцы у него оказались вдруг очень холодными. Наверное, почти такими же холодными, как стальная дуга арбалета. Стрелы чётко ложились одна за другой, быстро и точно. Прямо в цель. Девять из десяти в яблочко. Амиль перевел дух. Он победил.

Амиант подался вперед, объявить победителя.

— Постойте, — точеные пальчики, заканчивающиеся розовыми детскими ноготками, с неожиданной силой выдернули арбалет из рук капитана, — настала моя очередь!

Волосы неожиданно ярко-рыжего оттенка качнулись, скрывая лицо. Вся площадь видела, чувствовала, что должно произойти что-то непредвиденное, ошеломляющее — оставалось только ждать.

И — дождались.

Вскинулся арбалет. Пригнувшись к орудию, вся подавшись вперед в предвкушении, она выпустила стрелу, со свистом прорезавшую воздух и необычайно жадно вонзившуюся в цель. Сердцевина мишени, ощетинившись пучком подрагивающих стрел, треснула. Десять из десяти. То, как Акаж смотрел на нее, откровенно любуясь хищным телом, вызывало во мне беспокойство.

Невеста принца обвела притихших людей огромными круглыми глазами цвета разгорающегося пламени. Усмехнулась. С тихим шорохом, неторопливо, вынула короткий меч из ножен на бедре, взвесила на детской ладони… и вонзила в свое прекрасное тело, с мерзким звуком лопнувшей кожи разрывая сухожилия и мышцы, обнажая ярко-красные куски мяса.

Стены огромной пещеры отразили всхлипы и вздохи толпы. Но на ее лице не дернулся ни мускул, оно осталось по-прежнему холодно-безразличным. Кровь текла по светлому платью, а девушка смеялась. От грудного звонкого смеха на голове у горожан зашевелились волосы.

Тогда Амиль все понял.

— Она не человек, — он, обвиняюще, ткнул палец в заливающуюся смехом красавицу, перетерпевшую за пару минут метаморфозу. Кровь высохла, вишневые уже волосы свились кольцами, а глаза напротив — посветлели до желтизны.

— Навь… «собирающая смерть»… Это она помогла вам выиграть битву!

— Победа за мной, — нежно пропела Навь, улыбаясь Амианту, — и я требую свой приз.

— Что… тебе угодно… — прохрипел задыхающийся король, посеревший лицом до цвета каменных плит под ногами.

— Ее, — Тонкий холеный палец указал в мою сторону, — мне нужна она…

Король, казалось, окаменел. Одна рука, действуя, словно в разрез с телом, подала едва заметный знак страже. Они двинулись было ко мне, но тут вперед выступил Амиль, резким движением вырвав меч у ближайшего стражника.

— А вот это мы посмотрим… — прохрипел капитан.

Девица-призрак ласково улыбнулась в ответ.