Рассказ Эда Кантрелла растрогал меня, и я едва сдержала слезы. Не хотелось думать о преждевременной смерти дяди Джо. Может быть, потому, что, как и тетя Молли, он всегда казался мне несокрушимым, как скала.

Меня больше беспокоили те люди, которые очутились на острове, принадлежавшем тете Молли. Подобно всем жителям Новой Англии, тетя Молли настороженно относилась к незнакомцам. Я не могла припомнить ни одного случая, когда она поступала импульсивно или необдуманно. Ей это было совершенно несвойственно. Здравый смысл тети всегда служил мне опорой. Ее образ жизни резко контрастировал с тем беспорядочным и безответственным стилем, который исповедовали парни и девушки в Гринвич-Виллидж, где я провела шесть лет. Если она позволила этим людям остаться на Дункане, то, надо думать, им можно доверять.

В Мачиасе в автобус село много пассажиров, и Эду Кантреллу было уже не до тети Молли и не до меня. В любом случае, в присутствии посторонних это был самый настоящий житель Новой Англии, не привыкший на людях обсуждать чьи-то личные проблемы.

В наступающих сумерках мы преодолели затяжной подъем и въехали в живописную деревню под названием Маскуа со старыми побеленными домами и магазинами с узкими окнами. Те же ряды рыбачьих лодок выстроились вдоль длинного причала, но теперь, как я успела заметить, они принадлежали кооперативу по добыче вкусных мэнских омаров, которых местные рыбаки ловили на удочку, сетями и тралом для жаждущих гурманов.

Я вытянула шею, отыскивая моторку дяди Джо, но заветной мачты и зеленой кабины нигде не было видно. Зато я сразу заметила тетю Молли, когда мы остановились перед небольшой белой гостиницей и пассажиры поднялись, разбирая свои сумки и пакеты.

Она ждала меня в конце причала и, наверное, нервничала, потому что темнело, а от Оленьего залива до острова Дункан но отрытому морю было без малого пять миль.

Эд Кантрелл улыбнулся мне из-за широкой спины какого-то мужчины, которому помогал вытащить из автобуса тяжелый мешок.

— Видите ее, мисс Лайза? Думаю, она хочет поскорее отчалить. Я подкину вас до причала, хорошо?

Я подождала, пока пройдет крупный мужчина, и, прежде чем между нами возникла фигура дородной женщины, поспешно проговорила:

— Я не вижу «Граната».

— И не увидите, — рассмеялся он. — После смерти Джо он оказался не под силу Молли. Она купила себе моторную лодку из стеклопластика с двумя двигателями. Пусть вас не пугает темнота. На этой штуке вы мигом домчитесь, учитывая, как Молли Дункан водит. К тому же там есть прожектор, так что причал будет видно. Мисс Лайза, вам бояться нечего.

Я с облегчением вздохнула. После шестилетнего отсутствия море немного меня пугало. Тетя Молли разбиралась в моторных лодках, но «Гранатом» всегда управлял дядя Джо. Моторная лодка средних размеров не казалась такой надежной, как тетя Молли. В моем воображении сразу возник «Гранат» с мощными, плавно работающими моторами, высокой мачтой, гнущейся под напором ветра, и дядей Джо у штурвала...

Эд Кантрелл лихо подкатил к пристани, зацепив колесом бордюрный камень бетонной полосы, которой раньше здесь не было.

— Теперь, мисс Лайза, можете вылезать и бежать к своей тете, — торжественно произнес он, словно шесть лет я где-то скрывалась, а теперь меня нашли и вернули в родную обитель. — Вещи я принесу.

— Спасибо, мистер Кантрелл.

Тетя Молли молча стояла и ждала. У нее по-прежнему были густые каштановые волосы. Она была интересной женщиной, моя тетя Молли. Ее красота не бросалась в глаза, но она всегда оставалась привлекательной. Ее фигура оставалась крепкой и стройной, как у девушки, а лицо всегда светилось теплотой и доброжелательностью, когда она с кем-то разговаривала. Глаза у нее были серые и ясные, нос маленький и прямой, губы полные и правильной формы. «Женственность» — наиболее подходящее слово для ее описания.

Я поднялась на причал и, глядя на нее, просто сказала:

— Тетя Молли, дорогая!

Слезы брызнули у меня из глаз, и я бросилась к ней, понимая, что это мне надо утешать ее, а не ей меня.

— Не надо, не надо, — тихо проговорила она, крепко обнимая меня. — Прекрати! Ты не должна плакать. Наши слезы его не вернут. И ему не понравилось бы, что мы рыдаем на людях. Хватит, милая. На нас смотрят.

— Пусть... пусть смотрят, — всхлипывая, сказала я. — Я ничего... не могу поделать. Этого не должно было случиться! Нет...

— Но случилось, — вздохнула она. — И уже ничего не поделаешь. Говорят, он умер мгновенно. Ничего не почувствовал. Может, оно и к лучшему.

— Нет!

— Он не хотел стареть, болеть и обременять близких. Ему это было свойственно в большей степени, чем даже мне, Лайза. Перестань!

Я выпрямилась и принялась искать в сумке платок. Тетя сунула мне свой, и я вытерла слезы.

— Ну вот, миссис Дункан, она и вернулась, — весело сказал Эд Кантрелл, вытаскивая мои сумки. — Совсем взрослая и красивая. Как и все Дунканы, разве не так?

— Я еще не успела ее рассмотреть, — ответила тетя.

— Вы не хотите, чтобы я перенес вещи на ваш катер? Где он стоит? — спросил Кантрелл. — Что-то не видать вашу посудину среди настоящих катеров.

— Оставь их тут, Эд, — сказала тетя, ослепительно улыбаясь. — Мы сами справимся, а тебя ждут пассажиры.

Он бросил взгляд на автобус, улыбнулся и снова посмотрел на Молли:

— Ничего, подождут. Но будь по-вашему, Молли. Сейчас выну все остальное.

Когда Эд улыбался, он казался моложе лет на десять. Приветливая улыбка тети на всех действовала магическим образом, и это меня всегда поражало. Но когда она тепло и открыто улыбалась мужчинам, те буквально немели. Она как будто давала им понять, что они чего-то в жизни лишились. Чего-то хорошего, о чем она заставляла их вспоминать. В особенности пожилых мужчин.

Под Нью-Йорком, где я жила, большинство знакомых мне девушек смотрели на мужчин иначе. Эти девушки, казалось, не хотели, чтобы парни запомнили их с самой лучшей стороны...

Молли подхватила сумки, которые поставил Эд Кантрелл, и зашагала по причалу легкой, изящной походкой, хотя сумки были тяжелые.

Эд принес еще две, я взяла их и последовала за ней.

— Девушка, что у вас там? — игриво спросил он. — Кирпичи?

— Книги, мистер Кантрелл.

— Ученая Дункан? — усмехнулся он. — Это что-то новенькое. — Он взглянул мимо меня на подошедшую тетю Молли и сказал, обращаясь к ней: — Счастливого вам пути. И осторожно ведите ваш реактивный самолет, а то в один прекрасный день улетите, а я и не замечу.

— Лучше, Эд, следи за своим автобусом, — резко ответила Молли, — за катером я послежу сама.

Он, посмеиваясь, пошел за моим чемоданом, а я перенесла сумки туда, где тетя Молли поставила первые две. Я посмотрела на ее новый быстроходный катер с двумя спаренными двигателями на корме и застыла в недоумении. Он казался пигмеем среди огромных рыболовецких монстров, стоящих по обеим его сторонам. По размерам катер не шел ни в какое сравнение с «Гранатом».

— Ну? — требовательно спросила тетя, возвращаясь с чемоданом. — Как он тебе, Лайза? Разве не красавец?

— Он такой... маленький, — пробормотала я.

— Маленький? — возмутилась она. — Да в нем двадцать футов, и ход что надо. Для того чтобы добраться до Дункана, океанский лайнер не нужен.

— Нет. Но раньше я думала, что «Гранат» маленький.

— "Гранат" был самым большим морским судном в Оленьем заливе, — с явной гордостью сказала она, избегая моего смущенного взгляда. — Одной мне не справиться с «Гранатом», а этот катер для женщины как игрушка. Это самая настоящая легковая машина, только для воды. Сейчас сама убедишься.

Тетя Молли легко прыгнула на палубу, а я стала передавать ей вещи, которые она переносила в крохотную каюту, расположенную на носу. Наблюдая за ней, я невольно залюбовалась. Синее короткое платье и в тон ему куртка, которые она надела в честь моего приезда, напомнили мне, что этот цвет был и остался ее любимым. Голубое очень шло к ее густым каштановым волосам, подчеркивая сохранившийся загар и стройные, как у молодой женщины, ноги.