Тщетное обещание, потому что Уинтер был одним из крупнейших бутлегеров в Сан-Франциско.
Лимузин притормозил у длинного, вытянутого вдоль береговой линии, разгороженного на отсеки здания. Теплый свет лился из окон по обе стороны открытого проема с надписью «26-й пирс. Причал рыболовной компании Магнуссона». По крайней мере в дневное время здесь действительно занимались законной деятельностью, а по ночам со склада развозилось спиртное по всему городу.
Астрид схватила зонтик и открыла дверцу «пирс-эрроу» до того, как машина остановилась.
– Уезжай, домой меня привезут.
– Но…
– Спокойной ночи, Йонте, – решительно пожелала она и распахнула зонт, чтобы уберечься от ливня.
Нырнув в закрытую арку с испанской лепниной, она прошлепала по лужам и тут же уловила запах отработанного машинного масла и грузовых контейнеров. Знакомый и странно приятный аромат. Прямо за вереницей грузовиков доставки, припаркованных на ночь, мужчины обкладывали стены мешками с песком там, где по цементному полу текла вода. Здесь же Уинтер руководил процессом и общался с подчиненным.
Но Бо не было видно.
Пока брат ее не заметил и не стал орать за то, что явилась сюда ночью, Астрид закрыла зонтик и свернула направо к служебным помещениям. Приемная пустовала, но в кабинете горел свет. Она ринулась туда, ощущая головокружение от шампанского, и остановилась на пороге.
Кабинет совершенно не изменился. Стены украшали немного скособоченные пыльные рамки с фотографиями ее семьи: их первый дом в Филморе, детские изображения ее братьев, и все лодки, какими владел их отец, включая последнюю, которую он приобрел прямо перед тем, как погиб в аварии три года назад. А над фотографиями с потолка свисала Старая Берта – чучело тигровой акулы.
Под пятнистой хищницей сгорбился голый по пояс Бо Йонг, совершенно вымокший под дождем. Мокрая рубашка валялась на стуле, а сухая лежала на шкафчике для документов.
Восторг смел опьянение от шампанского, бурлящего в крови Астрид. Бо был тут, ее друг детства, тот, кому она доверяла больше всех на свете и единственный небезразличный ей мужчина.
Звезды, она никогда еще так не радовалась, видя его красивое лицо. Ей хотелось подбежать и обнять Бо, как она делала, когда они оба были еще слишком юными, чтобы осознать, что их отношения постепенно меняются… когда она была всего лишь младшей сестрой босса Бо, а он – всего лишь наемным работником.
Но все изменилось.
И с этой мыслью тут же всплыли все обиды.
– Значит, ты все же жив.
Услышав ее голос, Бо встал и повернулся, на мгновение ошеломив видом гладкой, красиво очерченной груди. Астрид видела его без рубашки десятки раз: за работой на свежем воздухе, в боксерском клубе Чайна-тауна, куда Бо захаживал сбросить пар, или когда они посреди ночи сталкивались на кухне у холодильника. Но теперь он стоял перед ней с мокрым полотенцем, будто готовый к сражению, и изысканный блеск его мускулистых рук показался чуть ли не непристойным. Какой он мужественный. Астрид стало жарко от одного его вида.
Так нечестно.
– Астрид, – наконец хрипло выдавил Бо. Обычно аккуратно причесанные прямые волосы закрыли один глаз, точно росчерк черных китайских чернил. Он убрал мокрую прядь с лица и уставился на Астрид, будто на мираж, которого не ожидал.
Тем хуже. Астрид не желала терпеть пренебрежение. Она надела лучшую шубку, украшенное бисером сногсшибательное пурпурное платье, выгодно подчеркивающее ее ноги. И точно знала, что сказать.
– Ты не забрал меня со станции.
– Я работал. – Он дернул плечом, будто ему было трудно пожать обоими. – К тому же, я не семейный шофер, этот пост занимает Йонте.
Правда, разве дело в этом?
– И ты не пришел ужинать. Лена приготовила миндальный торт.
– Серьезно? Жаль, что я его пропустил, – небрежно ответил Бо.
– А больше ты ни о чем не жалеешь?
– Только не говори, что она приготовила лимонный пирог, или я в самом деле расстроюсь.
Астрид покраснела от гнева.
– Я тебе сейчас дам повод расстроиться. Хоть на минутку побудь серьезным, прошу. Это ты можешь сделать для девушки, которую не видел несколько месяцев и даже не поздоровался при встрече?
Он махнул полотенцем в сторону потолка.
– Ты что, не видишь? Нас почти затопило.
– Но сегодня мой день рождения, – выпалила Астрид, но тут же пожалела о своей вспышке, осознав, насколько по-детски выглядит такая мелочная жалоба.
– Знаю, – ответил Бо.
Чем вывел ее из себя.
– Хватило бы простого поздравления. Не знаю, почему я думала, что ты помнишь о моем дне рождения, ты ведь не ответил на мои письма. – Бо даже не сообщил, что ее подруга и портниха Бенита, жившая на первом этаже дома Магнуссонов, две недели назад уехала в Чарльстон ухаживать за больной родственницей. – Ты, наверное, просто забыл мне написать?
Бо что-то буркнул и отвел глаза.
– Только не говори, что был слишком занят, потому что мне прекрасно известно, что здесь не всегда лило как из ведра.
– Нет, не всегда. – Бо отвернулся, вытирая волосы полотенцем.
– Тогда что? С глаз долой – из сердца вон? Неужели меня так легко забыть?
– Черт, жаль, что это не так.
– О чем ты? Боже, Бо. Дело в том, что тебе больше не платят за то, что ты возишь меня по городу? В этом? Тебя повысили, и теперь ты можешь отделаться от обузы?
Бо бросил укоризненный взгляд через плечо.
– Прекрати нести чушь.
– Несешь здесь чушь ты.
– А ты явилась сюда среди ночи, чтобы мне это сказать?
Он бросил полотенце и натянул сухую нижнюю рубашку.
– Ну и что? По крайней мере, я вспомнила, где тебя найти после четырех месяцев разлуки. А ты совершенно не умеешь ориентироваться.
Тихонько ругаясь, Бо надел чистую рубашку, посмотрел на Астрид и перестал застегивать пуговицы.
– Ты пила?
– Пила? – переспросила Астрид, будто ничего нелепее в жизни не слышала.
– Ты косишь, глядя на меня одним глазом. – Он подошел и, прежде чем она успела увернуться, сжал ее плечи. Астрид уронила зонтик и отклонилась назад, пытаясь увеличить расстояние, но Бо потянулся следом. Его красивое лицо с острыми скулами и четким подбородком было всего в паре сантиметров от нее.
Бо принюхался как ищейка и, догадавшись о ее проступке, прищурил умные, проницательные глаза.
– Шампанское.
– Совсем немного, – уточнила Астрид, вдыхая смешанные запахи складской пыли и дождя, под которыми чувствовался ярко выраженный аромат Бо.
Вся злость пропала на мгновение: черт побери, Астрид так по нему соскучилась. Ей плевать, что из-за его положения в доме Магнуссонов им не стоило быть вместе, а из-за общественных правил, касающихся культурных различий, их отношения невозможны. Если ей придется поклясться никогда больше его не бросать, она так и поступит. И в отличие от обещания больше не пить, эту клятву она сдержит, потому что если отъезд в колледж в чем ее и убедил, то лишь в том, что она хотела Бо.
Только Бо.
Астрид расслабилась, заморгала затуманенными глазами и, икнув, хихикнула.
– Пьяна, – констатировал Бо, и на мгновение в уголках его губ мелькнула хитрая улыбка. Как же она любила эту улыбку. Бо – самый чудесный и деятельный человек из всех, кого она знала, и ей хотелось наслаждаться им будто теплым солнышком.
Он опустил взгляд на ее руку, закрывавшую шею, как щит, словно так можно сдержать рвущиеся на волю чувства.
– Ты же писала, что часы сломались, – тихо заметил он.
– Так и есть, но без них рука как голая.
На секунду Астрид показалось, что Бо возьмет ее за руку, но он лишь отпустил ее и отошел, чтобы застегнуть рубашку.
– Тебе не следовало пить.
– А что такого, если я выпила пару бокалов шампанского? Девушка может отпраздновать свой день рождения и возвращение из колледжа, – парировала она, следуя за ним вокруг стола. Не важно, что на самом деле она выпила пять бокалов, а то и шесть. Она все еще способна пройти прямо не шатаясь. – К тому же я уже взрослая, если ты не заметил.