Астрид втолкнула Бо в небольшую прихожую, где им навстречу, натягивая подтяжки, в рубашке с закатанными рукавами бросился супруг хозяйки. Доктор был симпатичным мужчиной за тридцать, с морщинками у внешних уголков глаз и рта. Когда он увидел Бо, то недовольно хмыкнул и покачал головой, глядя на окровавленный пиджак. А потом обратил внимание на Астрид и удивился.

– Магнуссон.

– Да, но все по порядку. Меня тут пырнули острым ножом, – перешел на понятный Астрид язык Бо.

– Ну конечно, – безропотно согласился доктор.

– Теперь, раз мы разобрались… да, ты прав. Это сестра Уинтера, Астрид Магнуссон.

Хозяин дома кивнул.

– Мисс Магнуссон, меня зовут доктор Мун. Это вы его ранили?

– Нет, но не зарекаюсь на будущее, – ответила Астрид.

Доктор чуть не улыбнулся и указал на смежную комнату.

– Ведите его сюда.

Они вошли в маленький кабинет со шкафами, забитыми книгами, бутылками и банками. Помещение также использовалось, как смотровая, а судя по узкому металлическому столу, еще и операционная. Бо скинул пальто и пиджак, и доктор Мун устроил пациента в кресле.

Астрид подняла запонки и галстук раненого и положила их в карман пиджака, туда, где уже лежал сверток с идолом. Бо в это время бросил окровавленную рубашку на металлический стол. Его руки напряглись, пока он осторожно снимал мокрую майку. Астрид постаралась не слишком возбуждаться при виде голого торса. Но переживала о своей несдержанности напрасно: мгновение спустя она ужаснулась от вида раны в боку.

– Бо! – в панике вскричала она.

– Всего лишь царапина, правда, доктор?

Доктор Мун закатил глаза к потолку, глубоко вздохнул и повернулся к Астрид.

– Идите с Ли-Энн. Мы тут задержимся.

Бросив на Бо последний взгляд, Астрид прошла за супругой доктора Муна в гостиную. Перед одним из тех выходивших на залитую дождем улицу голубых металлических балконов, которые она заметила ранее, стояла пара кресел. Астрид устроилась в одном из них, а Ли-Энн что-то пробормотала по-кантонски и убежала.

Уютная и красиво обставленная комната с лакированной мебелью и картинами с горными пейзажами. Напротив двери на верхней полке находилась небольшая статуэтка Будды. Астрид уставилась на символ божества, стараясь не вспоминать рану Бо, что ей не очень-то удавалось, пока Ли-Энн не вернулась несколько минут спустя с подносом, который и поставила на столик между кресел. Астрид с благодарностью взяла чашку горячего чая, чтобы успокоить бунтующий желудок.

Она втянула ароматный пар и впервые заметила другие запахи съестного с кухни.

– Простите, что мы так пришли без предупреждения, – извинилась она перед хозяйкой, собиравшейся уйти. – И прервали ваш ужин. Пахнет чудесно, кстати, хао хао. Очень аппетитно. Кажется, я правильно произнесла. Вы, скорее всего, понятия не имеете, о чем я.

Хоть Астрид и подозревала, что Ли-Энн не говорит по-английски, как ее супруг, так и не смогла замолчать. Наверное, дело в нервах и желании успокоиться.

– Если ваш муж лечит служащих моего брата, могу поспорить, что люди не раз приходили в неурочное время 1c4b65. Надеюсь, Уинтер хорошо ему платит. Хотя вы вроде не бедствуете, – тараторила Астрид, указав на комнату. – Очень милая квартира, намного лучше, чем я ожидала, судя по дому. То же самое со старым жильем Бо. С улицы выглядит ветхим, а внутри очень уютно.

Ли-Энн скрестила руки на фартуке с бабочками и склонила голову на бок, прошептала что-то вопросительное по-кантонски.

Астрид попыталась догадаться, что имела в виду хозяйка.

– Да я провела в квартире Бо всего несколько минут пару лет назад. Ничего неприличного не произошло, к сожалению. Я вот недавно узнала, что его бывшая подружка, Сильвия Фонг, живет с ним в одном доме. А вы ее знаете?

Ли-Энн вскинула тонкую черную бровь.

– Я так и думала, что нет. Она красавица, а Бо не собирается посвящать меня в суть их отношений, но вряд ли они вели себя невинно. Мы, женщины, это чувствуем. Правда ведь?

Ли-Энн пожала плечами и снова задала вопрос по-кантонски.

Астрид попыталась его перевести.

– Наверное, вам интересно, как я оказалась с Бо, то есть с Бо-Сингом так поздно. Это долгая история, но я постараюсь вкратце. Я без ума от него уже несколько лет и почти уверена, что он также влюблен в меня, но у нас на пути столько препятствия. Не знаю, что делать, но бездействовать больше не могу. А вы бы как поступили на моем месте? Если бы доктор Мун был французом, вы бы были сейчас вместе?

Ли-Энн пригладила черные блестящие волосы и вроде как посочувствовала.

– Когда я спросила совета у друзей, они пришли в ужас и заявили, что у меня блажь. Что я его забуду. Но ничего подобного, потому что мои чувства к нему… sempiterno ((лат.) навсегда). Пожалуй, это единственное слово, которое я выучила за целый семестр. – Ее глаза наполнились слезами раздражения. – И придется вернуться в дурацкий колледж после каникул, и дождь не кончается, и за нами охотится какой-то безумный приверженец оккультизма. И Бо ранили, а я хочу лишь, чтобы нас оставили наедине минут на десять. Разве я многого прошу?

Ли-Энн тихонько хмыкнула.

– Ладно, десять минут – слишком мало, но вы ведь поняли, о чем я. Или не поняли. Хм. Жаль, что я почти не знаю кантонского. Жаль… – Она посмотрела на дверь, за которой латали Бо. – С ним ведь все будет в порядке? Ваш муж хороший врач? Уинтер утверждает, что половина докторов Сан-Франциско шарлатаны. А если у Бо внутреннее кровотечение? Я помню, что случилось со школьником, попавшим в железнодорожную аварию. Посчитали, что он не пострадал. Парень пришел на уроки, не зная, что истекает кровью изнутри и… и ум-мер неделю спустя.

Так неловко рыдать на виду у незнакомки, но Ли-Энн, будучи женой врача, либо привыкла к такой реакции, либо была не чужда сострадания, потому что встала на колени и погладила Астрид по ногам, шепча что-то размеренное и успокаивающее. Хозяйка протянула Астрид белый платок с вышитой в уголке голубой бабочкой. Астрид промокнула глаза и вытерла сопливый нос.

– М гой («спасибо» по-кантонски), – произнесла она одну из первых фраз, которым научил ее Бо.

Ли-Энн улыбнулась, демонстрируя жемчужно-белые зубы, и пожала ей руку в то момент, как рядом упала тень.

Астрид увидела прислонившегося к косяку голого по пояс Бо с большой белой повязкой на животе, и затаила дыхание при виде обнаженной кожи. Всего на мгновение, а затем беспокойство нахлынуло на нее, как ведро ледяной воды.

– Бо!

– Теперь я как новенький! – произнес он с полусонной улыбкой.

Астрид бросилась к Бо. У него были странно уставшие глаза, и пах он антисептиком и мылом. Черные волосы были влажными и расчесанными, судя по всему, пальцами.

Вытирая руки полотенцем, в гостиную вошел доктор Мун.

– Рана чистая и неглубокая. Я наложил семь швов. Бо потерял довольно много крови. Действие морфина пройдет через несколько часов и будет чертовски больно.

– Через несколько часов? Мне уже чертовски больно, – пожаловался Бо.

– Сам виноват, упрямец, раз отказался от укола. Таблетки не так сильно действуют.

– Я не желал, чтобы ты меня усыпил. Но если хочешь, чтобы я провел ночь на твоем диване – вперед.

Доктор пропустил слова пациента мимо ушей и отдал Астрид небольшой конверт:

– Тут еще две таблетки. Одну дайте, если его замучит бессонница, вторую – поутру. Пару дней ничего тяжелого не поднимать, а то швы разойдутся. И боксировать нельзя. Пусть завтра отдохнет и сменит повязку. Если повезет, к концу недели выздоровеет.

– Теперь я как новенький, – повторил Бо.

Доктор Мун покачал головой:

– Глупый везучий ублюдок. Если бы нож ушел чуть в сторону, ты был бы уже мертв.

– Он преувеличивает, – заверил Астрид Бо. – Всегда видит ситуацию в черном свете. Его зовут доктор Пессимист.

Ли-Энн усмехнулась. Наверное, слышала это прозвище раньше.

Бо взглянул на недовольное лицо врача и поправился:

– Ну хорошо, так тебя называю только я, но признай – ты всегда уверял, что пациент умрет, но твои прогнозы не оправдались.