— Условия, — произнес он мягко.

— Условия? — переспросила Ариэль, отстраняя его руку.

Большим пальцем он погладил свою ладонь, хранящую ее тепло.

— Условия нашего соглашения. Я желаю уладить их побыстрее.

Она нахмурилась, повернулась к нему спиной.

— Угрозы? Вы должны знать, что у меня есть средства, чтобы поддержать мое предприятие. Вымогательство? Возможно? В любом случае, я не ожидала меньшего.

Люк мрачно поборол волну злости. Немногие мужчины оскорбляли его честь и выжили. Ариэль нападала без страха. Он увидел, как она распрямила плечи, чтобы нанести укол. Затем выпрямилась, как маленькая задиристая курочка, готовая смести что угодно со своего пути. Эту привычку он запомнит. Придет время, когда она не будет так смела, пообещал Люк.

— Возможно.

— Дело окажется трудным, мистер… Люк. Очень трудным. Мне угрожали уже, — сказала она. — Я бывалая женщина, не девчонка; старая дева, которая знает жизнь.

— Увидим, Ангел, — ответил он мягко, скользя кончиком пальца по ее горячей щеке. Люк был безумно зол, ненавидел это чувство и женщину, вызвавшую его. Ее озадаченный взгляд не мог не радовать.

— Конечно, вы не думаете, что… — она начала, потом остановилась, вздохнула и попыталась по-другому прекратить его умопомешательство. — Знаете, я восхищаюсь вашей смелостью, любовью, которую вы, несомненно, испытываете к семье — к вашему родовому имени. — Ариэль тревожно взглянула. — Должно быть, требовалось большой стойкости разыскивать ваших сестер и так отчаянно бороться за жизнь. Сиам рассказывал мне, что вы защищали женщину, когда получили ту пулю в бедро.

— Не очень благоразумное занятие, chere. К тому времени я принял свою норму вина, — отметил он, наслаждаясь выражением лица Ариэль.

Он дотронулся до солнечного блика на роскошных рыжих волосах, но она отвела руку. Люк позволил маленькую защиту, завороженный, когда Ариэль прикусила нижнюю губу. Она, конечно, взвешивала решение, скользя глазами в сторону лошадей. Он будет наслаждаться, касаясь и согревая эту женщину, бросая вызов ее отличной выдержке.

— Как бы то ни было, вы смелый мужчина, Люк. Вы достаточно глубоко любили семью, чтобы сопровождать их в опасный район, драться на дуэли за их честь и охотиться за сбежавшим преступником. Я бы сделала то же при подобных обстоятельствах. Но было бы идиотизмом думать, что… связь между нами может стать реальностью. Видимо, вы все еще немного под влиянием лихорадки, ваше сознание слегка искажено, — мрачно предположила она.

— Chore, я в бреду, но не из-за раны. Скорее, от желания насладиться моей невестой, — прошептал Люк и получил удовольствие от бардового румянца, разлившегося по мягким щекам Ариэль.

— Конечно, вы не в себе; несомненно, это результат болезни, — натянуто сказала она. — Ни один мужчина, который мстил за мать и сестер и любил бы их, как вы должны были… то есть, конечно, любили, — поправилась она, — не стал бы заставлять леди принимать сомнительные предложения.

— Я бы не пожелал. Ангел? — осторожно спросил он. Ариэль точно знала, куда уколоть. Смех Катрины раздался из темных глубин его разума. — Откуда ты знаешь, что не желала бы этого?

Ариэль откинула назад голову, глаза сузились, их зеленый цвет потемнел.

— Позвольте предостеречь вас, мистер Д'Арси, вам бы лучше не злить меня.

Поворачиваясь прочь, она метнула в него последний угрожающий взгляд. Люк наблюдал за колыханием юбок и копны кудрей, при каждом ее шаге. Ариэль Д'Арси будет бороться, чтобы защитить себя, и эта мысль доставила ему почти такое же удовольствие, как вид изящных лодыжек, мелькнувших под объемными юбками.

Он хотел обвить рукой стройную ножку, целовать ее ступню и продвигаться все выше и выше…

Засохший лист, сорванный ветром с дуба, кружился в воздухе, и Люк смотрел, как он опускается в грязь.

Вилоу была тихой, покорной, любящей его настолько, чтобы просить извлечь ребенка из нее любым способом ради продолжения рода Люка Д'Арси.

В бреду Люк много раз встречал Вилоу. Юная девушка, бегущая по лугу, чтобы поздороваться с ним. Позднее, как робкая невеста, стоящая рядом с отцом, который принимал свадебный подарок… потом беременную, с гордо сияющими глазами… Затем она корчилась от боли и слабеющим голосом умоляла спасти ребенка ценой ее жизни… Однажды на пароходе ему показалось, что он почувствовал прикосновение ее руки, и захотелось последовать за ней. Он желал избавиться от терзающей жгучей боли и вступить в прохладный сумрак рядом с Вилоу. Там, в полумраке, был и ребенок, сын, которого он никогда не держал на руках. Он плакал о своем ребенке, о жене, желая прижать их к измученному сердцу. «Нет. Еще не время», — прошептала она, уплывая от него.

Потом воспоминания о ней исчезли, ветер сорвал другой лист; бледное лицо Ариэль заменило смуглое Вилоу.

Люк потер ногу, проклиная свою слабость, и мягкие зеленые глаза Ариэль и тихий умоляющий шепот заставили его бороться за жизнь, потом Вилоу медленно растворилась в темноте с милой улыбкой на устах.

Тогда он мечтал о Ариэль, бледной, шелковистой, теплой, лежащей совсем рядом в их свадебной постели. Ее благоухание окружало его, одного. временно мучая и оберегая от мрака.

Часами он пребывал между жизнью и смертью. Запах духов Ариэль на кружевном платке, который она забыла, придавал силы. Он вдыхал аромат, желая большего, борясь со слабостью.

Когда они поженились, он был в ясном сознании и отчаянно старался сидеть прямо среди подушек. В романтическом духе, по указанию Глэнис, Сиам расставил по комнате ароматические свечи и нашел букеты сухих трав и цветов, чтобы украсить скромный праздник. Ариэль сидела рядом с ним, распустив волосы, как он просил. Рыжий поток ниспадающего сверкающего шелка. Ее взгляд был тревожен и заботлив, когда она приглаживала спутанные пряди его волос. Мягкая ладонь нежно прикасалась к горячему лбу.

— Мой дорогой, вы уверены, что это именно то, чего вы желаете? — прошептала она, когда священник встал у изголовья кровати. — Есть время изменить решение. Я бы не возражала.

Ее охрипший низкий голос витал над ним, лицо Ариэль вспыхнуло, когда он, не отрываясь, долго смотрел на нее.

— Имя Д'Арси не должно умереть со мной.

— Так, мой дорогой, — ответила она успокаивающим шепотом, поправляя ему рубашку. — Ваше имя будет жить, сэр.

После тихой церемонии наклонилась поцеловать лоб, а Люк повернулся, чтобы встретить ее губы.

Они были мягки и сладостны, позволив маленький поцелуй. Люк криво усмехнулся. Сегодня пылающая ярость Ариэль заняла место заботливой нежности, которая царила на свадьбе.

По дороге к дому Ариэль приостановилась и бросила еще один пронзительный взгляд; Люк мрачно улыбнулся, стараясь немедленно побороть возрастающее желание.

После смерти Вилоу, потом в безнадежных поисках Ивон и Колетт, он откладывал в сторону свои желания. Теперь они появились, стучась в сердце, пульсируя в венах. Кожаные штаны плотно натянулись на бедрах, удерживая натиск возбужденной плоти.

Люк поднял бровь, околдованный солнечным светом, льющимся сквозь яркие волосы Ариэль. Развод, который она так хочет, подождет.

Улыбка, притаившаяся в уголках рта, удивила его. Теперь он намеревался насладиться призом пари — совершенно восхитительным, вызывающим, прелестным ангелом.

Большой дом надежно защищал от свирепых ветров, разгуливающих по прерии. Ариэль решила не останавливаться в городской гостинице, не желая подвергать вдов и детей «возможному вниманию грубых и наглых субъектов».

К тому же Анна угрожала отрезать одному местному жителю очень важную часть мужского тела. Его долгий возбужденный взгляд на Салли привел к тому, что он барахтался в холодной грязи.

Коровы и козы, легкая добыча для воров и других эмигрантов, были укрыты в закутке, отгороженном в доме. Животные тоже давали тепло. Каждую ночь лошади и мулы привязывались поблизости.

Женщины пропитали парусину двойной прочности маслом из льняного семени. Водонепроницаемые покрытия будут натянуты на повозки перед отъездом. А пока полотнища свисали как гигантские простыни с потрескавшихся балок дома, сохраняя тепло. Палатки будут куплены в городе позже, вместе с другими товарами.