Вдруг из крохотных динамиков в шлеме гулко прозвучал голос главного инженера.

— Все очень просто, кнопки переговорного устройства — на панели справа. Обычно вы соединены с водителем. Эта цепь включена все время, пока вы оба находитесь на пылекате, можете разговаривать сколько угодно. А когда она разомкнется, вы переходите на радиосвязь — как сейчас, слушая меня. Нажмите, пожалуйста, кнопку «Передача» и отвечайте.

— А что это за красная кнопка «Аварийная»? — спросил Том, выполнив команду главного инженера.

— Вам не придется ею пользоваться… надеюсь. Эта кнопка включает приводной маяк, который будет слать сигналы в эфир, пока вас не разыщут. Не трогайте ничего без нашего указания, особенно красную кнопку.

— Хорошо, — ответил Том. — Поехали.

Довольно неуклюже, так как не успел еще свыкнуться ни с костюмом, ни с лунным тяготением, он прошагал к «Пылекату-2» и сел в кресло наблюдателя. Тонкий шланг — своего рода пуповина, включаемая в гнездо на правом бедре, — соединил костюм с кислородными баллонами, интеркомом и электросетью. В крайнем случае, это устройство позволит ему протянуть, пусть без особого комфорта, дня три-четыре…

Маленький ангар был рассчитан как раз на два пылеката, и насосы в несколько минут выкачали из него весь воздух. Скафандр сразу стал заметно тверже, и Тома вдруг охватил приступ страха. Главный инженер и оба водителя глядели на него. Они не увидят его испуга, он не доставит им этого удовольствия. А вообще-то, кого не возьмет оторопь при первой в жизни встрече с вакуумом!

Дверь распахнулась, и Лоусона будто толкнули невидимые пальцы: из ангара вырвались наружу остатки воздуха. И вот перед ним, до самого горизонта, пустынная серая гладь Моря Жажды.

Невероятно. Неужели ожило то, что он до сих пор видел только из космоса? (Интересно, кто сейчас смотрит в стосантиметровый телескоп? Кто из его коллег в эту минуту несет вахту на посту высоко-высоко над Луной?) Это уже не картинка, нарисованная на экране крылатыми электронами, а то самое недоброе аморфное вещество, которое бесследно поглотило двадцать два человека. По этой глади он, Том Лоусон, должен идти на таком непрочном сооружении…

Но размышлять было некогда. Легкая дрожь под ногами — винты уже вращаются. Следом за «Пылекатом-1» они заскользили по поверхности Луны.

Едва вышли из длинной тени, которая протянулась от здания Порт-Рориса, как встретили лучи восходящего солнца. Даже через автоматические защитные фильтры было опасно смотреть на неистовое бело-голубое пламя в восточной части неба. «Стоп, — поправил себя Том, — ведь я не на Земле, а на Луне, здесь солнце восходит на западе. Значит, мы идем на северо-восток, в Залив Росы, по пути „Селены“…»

Низкие купола Порт-Рориса быстро уходили за горизонт, и ощущение скорости словно окрылило Тома. Но ненадолго: едва скрылись из виду все ориентиры, возникла иллюзия, что они застыли в центре бескрайной равнины. Несмотря на гул вращающихся винтов и беззвучный медленный полет пылевых парабол за кормой, казалось, что пылекаты не движутся. Том знал: за каких-нибудь два часа они пересекут все Море, и все-таки боролся с тягостным чувством, будто световые годы отделяют их от других людей. И в душе его, хотя и поздновато, зародилось уважение к тем, с кем он теперь сотрудничал.

Что ж, самая пора проверить прибор… Включив локатор, Том направил его в ту сторону, откуда они вышли. И удовлетворенно отметил ярко светящуюся колею на темной поверхности Моря. Конечно, это пустячная задача для локатора; обнаружить на фоне все более сильного утреннего зноя остывающий тепловой след «Селены» будет в миллион раз сложнее. И все-таки уже легче на душе: если бы прибор вообще не сработал здесь, можно было бы сразу ставить крест на всей затее.

— Ну, как? — спросил главный инженер; должно быть, он следил со своего пылеката за действиями Тома.

— Прибор работает, — осторожно ответил Том. — Как будто все в порядке.

Он навел локатор на тонкий серп Земли. Мишень посложнее, впрочем, ненамного: не нужно большой чувствительности, чтобы уловить ласковое тепло родной планеты, окруженной холодом космической ночи.

Вот оно, инфракрасное изображение Земли… Странное, с первого взгляда даже озадачивающее зрелище. Вместо четкого серпа совершенной геометрической формы он видел размытый гриб, ножка которого вытянулась по экватору.

Понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить изображение. Оба полюса срезаны, это и понятно, они слишком холодные, при таком уровне чувствительности их не обнаружишь. Но что это за выпуклость в ночной, неосвещенной части планеты? Ну, конечно, он видит излучение тропических океанов, они отдают во мрак тепло, накопленное за день. В инфракрасном спектре экваториальная ночь была светлее, чем полярный день.

Лишнее напоминание об истине, которую всегда должен помнить ученый: органы чувств человека воспринимают лишь частичную и искаженную картину вселенной. Том Лоусон никогда не слышал Платонова сравнения людей с узниками в пещере, стремящимися по теням на стене представить себе внешний мир. Между тем его опыт, наверное, пришелся бы по душе Платону. Какая Земля «настоящая»? Видимый глазом безупречный серп, косматый инфракрасный гриб — или ни то ни другое?

Кабинет был тесноват даже для Порт-Рориса, который служил всего-навсего транзитной станцией между Эртсайдом и Фарсайдом, а также базой для туристов, посещавших Море Жажды. (Правда, этот маршрут сейчас как будто утратил свою притягательную силу…) Лет тридцать назад Порт-Рорис был у всех на устах: в ту пору здесь орудовал один из немногих «лунных» преступников, Джерри Бадкер, который неплохо нажился, торгуя поддельными осколками «Лунника-2». Конечно, его слава не могла сравниться со славой Робина Гуда или Билли Кида, но на Луне и Бадкер был величиной.

Морис Спенсер был даже рад, что Порт-Рорис такой тихий городишко. И ведь это ненадолго — особенно, если его коллеги в Клавии проведают, что начальник отдела «Интерплэнет Ньюс» почему-то застрял в Рорисе и не торопится на юг, где заманчиво сверкают огни большого (население 52 647 человек) города. Зашифрованная радиотелеграмма на Землю, должно быть, уже успокоила начальство; оно привыкло полагаться на его интуицию и сообразит, в чем дело. Рано или поздно сообразят это и конкуренты, но к тому времени Морис Спенсер надеялся намного опередить их.

Сейчас он обрабатывал все еще недовольного капитана «Ауриги».

Капитан Ансон только что закончил долгий — на целый час — и очень неприятный телефонный разговор с заказчиком в Клавии. Компания «Макайвер, Макдональд, Маккарти и Маккелох» явно считала Ансона повинным в том, что «Аурига» села в Порт-Рорисе. В конце концов он повесил трубку, сказав, чтобы они выяснили этот вопрос в управлении. А в Эдинбурге сейчас воскресенье, раннее утро; поневоле им придется пока оставить его в покое.

После второй стопки Ансон слегка оттаял. С человеком, который способен раздобыть виски «Джонни Уокер» в Порт-Рорисе, стоит ладить, и капитан спросил Спенсера, как ему это удалось.

— Печать — великая сила, — усмехнулся тот. — Репортер не выдает своих источников, иначе он недолго продержится.

Морис Спенсер достал из портфеля кипу карт и фотографий.

— Вот это было куда сложнее раздобыть в такой короткий срок, — продолжал он. — И я вас очень прошу, капитан, пусть это все останется между нами. Дело совершенно секретное, во всяком случае, пока.

— Разумеется. Речь идет о «Селене»?

— Ага, вы тоже догадались? Да, «Селена»… Может быть, ничего и не получится, но я хочу быть во всеоружии.

Он положил на стол большую фотографию — вид Моря Жажды, снятый с малой высоты разведывательным спутником и размноженный Топографическим управлением Луны. Хотя снимок был сделан вечером, когда тени падали в противоположную сторону, он почти в точности повторял изображение, которое Спенсер видел на экране перед посадкой. Журналист изучил эту фотографию настолько внимательно, что знал ее наизусть.