- Он сказал, ты что-то сделала, - вдруг заговорил он, - и этим оставила себя без защиты. Что это было?

- Без какой защиты я себя оставила? – удивилась Мара.

- Твоя мама среди защитников. После свадьбы она защитила своего мужа, детей и дом. Вы все были в безопасности, пока ты не сделала что-то.

Мара почувствовала, как от пальцев на ногах вверх побежали тысячи мурашек, и вдруг стало так холодно и страшно, что она моментально все поняла.

- Пирсинг, - прошептала она.

- Какой еще пирсинг?

- Я сделала себе пирсинг за пару дней до того, как ты вытащил меня из-под автомобиля. Мама никогда не разрешала мне, а я сделала это тайком, когда они уехали.

- Где он, показывай?

Мара молча отодвинулась, и стоя на коленках, подняла синюю майку, обнажая живот, где в пупке красовалась небольшая блестящая сережка. Миша долго смотрел на украшение, а потом перевел взгляд на лицо девушки, и она поняла, что он сейчас видит не только пирсинг, а её всю.

- Кем был этот человек? – почти шёпотом спросила она, пытаясь отвлечься от романтических мыслей.

- Связной. Он, как правило, знает всё о подобных ситуациях, и может подсказать, как действовать.

- И он подсказал? Что он сказал тебе?

Миша несколько секунд молчал и только смотрел на неё, обдумывая варианты.

- Проклятье навела какая-то бабка, которая умерла много лет назад. Снять его может только кто-то такой же сильный, какой была она, или её дочь. Я так понял, она тоже не особо добрая, но Связной предложил попробовать её уговорить, потому что когда-то давно она дала отпор Амету и встала на защиту. Я спросил, где можно её найти, Связной сказал, что я всё знаю сам.

- И ты действительно знаешь? – глядя на Мишу удивленными глазами, спросила Мара.

А он лишь задумчиво пожал плечами, перебирая в голове множество вариантов, что именно из того, что он знает, имеет отношение к этой истории.

Понедельник начался, как обычно, по звонку будильника. Мара проснулась в своей кровати, Миша в большой комнате, по традиции именуемой залом. Вчерашний вечер был особенным, они очень сблизились, пережив несколько острых моментов, в том числе и тот взгляд, в котором она прочла его мужской интерес. Однако действий никаких он не предпринял, и Мара принимала это как данность: просто нужно подождать, потому что он закрытый человек, который никому не верит, судя по всему, никому не доверяет, и вообще в данных обстоятельствах отвлечься на любовь с кем бы то ни было – не в его правилах, как ей казалось. Он не Джеймс Бонд и даже не Том Круз в «Рыцаре дня», чтобы мимоходом, спасая незнакомую девушку, быть нежным и ласковым.

На работу они поехали на автобусе. И целый день Миша сидел в углу её кабинета, рядом с окном. Она чувствовала его там. А Света болтала обо всем на свете, и о молодом любовнике в том числе. Несколько раз Мара, не выдержав, рассмеялась, представляя, как будут восприняты её защитником Светины слова. Увидела же она его снова, только когда вышла из офиса. Он ждал у входа, где и оставил её с утра, словно на целый день уходил.

- Представляю, что подумают коллеги, - тихо сказала Мара, подойдя.

- И что они подумают? – уточнил Миша. – Что я парень, которого ты подцепила в пятницу в баре? Или как там твоя Светлана Игоревна сказала, «самец-производитель из будущего питомника»?

Мара расхохоталась, снова вспомнив эту шутку.

До дома они добрались без приключений, хотя были настороже, ожидая в любой момент столкнуться с опасностью. И даже успели поужинать, когда вдруг Миша весь напрягся и выскочил из-за стола, хватая Мару за руку и пряча за своей спиной.

- Что случилось?! – вскрикнула Мара.

- Амет, - прошептал Миша. – Он сейчас войдет сюда.

- За мной? – пискнула она в ответ.

- Погоди…

Он не успел договорить, потому что в коридоре появилась и начала расти черная тень. Она двигалась в сторону кухни, и ребята понимали, что скоро увидят того, кто уже несколько дней следил на ними и подстраивал все эти случайности, каждая из которых могла привести к финалу истории одной жизни.

И вот он появился. Высокий, весь в чёрном, длинные почти белые волосы стянуты сзади в хвост, миндалевидные глаза, в руках что-то похожее на четки, а пальцы длинные, как у художника или пианиста. Лицо его не выражало ни единой эмоции, и смотрел он, словно прожигая взглядом.

- Добрый вечер, - равнодушно произнес он весьма приятным голосом.

- Зачем ты пришёл сюда? – с вызовом спросил Миша вместо приветствия.

- Я пришёл за этой милой барышней. И ты не можешь помешать мне забрать её.

- Поверь мне, я хотя бы попытаюсь.

- Договор заключен. Теперь все стороны должны исполнить свои обязательства, - по-прежнему без эмоций произнес Амет.

- У неё не было с тобой никаких договоров! Какая-то злая баба всех прокляла, а девчонка должна за это платить своей жизнью?!

Мара слушала всё это с открытым ртом. Кроме пугающего поставщика душ её удивлял и защитник, который впервые был настолько эмоциональным.

- Меня не интересует, какова её роль. И я пришёл за ней.

- Послушай, я знаю правила. Дай ей хотя бы пару дней, чтобы разобраться с делами. Ведь ты же можешь.

- У неё была целая неделя, пока ты здесь её укрывал.

- Но она не знала, что происходит. Два дня, - спокойно повторил Миша, - я прошу для неё всего два дня без покушений.

Амет долго молчал, рассматривая Мару с ног до головы. Потом их взгляды встретились, и ей показалось, он заглянул во все переулки и уголки её сознания и подсознания. Понимая, что её вот-вот начнет трясти от страха, она крепче ухватилась за Мишу.

- Я даю тебе два дня, - услышала Мара голос Амета в своей голове, хотя он стоял с холодной ухмылкой на плотно сомкнутых губах.

Затем он развернулся и исчез.

- Он сказал, что даёт мне два дня, - дрожа от эмоций, еле слышно произнесла Мара, перебирая пальцами Мишины руки, подбираясь к плечам, словно боялась потерять единственную опору.

- Я тоже это слышал, малыш, - повернувшись, сказал он в ответ.

Она смотрела на него огромными перепуганными глазами, полными слёз. Он тысячу раз видел эти эмоции в человеческом взгляде – страх смерти, отчаянье, боль. Она обвила его шею, прижимаясь всем телом и утыкаясь носом в тёплую кожу. Он обнял её за талию, отвечая нежностью на объятья.

- Я с тобой, моя девочка, - прошептал он, когда она снова подняла на него глаза, - я с тобой.

Миша гладил её волосы, спину, сжимая в объятьях, а Мара уже дышала около его губ, всё ближе подбираясь к долгожданному поцелую. Их взгляды встретились, и они несколько долгих секунд смотрели друг другу в глаза, ища ответы на какие-то свои вопросы, но каждый хотел знать, возможна ли эта близость. Когда их губы, наконец, соединились, а поцелуй стал глубже и откровеннее, Мару словно ударило током – вдруг захотелось сопротивляться и вырываться из этих объятий.

- Чёрт… - прошипел Миша, глядя на неё глазами безумца и демонстративно убирая свои руки прочь. – ЧЁРТ! ЧЁРТ! ЧЁРТ! – прокричал он, взмахом руки скидывая со стола на пол вилки и подставку с салфетками.

 Мара молча смотрела на него, ожидая каких-то объяснений о том, что его так рассердило, и надеясь понять, что так вдруг взбесило её саму. Ведь он нравится ей, она хотела этого поцелуя, этих объятий и даже больше - она готова была ко всему. Что же произошло? Но просто спросить она не могла, потому что пришлось бы объяснять, что её тоже что-то не устроило. А может быть, он просто почувствовал, что она уже не хочет всего этого? В любом случае, Мара предпочла молча ждать.

Простояв несколько минут возле окна и периодически с силой ударяя по подоконнику кулаком, Миша наконец глубоко вздохнул и повернулся.

- Собирайся. Мы уезжаем. Я знаю, где искать ответы.

На улице было уже совсем темно, когда они вышли к машине. Без лишних разговоров Миша сел за руль. Смотреть на дорогу Мара не хотела, поэтому просто закрыла глаза, пытаясь погрузиться в сон, но все её мысли возвращались к событиям прошедшего вечера. Амет. Два дня. Поцелуй. Ей больше не хотелось его обнимать, прикасаться к нему. Мечтать о нём ей тоже больше не хотелось. Впервые с ней такое. Были раньше мальчики, которые неприятно целовались, но это к Мише не имело никакого отношения.