Так именно учит и о. Иоанн Кронштадтский, на которого любят ссылаться защитники нового учения. Вот его слова: «Везде Всемогущий творческий Дух Господа нашего Иисуса Христа, и везде Он может даже не сущая нарицати яко сущая (Матф. 28, 20). А чтобы маловерное сердце не помыслило, что крест или имя Христово действуют сами по себе, эти же крест и имя Христово не производят чуда, когда я не увижу сердечными очами или верою Христа Господа и не поверю от сердца во все то, что Он совершил нашего ради спасения».

Я рад бы был не утверждать, но очень боюсь, что в новом учении о том, что имя Божие есть Бог, сокровенно для самих, исповедующих сие учение, в зачатках уже таится желание найти путь спасения возможно легкий... В самом деле, что может быть легче: повторяй имя Божие хотя бы на первый раз механически, без участия сердца, и оно, как Бог само в себе, разогреет твое сердце и просветит его, очистит и преобразует, и ты спасешься. По крайней мере, некоторый намек на такое учение есть в книге о. Илариона. Но правильно ли оно? Правда, у святых отцов указывается на благодатное действие молитвы Иисусовой, но, ведь, везде и всюду подразумевается и настойчиво предписывается подвиг самопонуждения к молитве, борьба с самим собою, глубочайшее смирение и самоосуждение. К молитве механической, без участия сердца, без томления его, святые отцы применяют слова Спасителя: что Мя зовете: Господи, Господи, и не творите яже глаголю? (Лк.6, 46) И слова псалма: молитва его буди в грехе (Пс. 108, 7). Небрежная молитва, расчитанная только на число строк и поклонов, в сущности есть только самообман, нарушение 3-й заповеди Божией, как произнесение имени Божия всуе. Главное дело не в звуках или словах молитвы самих в себе, не в том или другом имени Божием, а в смиренно-покаянном расположении сердца, привлекающем благодать Божию. И Господь говорит: на кого воззрю, токмо на кроткого и молчаливого и трепещущего словес Моих?..

Из всего, что писано защитниками нового догмата, видно, что они:

1) Под словом «Бог» разумеют не Личность, а нечто, в духовном, конечно, а не материальном смысле, пантеистическое, ибо, по их учению, всякое свойство Божие, всякое действие Божие, Слово Божие, заповедь Божия, все откровение Божие, всякое проявление благодатных дарований, мирное и чистое чувство в душе, Богом оправданной, все плоды Духа, самая молитва и имя Иисус — все сие есть «Бог», даже «исповедание имени Иисусова в Иисусовой молитве есть Сам Господь Иисус Христос». Вот их понятие о Боге. Но при таком понятии о Боге, где же личность, как существеннейший признак такого понятия? Слова Спасителя: глаголы, яже Аз глаголах, дух суть и живот суть, они понимают по-своему и слова: «дух» и «живот» пишут с прописной буквы.

2) Посему всем именам, словесам и действиям Божиим они придают особый мистический смысл, в силу коего они все сие и почитают Богом.

3) Во всем этом усматривают некий сокровенный смысл, может быть, и им непостижимый, но в который они слепо веруют, и сию веру пытаются оправдать учением, что им открываются тайны, непостижимые ученым богословам, которые-де неопытны в духовной жизни и не в состоянии судить о ее сокровенных явлениях, как слепой не может судить о цветах. К таким ученым о. Булатович относит и великого подвижника последнего времени святителя Феофана-Затворника, о котором он говорит, что ему «по богатству ума не давалось сокровище простоты сердечной, а ею-де только и познается Бог по имени Иисус».

Вопрошаю: можно ли со строго церковной точки зрения допустить такое как бы обособленное от общего учения Церкви учение?..

В предшествующих №№ «Троицкого Слова», в своем дневнике, я поместил доклад мой С. Синоду по поводу нового лжеучения, появившегося на Афоне. В дополнение к сему докладу помещаю те листки, которые составлены и изданы мною уже на Афоне, с целию дать простым людям средство разобраться в ереси, вдумываясь в учение Церкви и св. Отцов.

Имя и предмет, им обозначаемый, не одно и то же.. Иное — предмет, по своей природе подлежащий названию, и иное — название, обозначающее предмет. Бытие — не одно и то же с именованием. (Св. Григорий Нисский. Опровержение Евномия, кн. 12, ч. 6, стр. 373; 328)

Всякое имя есть некоторый признак или знак какой-либо сущности (стр. 325).

Наименования не из самого естества проистекают, но прилагаются к предметам нашею мыслию (стр. 315; 323).

Употребление слов и имен придумано после сотворения людей (стр. 329).

Бог есть Создатель вещей, а не имен, не имеющих существенности и составленных из звуков голоса и языка (стр. 373).

Имена означают только сущности, а сами не суть сущности. (Св. Василий Великий, Опровержение на защитительную речь нечест. Евномия. М. 1857 ч. 3, стр. 153)

У Бога нет ни голоса, ни вида, но Он выше образов и звуков. (Св. Иоанн Златоуст. Толкован. на Евангелие от Иоанна, т. 8, стр. 268.)

Выражение: рече (Бог) нисколько не указывает на голос и речь Божию, но на волю Божию. (Св. Григорий Нисский, ч. 6, стр. 356)

«Глаголы, яже глаголю вам, дух суть», ...сказал: дух, вместо того, чтобы сказать — духовные. (Св. Иоанн Златоуст, 8, 310)

Слова Христовы, телесно произнесенные, не суть сущность Духа Святого. (Св. Григорий Палама. 2-е слово против латинян. У Игумена Модеста, стр. 42.)

Имена Божии явились после создания человека, нужны только нам, а не Богу, и сами по себе не Бог.

Не ради Бога, а ради нас измышлены имена для усвоения понятия о Сущем, т. е. о Боге. (Св. Григорий Нисский, 6, 331)

Усвоемые Богу имена недавны сравнительно с Самим Богом, ибо Бог не есть речение и не в голосе и звуке имеет бытие (стр. 324).

Всякий ум и слово бесконечно далеки от Бога, чтобы быть Ему подобными. (Св. Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии, стр. 9)

А если имя Его страшно, то не гораздо ли более самое существо Его? (Св. Иоанн Златоуст, в толк. на 110 псалом.)

Не Бог еще то, что мы представляем себе под понятием Бога, или чем мы Его изобразили, или чем описало Его слово. (Св. Григорий Богослов. Творения, Москва, 1844 ч. 3, стр. 21)

Мы не знаем имени, которое бы обнимало Божеское естество. А слово, посредством имени объясняющее Божественное существо, подобно тому, как собственною дланию думает обнять все море. (Св. Григорий Нисский 6, 91; 332)

Бог не есть имя. (Св. Иустин мученик, Апология 11, 6, М. 1864, стр. 120)

Бог не имя. (Св. Иоанн Дамаскин. О мучении Св. Вавилы)

Иисус есть имя Сына Божия по плоти, принятое Им по воплощении.

Иисусом назван для того, чтобы под именем Иисус скрыть от диавола Его Божество. (Св. Иоанн Златоуст, 7, 18)

Господь назван Иисусом Христом потому, что облекся в плоть. Иисус — имя Его по плоти. (2, 891)

Господь принял название Христа не до воплощения, как лжеумствуют некоторые... Слово тогда получило название Иисуса Христа, когда Оно стало плотию. (Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение правосл. веры, М. 1855, кн. 4, гл. 6, стр. 228–230)

Иисус Христос — имя Сына Божия, а не всей Св. Троицы (Св. Димитрий Ростовский. Твор., изд. Сайкина. Спб. 1910 г. стр. 78.)

Имена Божий должно почитать наравне с св. крестом и иконами, а не как Самого Бога.

Что имя Иисуса Христа Распятого, с верою произнесенное движением уст, то же самое есть и знамение креста, с верою сделанное движением руки или другим каким образом представленное. (Пространный христианский катихизис. О крещении. М. 1840 г. стр. 82)

Имя Божие называется святым, конечно, не потому, что в самых словах имеет некую освящающую силу, но потому, что свято и чисто великое свойство Божие. (Св. Василий Великий, в толковании на псалом 32)

Иконное изображение указуется евангельскими повествованиями, евангельское повествование указуется иконными изображениями. Чествовати их не истинным богопочтением, еже подобает Единому Божескому Естеству, но... честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу. (Определение VII-ro Вселенского Собора.)