Сара все еще восхищалась своей работой, когда в салон вошел Дэмьен. Каким-то образом она почувствовала его приближение еще до того, как услышала скрип половиц. Она повернулась к нему, улыбаясь и сияя, словно купаясь в волнах удовлетворения собственной работой. Он встал рядом с ней, и сердце ее забилось быстрее — так он был хорош в черном костюме и белой плоеной рубашке, с глазами, заблестевшими при взгляде на нее.

— Добрый день, Сара, — сказал Дэмьен.

— Добрый день, Дэмьен, — прошептала она.

Как странно, что между ними уже появилась близость, что они так быстро покончили с формальностями и стали называть друг друга по имени.

Он подошел ближе, внимательно глядя на портрет. Красивый рот его дрогнул.

— Вы все сделали превосходно, — сказал он прерывающимся голосом.

— Спасибо. Признаюсь, я и сама довольна.

Он оглядел комнату.

— Мне не терпится увидеть, как вы восстановите другие картины.

— Надеюсь, они получатся не хуже.

— Я в этом уверен, — сказал он с доброй улыбкой. — Вы талантливый человек, Сара.

— Еще раз спасибо.

— Ну что же, тогда… — он медленно повернулся, собираясь уходить.

— Дэмьен! — позвала она. Он обернулся.

— Да?

Увидев напряженное ожидание в его глазах, Сара глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Сегодня утром я говорила с вашей теткой, и она рассказала мне… рассказала кое-что об истории вашей семьи. Я просто хочу, чтобы вы знали, как я сочувствую вам.

— Благодарю вас, — ответил он чопорно, и по натянутому выражению его лица она поняла, что он подавлен. — У вас есть еще что-нибудь?

Она сделала еще шаг вперед и с трудом сглотнула.

— Прогну вас, не уходите, — тихо сказала она. — Останьтесь и расскажите мне о Винси.

Страшная боль появилась в его глазах, и его черты застыли, превратившись в непроницаемую маску.

— Это невозможно, — хрипло, сказал он и направился к двери.

— Прошу вас, — повторила она, заставив себя подойти к нему и тронув его за рукав. Она ощутила, что мышцы его напряглись от ее прикосновения, а когда он обернулся и посмотрел на нее, в его глазах появилась мука. О, он совершенно реален, подумала она, и так страдает!

Она окинула взглядом комнату. Ей было страшно и больно.

— Я только хочу понять его, — тихо сказала она.

Дэмьен вслед за ней обвел комнату мученическим взглядом, задержавшись на автопортрете. Его улыбка, его голос были исполнены доброты, когда он прошептал:

— Но вы уже поняли его.

В эту ночь у Сары на душе было неспокойно, и она никак не могла уснуть. Наконец она надела халат и опять пошла в салон еще раз посмотреть на живопись Винси при лунном свете.

Весь вечер ее мысли были заняты Дэмьеном и их коротким разговором. Она жаждет приблизиться к нему, а через него — к Винси. Всякий раз, когда она смотрит на работы Винси, она видит страдающую душу — и как же знакомо ей это страдание! Они видит его в себе; видит его в Дэмьене. Всякий раз в обществе Дэмьена она все сильнее убеждается, что ее присутствие здесь предопределено. Если бы только они могли поделиться своими страданиями!

Но Дэмьен, кажется, совершенно замкнулся в своем горе. При мысли о его ужасных одиноких мучениях слезы навернулись ей на глаза.

Вдруг мягкий голос сказал:

— Добрый вечер, Сара.

Она обернулась и увидела Дэмьена. Он стоял в дверях, и лунный свет обрисовывал его высокую прекрасную фигуру. Серебро омывало густые волнистые волосы, ртутный свет вспыхивал на атласной куртке и сверкал в глубоко сидящих глазах. Какое зрелище! Настоящий праздник для всех чувств, подумала она.

Ей не было стыдно стоять рядом с ним в халате и ночной рубашке. Ей казалось, что он ее старый друг, что она знает его всю жизнь.

— Добрый вечер, Дэмьен, — ответила она радостным шепотом.

Он долго смотрел на нее, и лицо его выражало смущение.

— Что вы делаете здесь так поздно? — спросил он.

Она вздохнула и окинула взглядом комнату.

— Изучаю живопись Винси, — ответила она, — странно, но я не могу от нее оторваться. Наверное, вы скажете, что я… — она осмелилась посмотреть на него и закончила тихо: — что я очарована.

И снова Дэмьен пристально посмотрел на нее, и ей показалось, что пространство между ними наэлектризовано.

— Да, я понимаю.

— Правда? — спросила она, улыбнувшись.

К удивлению Сары, Дэмьен подошел к ней и взял ее за руку; его пальцы были горячие, сильные, излучающие напряжение. От этого доверчивого дружеского жеста дрожь пробежала по ее телу, а его свежий мужской запах наполнял ее легкие, волнуя еще больше.

— Пойдемте, посидим у окна.

Она улыбнулась, тронутая и согретая его предложением — ведь это он сделал первый шаг к ней. А кресла у окна такие уютные и манящие, и сиденья омыты мягким лунным светом.

Но все же она опасалась таинственной преграды у наружных стен. Если сесть рядом с Дэмьеном у окна, не случиться ли с ней чего-нибудь?

Все эти беспокойные мысли промелькнули у нее в голове, но Дэмьен сжал ее руку, улыбнулся, и она растерялась. Она почему-то чувствовала, что его прикосновение защитит ее, что можно ему довериться и рискнуть. Она пошла с ним к окну и села, вздохнув с облегчением, — никакие бедствия не обрушились на них. Присутствие Дэмьена как будто отодвинуло наэлектризованное пространство, и теперь зловещая преграда начиналась по ту сторону стекла.

За окном покачивались деревья от ночного ветерка, на Сару и Дэмьена падал неясный серебристый свет, омывая их потоками призрачной красоты. Над мерцающей темной рекой пролетела сова.

Дэмьен долго не отпускал ее руку, и Сара ощущала, как через его прикосновение ей передается сила и исцеление. Каждый из них разделял боль, другого, просто сидя рядом, и Сара поняла, что в этом первом дуновении общности — залог приятия и исцеления.

Красивый лоб Дэмьена прорезала морщина: казалось, он погружен в размышления. Расскажет ли он ей о Винси? Может быть, хотя бы начнет? Она жаждет узнать об обоих братьях как можно больше. И Дэмьену, конечно, нужно поделиться с кем-то своими переживаниями, своей болью, и вместе с тем ясно, что откровенность необыкновенно трудна для этого необычного человека.

Наконец, он заговорил.

— Вы счастливы здесь, Сара?

Она улыбнулась. Вопрос удивил ее.

— Ну конечно.

— Я думал о том, как вам здесь живется, — медленно продолжал он, — должно быть, вам одиноко у нас? Я занят своей работой, в основном, а у тетки весь день расписан по часам.

Сара бросила взгляд на комнату.

— Мне нужно восстановить все картины. Этого достаточно. Видите ли, я художник и поэтому привыкла к уединенной жизни.

Он улыбнулся.

— Ах да, конечно. Значит, вы ничего не имеете против того, чтобы работать в уединении?

Она покачала головой.

— Напротив, — сказала она, — иногда само время может принести исцеление.

Он многозначительно кивнул.

— А что ваша семья? Вы по ней не скучаете?

Она насторожилась. Нужно ответить как можно честнее, но ничего при этом не выдавая.

— Да, скучаю.

— Вы из Атланты, не так ли?

Она кивнула. Приятно, что он запомнил.

— Расскажите о вашей семье.

Сара прикусила губу, обдумывая свои слова, И осторожно начала:

— Моя семья хорошо известна в Атланте и вполне состоятельна. В основном доход нам приносят железные дороги.

— А войну ваша семья пережила благополучно?

Ее подбородок напрягся, и она уставилась на холодное оконное стекло, вспомнив о другой войне, другом страданье.

— Сара? — мягко поторопил он.

Она обернулась, улыбнулась при виде тревоги в его глазах.

— Да, благополучно.

— Я рад.

Надолго воцарилось молчание. Ясно, что Дэмьен говорит обо всем, кроме того, что его на самом деле волнует. Наконец, он встал и сказал:

— Я, видимо, пойду.

— Так быстро? — разочарованно спросила она.

Он долго молчал, глядя на нее сверху вниз. Затем развел руками и сказал иронически: