По ту сторону
Алёнка задумчиво рассматривала двор. Ничего не изменилось. Тот же дощатый, местами покосившийся забор. Узкая тропинка, по которой нужно пробираться к колонке. Старый, непонятного цвета и назначения, сарай. Что там баба Паша хранила? У неё ведь и хозяйства никогда не было, огород один. Он, правда, всегда был образцовым. В самый неурожайный год грядки радовали глаз. Это соседи жаловались на засуху или дождливое лето, а здесь всегда гроздьями висели тугие краснощёкие помидоры, красовались пупырышками огурцы, и царицей лежала красавица тыква. Непростая была у Алёны бабка, ох, непростая. Знала что-то старушка, по-настоящему, а не как нынешние говорливые тётки, заполонившие экран телевизора. Тоже мне, снимаю с глаз, вешаю на уши. Баба Паша по телевизору не мелькала, объявлений в газету не давала, а не было дня, чтобы к ней на поклон не пришли. Бывало, целыми группами приезжали. Бабушка сердилась, тряпкой с крыльца гнала, никаких экскурсий не признавала. Принимала только тех, кого сама выбирала. По каким уж признакам, Алёнка тогда не вникала, маленькая была. Но точно помнила, что тётки всегда возвращались с благодарностью. А вот местные жители бабушку не любили.
Затарахтел мотор, из-за угла выскочил мотоцикл. Алёна поморщилась: "Не к добру вспомнила местных, ох, не к добру". Так и получилось. На мотоцикле сидело два белозубых джигита с буйными кудрями. Мечта режиссёров-романтиков и вечное Алёнкино раздражение. "Табор уходит в небо". Как же, сдвинешь ты этот табор. В кино всё сладко да гладко, а в жизни, если у вас в соседях появились цыгане – просто кошмар. Не в том дело, что они детей воруют, бред это всё, но они же общаются. Перекрикиваются через три двора, целыми днями ходят туда-сюда в гости друг к другу, так же бесцеремонно заходят в чужие дворы и чувствуют себя полными хозяевами, если просочились - не выгонишь.
Алёнка быстрей шагнула за калитку и задвинула засов. Да уж, анахронизм. Если она решится тут жить, первым делом в порядок надо будет привести забор и нормальный замок на калитку поставить.
Дом смотрел на неё своими маленькими подслеповатыми окошками. Алёна с детства удивлялась: такой огромный дом - и такие маленькие окна. Впрочем, сейчас он ей не казался большим. Обычное двухэтажное здание из красного силикатного кирпича. Две миниатюрные башенки по бокам, пристроенная деревянная веранда, одна стенка которой сплошь состояла из маленьких узких окошек. Вот что в доме было выше всяких похвал, так это балкон. Огромный, на весь второй этаж, с широкими перилами из дерева и кованой решеткой. Прямо под балконом росла разлапистая яблоня. Осенью её тяжелые от плодов ветки ложились прямо на крышу, превращая балкон в подобие маленького природного шатра, а зимой, в стылую промозглую вьюгу, стучали в стекло, словно требуя пустить её переждать непогоду.
Серое крыльцо под навесом, четыре крутых ступеньки, подставка для обуви и большая кадка с каким-то цветком, который был весь облеплен паутиной. Алёнке почему-то стало неприятно. Решительно достав ключи, она открыла двери и шагнула в домик своего детства. Прямо из коридора вела на второй этаж крутая деревянная лестница. На её гладких тёмно-жёлтых ступеньках Алёнка не раз поскальзывалась в детстве. Слева от лестницы был вход на кухню, которая по совместительству служила кладовой, справа - две комнаты с диванами для гостей. Вот и весь первый этаж.
Молодая хозяйка поднялась по крутым ступенькам. Наверху располагались большая спальня с выходом на балкон да две маленьких тёмных комнатушки. Все на месте, ревизия завершена. И что она надеялась увидеть? Выхода всё равно нет, нужно переезжать. Как бы нелепо это не звучало, а баба Паша умерла вовремя. Алёна никак не ожидала, что её мама второй раз соберется замуж. Нет, отец умер уже давно, с этой стороны никаких претензий. Да и будущий мамин муж вроде ничего, но вот видеть его в их с мамой маленьком уютном мире Алёна была не готова. Каждое утро смотреть как он, шаркая тапочками, выходит на кухню, почёсывая волосатый живот, как зевает во весь рот, дожидаясь свистка чайника, и ходить потом целый день в дурном настроении. Нет уж, увольте.
Старый дом имел один неоспоримый плюс. Через город до института нужно было добираться чуть ли не полтора часа, да ещё с двумя пересадками. А по окружной, до которой оставалось пройти двести шагов, можно было доехать за 15 минут. И Алёна очень надеялась соблазнить этим свою привычную компанию, всё-таки они дружили больше года. Познакомились ребята прошлым летом, в разгар приёма документов у абитуриентов в университете, когда каждый из них помогал членам комиссии своего факультета. Все они попали туда по-разному. Виктор Юдин, будучи старостой предпоследнего курса юрфака, решил подать личный пример другим студентам. Для Антона Савина это стало наказанием за устроенную им драку, а также возможностью не вылететь из университета за постоянные прогулы, которые на медицинском факультете отработать за две недели до сессии оказалось просто нереально. Будущая "акула пера" Женя Жуков, по прозвищу Жук, окончивший на тот момент первый курс, ввязался в эту авантюру ради материала для статьи в университетской газете. Тихоня Ким Чи не смогла достаточно внятно ответить "нет" на просьбу декана их факультета ядерной физики, когда другие наотрез отказались. Алёна Макарова оказалась в этой роли по воле случая. Замдекана просто ткнул "пальцем в небо", а точнее - в список студентов-психологов. Сначала все относились друг к другу прохладно и даже настороженно, но к концу первой недели уже пили вместе чай в перерывах между копанием в ворохе бумаг и обслуживанием, как казалось тогда, бесконечного потока лиц абитуриентов. Кроме того, различные домашние вкусности, которые приносила Алёна, сразу завоевали без боя сердца и желудки парней. Постепенно они стали проводить вместе время и вне университета: ходить в местный парк аттракционов или кино. Как бы там ни было, сейчас это компания лучших друзей.
Как и предполагала Алёна, проще всего оказалось уговорить Ким. Её тихое "ладно" могло кому-то показаться безразличным, но Макарова неплохо разбиралась в людях и знала, что на самом деле девушка была рада, поскольку большинство людей считают её странной и не хотят с ней общаться, не говоря уже о совместном проживании. С Антоном тоже трудностей не возникло - его за драку в прошлом году выгнали из общежития, а снимать жильё оказалось накладно. Виктор только и искал повод, чтобы съехать от родителей, которые его излишне контролировали и требовали слишком много, так как мечтали, что их дитя станет лучшим адвокатом в городе или даже стране. Дольше всех упирался Женя, который жил с бабушкой и боялся оставить её одну, но старушка сказала, что она ещё очень даже ничего, и пообещала выгнать Жука взашей, если он не съедет, чтобы устроить свою личную жизнь (или не мешать в осуществлении подобных планов бабуле). В конце концов вся компания должна была въехать в новый дом уже сегодня.
Ким вышла из автобуса недалеко от дома. В транспорте было слишком жарко - началось "бабье лето". Лицо взмокло, и очки натёрли переносицу. Ободок нещадно сдавливал голову, рюкзак казался гораздо тяжелее, чем был ещё полчаса назад. К тому же, кто-то наступил на её любимые жёлтые кеды...
Подходя к дому, девушка увидела Алёну и двух незнакомых парней на мотоцикле. Через мгновение Ленка зашла в дом, а молодые люди поехали навстречу Ким. Когда они поравнялись, мотоцикл резко затормозил, и один из ребят схватил её за руку. Это было настолько неожиданно, что Ким рефлекторно перестала дышать, но руку не убрала.
- Стой! Не ходи туда, там смерть. Не ходи, я новую жертву вижу!
- Отпустите меня... Пожалуйста... - Ким наконец вырвалась и побежала в сторону дома.
- Бабка там ещё, в зеркало не смотрите! - неслось ей вслед.
Оказавшись во дворе, девушка спросила у подруги:
- Что это за психи пожирали тебя взглядом? Они всегда на людей бросаются?