Впрочем, Синти эта ночь могла представляться не такой уж сказочной…

Мэтт громко застонал.

– Вам что-нибудь нужно, мистер Макгриди?

– Да. И скорее всего психиатр. Пора проверить голову.

– Прошу прощения?

– Это вы простите меня, Элли. Мне ничего не нужно. Благодарю за заботу.

В самом деле, чем могла помочь ему толстушка-дежурная? Разве что советом, как обращаться с женщиной, не придерживающейся традиционных стереотипов поведения ни в своей обычной жизни, ни во время свиданий с мужчиной. А стоит ли рассматривать наши встречи как свидания? – подумал Мэтт, глядя, как Элли покидает его кабинет.

– Прикройте дверь плотнее, пожалуйста, – произнес он вслед дежурной.

Та удивленно оглянулась на него, но просьбу выполнила.

Впрочем, продолжал размышлять Мэтт, нечто, так сказать, традиционное минувшей ночью все же было. Вернее, настоящее, без притворства. Просто двое людей объединились, эмоционально и физически. И это главное.

Однако следует признать, что Мэтт очень удивился, когда Синти вдруг принялась рассказывать о своей семье. Ничего подобного он не ожидал. Да и в ее топе ощущалось удивление, как будто она не могла поверить, что говорит все это недавно еще совершенно незнакомому человеку.

Короткий рассказ Синти странно подействовал на Мэтта. Он оказался выбит из колеи, потому что внезапно ощутил сочувствие к этой сильной красивой девушке. Ему захотелось утешить ее, защитить от всех напастей. Но он меньше всего нуждался в подобных чувствах, ибо ему еще только предстояло выяснить, кто она на самом деле. Вдруг она действительно воровка, крадет вещи, которые ему потом приходится разыскивать. Тогда ее жизнь подчинена законам совершенно извращенной этики. А про мораль лучше и не вспоминать…

Не успел Мэтт подумать об этом, как вновь испытал жаркий прилив возбуждения. Да, мораль у Синти весьма своеобразная… Он тряхнул головой, словно пытаясь прогнать навязчивые воспоминания. Это безумие. Полное сумасшествие.

Спохватившись, что у него полно дел, он вынул из кейса несколько папок и примялся просматривать содержащиеся там документы. Но в голове у него уже вертелась мысль о том, что ему только что сказала Синти. Возможно, Призрак и действительно задумал новое преступление. И уже очень скоро…

Наконец он решительно отодвинул папки и углубился в копии страховок на некоторые предметы, подлежащие продаже с аукциона. В основном это были картины, но попался также документ, касающийся небольшой, недорогой коллекции брильянтов.

Наконец, сунув страховки в папку с делом Призрака, Мэтт выбежал из кабинета.

Только бы она никуда не ушла! – думал он, ловя на улице такси и называя адрес аукциона…

К счастью, Синти все еще сидела за столиком кафе, лицом к входу в здание аукциона, лениво переворачивая страницы Газеты.

Мэтт велел таксисту подождать, а сам сначала направился к официантке и расплатился, за заказанные Синти пирожные и кофе. Затем подошел к той, взял под локоть, поднял и, не давая опомниться, повел к такси.

– Детка, меня не проведешь! – сказал он, назвав таксисту адрес своего дома.

Синти удивленно заморгала.

– Ничего не понимаю… О чем это ты?

– О том самом! Прослышала про камушки, да? – В ее глазах что-то промелькнуло, но она тут же невинно и как-то загадочно улыбнулась и поправила на коленях подол короткого платья.

– Какие еще камушки? Брось выдумывать, – Мэтт невольно опустил взгляд на ее стройные ноги, но в следующее мгновение спохватился. Однако Синти, должно быть, успела заметить перемену в выражении его лица, потому что спокойно откинулась на спинку сиденья, словно невзначай сдвинув край платья до середины бедра. Затем медленно положила одну ногу на другую, и только тогда Мэтт обратил внимание на ее красивые ажурные чулки. Вдобавок Синти, едва заметно передернув плечами, нарочно сделала так, что плечико ее сильно декольтированного платья сползло вниз, обнажив бретельку черного кружевного бюстгальтера.

В этот момент автомобиль вильнул так, что Мэтт с трудом удержал равновесие. Ему стало ясно, что таксист тоже наблюдает в зеркало за действиями Синти.

– Эй, следи за дорогой, приятель! – крикнул Мэтт.

Водитель буркнул в ответ что-то невнятное. Она хрипловато рассмеялась, вновь привлекая к себе внимание.

– Что с тобой такое, дорогой? Ты словно с цепи сорвался…

Мэтт шумно вздохнул. Он в самом деле чувствовал себя взвинченным.

– Погоди, приедем домой – скажу! – Действительно, едва они вошли в гостиную его квартиры, он произнес, не откладывая дела в долгий ящик:

– Можешь играть в какие угодно игры, Синти, но запомни одно: пока мы действуем сообща, ты не должна воровать! – Он сурово взглянул ей в глаза. – Поняла?

– Иначе что? – как будто недовольно фыркнула она. В глазах ее при этом почему-то засветилась ирония.

– Иначе я лично позабочусь о том, чтобы твоя прелестная попка оказалась на тюремных нарах.

…Прошло два дня, однако Мэтт так и не добился подчинения от Синти Уиллер. Мало того, он чувствовал, что все дальше скатывается по некоему эмоциональному уклону, ведущему неизвестно куда.

Он бросил взгляд через окошко такси на залитую солнцем улицу. Ему не верилось, что уже наступило воскресенье. Впрочем, сейчас Мэтт вообще с трудом представлял себе собственную прежнюю жизнь. С появлением Синти все словно перевернулось вверх дном. И даже воскресенье было не похоже на себя. Разве что транспорта па улицах поубавилось.

Мэтт провел рукой по лицу и па миг замер. Он мог бы поклясться, что на его коже до сих пор ощущается сладковатый запах Синти, несмотря на принятый утром душ.

Пожалуй, привычка принимать душ осталась единственным, что не подверглось изменению. Во всем остальном произошли довольно приятные перемены.

Ему больше не требовалось выпивать по утрам пару чашек кофе, чтобы окончательно проснуться. Он вставал бодрым как огурчик, полным сил и готовым встретиться лицом к лицу со всем, что возникнет на его пути. И даже перестал сокрушаться по тому поводу, что некогда заняться установкой в квартире кондиционера. Ему даже нравилось, когда они с Синти, покрытые испариной после бурной любви, лежали в обнимку на кровати и теплый летний ветерок ласково обдувал их, проникая в спальню через распахнутое окно.

Мэтт так и не нашел изумрудного колье, которое, по его предположению, могло находиться у Синти. Он не сомневался, что драгоценность где-то спрятана. Только вот где?

Вообще, он так и не смог выяснить множество вещей. После того как они впервые занимались любовью, она немного приоткрыла для него дверь а свою жизнь, но тут же ее и захлопнула. И с тех пор только загадочно улыбалась в ответ на все расспросы, отвлекая Мэтта собственным горячим телом.

По правде сказать, ему было чертовски приятно находиться под воздействием чар Синти Уиллер, ее колдовских манящих глаз. В пей присутствовала некая тайна, которая притягивала его, дразнила воображение. В присутствии Синти все преображалось. Все казалось новым. Неизвестным. Волнующим.

Грех жаловаться. Он и не жаловался, даже самому себе.

– Не могли бы вы высадить меня здесь, – попросил Мэтт водителя.

Рассчитавшись, он вышел и взглянул настоящий в конце переулка дом родителей.

Здесь прошло все детство Мэтта, на этой тихой улочке с возвышающимися по обеим сторонам старыми деревьями и зеленеющими между ними аккуратно подстриженными лужайками.

Первые восемнадцать лет жизни он называл этот уютный коттедж своим домом. Позже ему уже не терпелось вырваться из родительского гнезда, и он поступил в университет. Но неизменно приезжал сюда по воскресеньям на ужин.

Сейчас он удивился, обнаружив, что стоит у кромки тротуара, сунув руки в карманы джинсов и с ностальгией разглядывая дом, в котором вырос.

Тряхнув головой, Мэтт пересек улицу, толкнул калитку и взбежал на крыльцо. Дверь была не заперта. В коридоре витали доносящиеся с кухни вкусные запахи и слышались негромкие звуки волынки.