- Должно быть, они поехали прямо в ресторан. Ло с недавних пор ненавидит даже само название "Санкт-Паули".

У сдвоенного причала, связанного между собой и берегом параллельными рядами мостиков, напоминавших в этот час муравьиную армию в походе, разыгрывалась веселая чехарда отправляющихся и причаливающих пароходов. Рабочие близлежащих верфей садились на замызганный речной трамвай, который за десять пфеннигов переправит их в пригороды Заэльбья. Под прощальный марш выстроенного на белой палубе оркестра с прогулочного парохода сходили туристы. Смазливые девушки в кукольных мундирчиках, напоминавших форму гитлеровской "Флак" - противовоздушной обороны, распределяли их по автобусам.

- Как ты полагаешь, Лерх, - Мэнкуп по-немецки обратился к скульптору, где моим гостям будет удобнее жить? У меня или...

- На их месте я бы остановился в отеле. - Скульптор вынул трубку.

- Почему? - спросил Дейли.

- Магнус не даст вам спать. Всю ночь придется выслушивать его политические парадоксы. А поскольку они, по сути дела, ничем не отличаются от сегодняшней пьесы, вам к утру придется вызывать "скорую помощь".

- Ты был бы, конечно, не прочь увидеть их покойниками. Имейте в виду, для моего друга Лерха живые люди с некоторых пор не представляют никакой ценности. Он и Магда вступили в коммерческий брак, чтобы произвести на свет фирму надгробных памятников.

- Будь у меня твое состояние, я бы продолжал лепить свои никому не нужные фигурки, - огрызнулся скульптор.

Осмотр достопримечательностей Санкт-Паули, состоявших в основном из рыбного аукциона и паноптикума восковых знаменитостей, среди которых был даже Гитлер, занял около часа. Когда они подъехали к ресторану "Розарий", тот был уже битком набит.

Мэнкуп назвал свое имя швейцару. Тот перебрал разложенные на столике конверты и листочки, но так ничего и не нашел.

- Странно, - сказал Мэнкуп. - Обычно тот из нас, кто приходит первым, оставляет для опоздавших записку. Может быть, они вообще не приехали?

- Проще всего обойти ресторан, - предложил Дейли.

- Легко сказать. Мы потратим на это полчаса. А водный концерт начнется с минуты на минуту. Мне не хотелось бы, чтобы вы пропустили это зрелище.

- Тогда давайте сядем за свободный столик, а розысками займемся уже после концерта.

- Свободных столиков нет.

- Откуда вы знаете? - усомнился Мун. Швейцар пропустил их беспрепятственно, соответствующей надписи тоже не было.

- По поклону швейцара. Расстояние от пола до его подбородка прямо пропорционально наплыву публики.

Из затруднительного положения их вывел лысый, большеносый господин, нетерпеливо стучавший монетой в телефонную кабину.

- А, Мэнкуп! Ищете своих мушкетеров? Я их только что видел на террасе! Левый угол, почти у балюстрады! Подойду попозже! Сейчас некогда! Марокканцы! Директор ресторана все перепутал. Дал не те столики! Надо предупредить секретаршу, иначе они заблудятся! - Он торопливо выкрикнул эти совершенно излишние подробности - очень занятой человек, которому все же хочется щегольнуть отличными деловыми связями.

- Господин Ваккер, текстильный фабрикант! - представил Мэнкуп, но тот уже успел юркнуть в один из бесчисленных стеклянных сотов.

Терраса была огромной. Вплотную к ней подходил парк с деревьями и фонтанами, которые пока бездействовали. Они с трудом нашли указанный текстильным фабрикантом столик. Ловиза и Магда не заметили их приближения. Низко склонившись над столиком, с зелеными в отсвете абажура волосами, не то русалки, не то утопленницы, они о чем-то разговаривали. Тихо, почти шепотом, с землистыми, очень серьезными лицами. Баллин, сидевший в темноте, вообще не имел лица.

- Он может еще передумать, - возник из темноты его голос и сразу же пропал, вспугнутый появлением Мэнкупа.

- Сегодня какой-то удивительный день! - как будто не замечая обращенных к нему взглядов, весело поздоровался Мэнкуп. - Думал, я один такой рассеянный, оказывается, это всеобщая эпидемия. Почему не оставили записку у швейцара?

- Разве? - Ловиза пожала плечами. - Давайте скорее заказывать, сейчас начнется концерт!

В отличие от остальных помещений, здесь обслуживали девушки. Их пестрые платьица мелькали бабочками в полутьме. Разноцветные лампочки на столиках, похожие на светящихся гномов в абажурных колпачках, и расставленные вдоль балюстрады кадки с розами придавали террасе сходство с празднично иллюминированным садом. Нежное дыхание роз, кисло-сладкий запах еды, пряный аромат дорогой парфюмерии накрывал посетителей душным облаком.

- Концерт? - Дейли прислушался к разноголосице джазовых оркестров, доносившейся из залов. - А это что такое?

Мэнкуп снисходительно улыбнулся и заглянул в меню.

- Рекомендую гамбургскую кухню, - сказал он, читая вслух диковинные названия, в которых даже владевший немецким языком Дейли ничего не понял.

- Я за интернациональную! - заявил Дейли. - Бифштекс ценен хотя бы тем, что в любой стране заранее знаешь, что тебя ожидает.

- Я тоже не любитель кулинарных экскурсов, - поддержал его Мун. - С экзотикой всегда попадаешь впросак. Название звучит как музыка, а на поверку оказывается, что это всего-навсего ласточкино гнездо или маринованная лягушка.

Мэнкуп все же настоял на своем. Мун заявил, что в гастрономических оценках вполне полагается на Дейли, тот упорно отказывался от этой чести. В результате одному заказали лабекаус, другому - шванцзауер, так и не объяснив, что это такое.

- Где вы пропали? - спросил Мэнкуп, как только официантка ушла. Вопрос был обращен ко всем, но смотрел он при этом только на Ловизу. - Я уже думал...

- А вино? - перебил его Дейли.

- К нам подойдет специальный официант, - успокоил его Мэнкуп. - Ну так как же?

- Это я виноват, - заметил Баллин. - Когда ты свернул к Санкт-Паули, я сразу догадался, что не обойдется без твоего обычного аукциона. Меня мутит от запаха рыбы. Романисты утверждают, что она пахнет морем, а на мой взгляд - осклизлыми, гниющими трупами.

- Это меня всегда удивляло. - Заказав подошедшему официанту три бутылки "Рюдейсхайм-Гольд", а для Ловизы ее любимое "Целлер-Шварце-Кац", Мэнкуп повернулся к Баллину: - Ты ведь один из знаменитой мореходной династии Баллинов.