- Разве психиатр не привела твои мозги в порядок? - удивилась Алла.

- Да дело не в этом. Не хочу по телефону. Приеду и все расскажу.

- Тогда быстренько закругляйся и ко мне аллюром "Три креста".

Выслушав отчет своих замов, Лариса обсудила с ними дела, и взяв папку с собой с документами, поехала к подруге.

- Алка, опять весь этот кошмар начинается...

- Давай-ка, мать, соплями не растекайся. А то опять сейчас слезу пустишь. Я же вижу, что у тебя веки отекли. Небось, вчера сладко рыдала? По-моему, ты приобретаешь дурные привычки. Некоторые бабы специально ссорятся, чтобы потом с наслаждением, в голос порыдать и почувствовать себя несчастными. И ты туда же.

- Нет, я плакать не буду. Наплакалась уже за эти дни, хватит.

- Тогда рассказывай, что опять стряслось?

- Миша не убивал Костю, потому что в тот вечер он ездил с Алешкой на дачу! - почти закричала Лара.

- Ясно. И нечего так орать, как говорил умный кролик из мультика при Винни-пуха.

- Прости, дорогая, разволновалась. Какая же я мерзавка! Мужа костерила, почем зря, а он пытался меня спасти. Когда следователь стал его трясти насчет моего алиби, Миша вспомнил про мой пистолет и отвез его на дачу. Специально далеко не прятал, чтобы если придут с обыском, сразу нашли. Там только его отпечатки пальцев, мои он стер.

- Получается, Мишка думал, что Костю шлепнула ты, и решил взять эту мокруху на себя? Вместо тебя сесть собрался?

- Да. Говорит, что мать ребенку нужнее, чем отец...

- Ну и дела... - задумчиво произнесла Алла. - Опять поворот событий на 180 градусов. Играет с нами судьба-злодейка.

- И не говори, мать! - вздохнула Лара. - Поэтому я в полной растерянности.

- Ладно, ладно, слезу-то из себя не дави! - одернула её подруга. - И не из таких жоп вылезали. И из этой вылезем.

- Мне бы твою уверенность...

- Для того я и рядом. А Мишка-то каков! Благородный рыцарь да и только! Причем не прекрасную даму спасает, а жену с одиннадцатилетним стажем, которая гуляет от него направо и налево...

- Он сказал, что все мне простил.

- Ну, теперь я Мишку ужас как зауважала. Так бы не каждый смог. Опроси сто мужиков - пойдет он под суд вместо жены, чтобы сохранить ребенку мать, - думаю, ни одного героя не найдется. Надо бы мне с Мишкой встретиться и тоже прощения попросить за все мои подлые домыслы.

- А ты говорила - он бирюк, садист, моральный урод...

- Все, все, беру свои слова взад! И Михуэлисом больше называть не буду. Отличный Мишка мужик, хоть и молчун. Просто нет слов - одни чувства. Вот ведь какая любовь, поди ж ты! То, что он в тебя ещё со школы влюблен, это было видно невооруженным глазом, но чтобы после стольких лет совместной жизни сохранить такие нежные чувства к жене... Просто герой наш Мишка. Рыцарь печального образа.

- Я тоже не предполагала в нем такого душевного благородства, грустно сказала Лара. - Так по-свински себя с ним вела, черт-те что за эти дни про него думала и говорила, почти возненавидела... Что удивительно психиатр точь в точь все предсказала. Все совпало, как она говорила.

- Она что, ясновидящая?

- Нет, просто очень умная баба.

- Так она ж сама сказала, что Мишка шизоид!

- Лидия Петровна разъяснила, что я неправильно её поняла. Она просто рассказала мне, какие бывают шизоиды, а я решила, что это про Мишу. Вчера она рассказала про другие варианты личности, и я поняла, что это про него.

- Так кто ж он на самом деле-то?

- Для этого ей надо с ним хотя бы недолго пообщаться, и она сразу определит, а моя оценка субъективна.

- Да, наверное... - согласилась Алла. - Когда не любишь мужика - всех собак на него навешаешь.

- Психиатр то же самое сказала, только другими словами, научными.

- Получается, что про шизоида и парадоксальную психику ты сама придумала?

- Получается, так. До чего мне стыдно за все, Алка, если бы ты только знала!..

- Но-но! - погрозила пальцем подруга. - Пошла ворона говно долбить! Кончай заниматься самоедством. Что-то ты, мать, совсем распустилась. Ты же всегда была дамочка сдержанная в выражении чувств. Из камня было проще выжать слезу, чем из тебя. А в последние дни постоянно хлюпаешь носом.

- Ох, Алка, знала бы ты, как мне тяжело. Полнейшей гадиной себя чувствую. Миша молча переживал, страдал, а я...

- Прекрати, подруга, эти сопли-вопли! - прикрикнула на неё Алла. Чего не бывает в семейной жизни! Другие вон башку супругу сковородкой пробивают, а потом в больницу бегают, передачи носят и живут себе до следующего мордобоя.

- Только этого ещё не хватало! - возмутилась Лариса.

- А может, и не хватало... - раздумчиво произнесла Алла. - В этом тоже есть своя сермяжная правда - пар выпустить тоже иногда не мешает.

- И что - обязательно сковородками друг друга лупить?!

- Не обязательно. Можно утюгом или гантелей.

- Алка, кончай хохмить. Ругаться, а тем более, драться, - не мой вариант. Это ты тарелки об своих мужей била.

- Била, раз заслужили. Моего первого хазбенда, однажды так отделала, что он за свой "Макаров" схватился - перебздел, что я его вообще урою. Тоже мне - нашел пугливую! Щас! Испугалась я его сраного пистолета! Муженька я могла бы и голыми руками придушить. Отняла "Макаров" да в окно выбросила. Петька потом два часа по кустам ползал, пока нашел.

- Неужели тебе самой нравилась такая жизнь?

- Нравится - не нравится, спи, моя красавица, - отмахнулась Алла словами известной частушки. - Довел меня Петька до белого каления, а я баба вспыльчивая, меня нельзя трогать за нервы.

- Нет, Алка, я так не могу.

- Ну и не моги. Каждому свое, - как говорили древние и как было написано на воротах Бухенвальда.

Лариса лишь вздохнула.

- Слушай, подруга, - оживилась Алла. - Теперь тебе не надо с Мишкой разводиться!

- Я и не собираюсь.

- Слава Богу. А ведь Мишка мог бы и обидеться. Он ради тебя всем рисковал, а ты его ни за что ни про что под зад коленом и даже объяснений выслушивать не пожелала. Ну, в этом весь Мишка. Не любит он разговоров душещипательных. А тебе-то зачем сказал, будто это его мочилово?

- Чтобы снять с моей души моральный груз. Миша был уверен, что убила я, и как бы дал понять: ты не бойся, тебя не посадят, все возьму на себя.

- Но ты-то хороша, засранка! Нет, чтобы к мужу подойти с душой, расспросить. Вот уж, небось, ему обидно-то было! Мишка же ради тебя старался, а ты его бросила одного на даче и умотала в Москву.

- Ой, Алка, не трави опять душу! Я себя такой паскудой чувствую, как представлю, что он пережил! Ты бы видела его - одни кожа да кости, весь серый, глаза печальные.

- Довела мужика, поганка! Все бы тебе шашни крутить. Ладно бы крутила с умом, как я, чтоб никто не знал. Дура ты, Ларка, и бить тебя некому! Была бы я твоим мужем - выдрала бы на конюшне вожжами, как в добрые старые времена. Ну, ладно, выпустили пар, и будет. Давай будем думать, что дальше делать.

- Перед Мишей я уж как-нибудь вину свою заглажу, объясню ему все.

- Но-но! - осадила Алла. - Все не надо! Ты еще, дурочка, про всех своих хахалей ему расскажешь - с тебя станется. Зачем мужу бередить душевную рану?! Ты к нему теперь с лаской подойди, чтобы компенсировать свое свинское поведение. А про прошлое молчи. Забыли. Мишка ведь уже не думает, что Костю замочила ты?

- Я сказала, что не убивала, и он сразу поверил.

- Ну и семейка у вас. Что ты, что Мишка. Молчат, темнят, а из-за этого сколько переживаний. Говорю же - лучше бы тарелки били и пар выпускали. Ладно, будем считать, что это в прошлом.

- Алка, я ведь почему трясусь - если ни я, ни Миша не убивали Костю, то кто же это сделал?

- Что, опять будешь меня подозревать? - съязвила верная боевая подруга.

- Но ведь кто-то же Костика убил?

- А ты думаешь, нам стоит копаться в этом дерьме?

- Но рано или поздно это может выплыть.