Нет, положительно Виктору нравился Джохор.

Здесь он впервые увидел электростанцию, работавшую на принципе использования солнечной энергии. Очень любопытно. Сколько он об этом читал! Виктор откровенно любовался простой и вместе с тем изящной архитектурой жилых домов. Он признал, что здание кинотеатра в Джохоре, просторное, прохладное внутри благодаря широко применявшемуся в посёлке кондиционированию воздуха, действительно великолепно.

Когда у Тимы зажила нога, молодёжь отправлялась далеко-далеко на холмы, на хлопковые поля. Москвичи с интересом знакомились с хлопком, о котором столько слыхали, но никогда не видели, как он растёт. Они взбирались да холмы, поросшие молодыми сосенками, буками.

Институт селекции широко ставил опыты акклиматизации растений. И в Джохоре можно было увидеть такие деревья и цветы, которые никогда раньше не росли в этих краях.

Ко всеобщему удивлению, Катя обнаружила в юном лесу грибы. Наверное, споры грибов прибыли сюда вместе с саженцами, привезёнными издалека. Катя ужасно обрадовалась грибам. Виктор, улыбаясь, следил за тем, как она перебегала от Вана к Тиме, заставляла их рассматривать грибы, определять, какие они, можно ли их есть. Потом она подбежала было и к нему, но тут же, безнадёжно махнув рукой, заявила, что он-то уж наверное не сможет определить, съедобные ли они.

Виктора задел её тон. Он терпеть не мог признаваться в том, что чего-то не знает, и всегда стремился показать себя весьма осведомлёным решительно во всё.

– Да, признаться, я в этом не разбираюсь, – медленно произнёс он, пожав плечами. – Но, кажется, и Тима с Ваном тоже не знатоки.

Решили показать грибы Марии Николаевне. Катя положила их в косынку и вручила узелок Вану. Она объявила, что никому другому никогда бы не доверила такую драгоценную ношу, хотя Ван готов был уступить эту честь, потому что ему не доставляло никакого удовольствия таскаться с грибами.

Виктор не расставался со своей кинокамерой; он запечатлел на плёнку и грибы, и Вана с узелком. При этом ему удалось схватить удачный момент, когда Ван, по его просьбе, идя «прямо на камеру», споткнулся и с таким испугом прижал к себе узелок, что едва не раздавил все грибы.

– За спасение с опасностью для жизни ценных экспонатов, – шутливо заявила Катя, – я награждаю тебя, Ван, вот этим букетом! – И она, смеясь, всунула в руки Вана большие ветки сосны, которые наломала в лесу.

– Ну, Катя, это уж ты чересчур! – буркнул Тима. – Нагрузила его, как ишака. Давай мне! Если уж ты сама нести не хочешь…

– Не хочу! – нараспев говорила Катя, пританцовывая. – Я устала!

В общем, она командовала мальчиками, особенно Ваном. Он был очень покладистым.

Про Тиму этого не скажешь. Во всяком случае, он считал, что не к чему «угождать» девчонке, незачем её баловать, и потому бывал с ней даже нарочито грубоватым. Попросит его Катя о чём-либо, а он резко, по-мальчишески, махнёт рукой и заявит, что ему некогда, что он не может или просто не хочет. Катя надувалась, но через две минуты всё забывала, опять шутила, смеялась и в конце концов заставляла Тиму делать так, как ей хочется. Он и сам не замечал, насколько подпал под её влияние. О Ване и говорить нечего – всегда спокойный и мягкий, он безропотно подчинялся Кате.

А Виктор? С ним отношения складывались по-другому. Катя не решалась им командовать. На Тимины грубости, в общем-то, она почти не сердилась, но её сильно задело бы, если бы Виктор сказал ей что-либо резкое или не выполнил её просьбы. Почему? Она не знала и не задумывалась над этим.

Что же касается Виктора, он если и оказывал внимание Кате, то всегда старался сделать это незаметно для других, особенно для Тимы.

Как-то раз Катя вскользь заметила, что ей очень хочется почитать Жюля Верна «В погоне за метеором», и тут же забыла о своих словах. А вечером Виктор принёс ей книгу, сказав небрежно:

– Ты, кажется, интересовалась?

Катя даже вспыхнула от удовольствия А Тима, увидев в руках у Кати томик Жюля Верна, насмешливо заявил:

– А-а, вот он для кого старался! Потащил меня в самое пекло в библиотеку…

Виктор недовольно поморщился. Тима это заметил, почему-то обрадовался и громко свистнул.

Время в Джохоре проходило незаметно, весело.

По вечерам, когда спадал зной, ребята гуляли по улицам посёлка, затенённым тополями, каштанами, белой акацией. По краю тротуара были разделаны грядки с цветами. Такие же грядки тянулись и вдоль мостовой, посередине. Машин в посёлке было не так уж много, и свободно можно было разгуливать прямо по мостовой. На площади Главной в Джохоре возвышалась огромная клумба с фонтаном посередине. Тонкие струйки воды, вздымаясь к небу, блестели и переливались разноцветными огнями в лучах уличных фонарей.

– Совсем как на курорте, – говорила Катя. – Я в прошлом году ездила с мамой в Сухуми. Там очень похоже на ваш Джохор. Только жаль – у вас моря нет!

– Зато есть канал! – сказал Тима. – И мы можем как-нибудь сесть на катер и отправиться к водохранилищу. Оно огромное, как море. Надо это обязательно сделать! – решил он внезапно. – Отпросимся у родителей и покатим.

– По воде не катят, – заметил Виктор.

– Ну, поплывём, эка важность! Что ты придираешься?

Виктор пожал плечами:

– Надо правильно употреблять выражения.

– Слушай, пошёл ты к чёрту! – добродушно отмахнулся Тима. – Тебе бы классным руководителем быть! И чего ты важничаешь?

– При чём тут важничание? Просто я считаю, что нужно говорить правильно.

– А я, что же, по-твоему, говорить не умею?

– Нет, почему же… Но иногда бывает, ляпнешь.

– Вот навязался на мою голову! – начал злиться Тима. – Всё ему не так!

– Ребята, ребята, не нужно спорить! – вмешалась Катя. – Ты, Тима, как порох. Ну, ну, не горячись! Лучше пойдём танцевать на площадку в парке. Тима, Ван, хотите, я вас научу?

Учиться мальчики не желали, но на площадку пошли. Здесь по вечерам играло радио и молодые джохорцы устраивали танцы.

Катя и Виктор любили танцевать. Они долго, с увлечением носились по танцплощадке.

Тима и Ван, стоя в сторонке, среди зрителей, весело перекликались со своими друзьями, когда те проносились мимо. Но скоро Тиме надоело смотреть на танцующих, и он стал звать Вана домой.

– А как же они? – Ван кивнул в сторону площадки. – Нужно им сказать хотя бы, что мы уходим.

– Не маленькие, не потеряются. Дорогу домой знают. Пошли…

Катя и Виктор решили, что друзья ушли в парк, на набережную, и отправились их искать.

Молодой месяц отражался в спокойных водах канала. Слегка зыбилась на воде серебряная дорожка.

Катя облокотилась на парапет. По воде шёл катер с разноцветными огоньками. Точно гигантские светлячки, они плыли над водой – красные, зелёные, жёлтые…

…Вот раздался протяжный гудок, второй, третий…

Гудки заставляли тревожно вздрагивать, пробуждая неясные мечты о далёких странствиях, о чём-то чудесном, что ждёт где-то близко, почти за углом.

– А Тима, наверное, домой ушёл, – вполголоса произнесла наконец Катя, думая о чём-то своём.

– Наверное, – в тон ей машинально ответил Виктор. Оба замолчали. Не хотелось нарушать тишину и очарование тёплой южной ночи с мириадами звёзд над головой.

Перекинутся двумя-тремя фразами и снова затихнут.

Долго стояли они то молча, то переговариваясь вполголоса, пока Катя, взглянув на часы, не обнаружила, что уже поздно. Виктор недовольно поморщился, а Катя засмеялась. Она схватила его за руку и потащила за собой.

Тима, разумеется, давно уже был дома. Он сердито взглянул на Катю и Виктора. «Что это с ним?» – подумала Катя с недоумением и начала было весело щебетать о том, как они его искали, но Тима перебил её, заявив, что хочет спать, и ушел к себе, хлопнув дверью.

Виктор иронически посмотрел ему вслед и пожал плечами.

Утром все четверо отправились купаться на канал. Это уже вошло у них в привычку.