— Ке фэ тю?

— Что вы делаете? — перевел Катберт.

— Говорите по-ангелийски! — взревели несколько разъяренных глоток, и дула всех остальных пистолетов и ружей с «Незваного» нацелились на франкоспанские носы, ребра и спины. — Или по-франгелийски!

— Нрави-ву сет иси? И, сэ а дир, не пытайтесь достать вотр пистоль[2].

На другом франкоспанском корабле, «Совершенстве» № 2, была сделана попытка к сопротивлению. Ее быстро подавил Шемпс, всадив пулю в доски палубы в дюйме от ног капитана.

— Донне, мои сэр, или я вас из-труэ.[3]

Новая команда Артии поклялась тоже соблюдать кодекс Пиратики. Грабить только с помощью угроз, никогда не убивать. До сих пор всё шло хорошо.

Но мгновение спустя общее веселье утихло. Де Жук, оставленный впередсмотрящим в «вороньем гнезде» на вершине мачты, закричал:

— На юге! Большой фрегат!

Артия крикнула:

— Не спускайте глаз с наших франкоспанцев. — Сама она отвела взгляд не сразу. — Шер капитэн, — прошептала она, — одно неосторожное движение — и ваша голова скатится в воду. — Он сжался. Только тогда Артия оглянулась.

Да, новоприбывший корабль представлял собой внушительное зрелище. Громадный, как кит, с гордо реющим на мачте сине-золотым флагом Франкоспании. Не меньше тридцати пушек, и все они ощетинились из орудийных портов.

Франкоспанский капитан тоже оглянулся и прошептал благодарственную молитву прямо в дуло Артииного пистолета

— «Ла маман тро».

— «Властная мамаша»? Он так называется? Простите, капитан, — сказала Артия. — Как ни печально для нее и для вас…

Одним быстрым взмахом кулака она свалила его с ног. По этому сигналу остальные точно так же уложили своих ближайших противников с обоих «Совершенств».

Началась свалка. Пираты спешили вернуться на «Незваный», перемахивали на веревках или просто перепрыгивали через узкую полоску воды, разделяющую суда. Поначалу им никто не препятствовал, потому что команды обоих франкоспанских кораблей не сразу пришли в себя, но потом на убегавших обрушился град вражеских пуль. Его дополнил тревожащий душу скрежет: это франкоспанские канониры готовили пушки к бою.

Артия ушла с вражеского корабля одной из последних. Она видела, что ее прикрывают Эбад и Катберт. Они втроем спрыгнули с поручня в бурлящую бездну, и им вдогонку засвистели стремительные пули. Огненно-красный вихрь опалил волосы Артии, у нее над головой сомкнулась морская вода.

Вокруг Артии мелькали, молотя по воде, ноги ее спасающихся спутников, потом раздался громкий низкий рокот — это прошло низко над водой первое пущенное ядро. Артия поплыла. Рядом с ней, всего футах в двадцати, воду рассекло нечто вроде раскаленной железной акулы. Она не зацепила никого из них, однако подняла сильный водоворот. Артия с трудом вырвалась из его цепких объятий. Ядро не причинило никакого вреда. Вынырнув, она увидела, как оно с шипением, в клубах пара скачет по верхушкам волн, направляясь, по-видимому, в Африканию.

План действий на «Незваном» был обсужден заранее. Корабль медленно развернулся и начал уходить от обстрела. Последние метры лихорадочной гонки пловцы преодолели с предельной стремительностью. Каперская команда взобралась на борт, перевалилась через планшир и рухнула на родную палубу.

На франкоспанском «Совершенстве» тявкнули еще три орудия, но они целились под слишком острым углом и не причинили вреда бешено маневрирующему «Незваному гостю». Теперь, когда вся команда выбралась из воды, заговорили и каперские пушки. Почти весь залп прошел далеко от цели, однако одно ядро расщепило бушприт второму из франкоспанских «Совершенств». «Катберт», — догадалась Артия. Мачта рухнула в волу, увлекая за собой летучий кливер и бом-кливер, а мидель-кливер и стаксель остались полоскаться на ветру, как крылья чайки. Команда «Незваного» отозвалась радостными криками. Потом капер опять развернулся, низко склонившись, будто решил окунуть в воду верхушки мачт. Люди, чертыхаясь, посыпались на палубу, но корабль грациозно выровнялся и встал так, что на стреляющих франкоспанцев смотрела только узкая корма.

Артия оглянулась. Они были вне пределов досягаемости, и последнее слово осталось за «Незваным гостем». До поры до времени.

Ибо самое последнее слово должно было сказать гигантское морское чудовище под названием «Властная мамаша». Она неумолимо надвигалась прямо на «Незваный гость», но еще не миновала изрядно потрепанных торговцев. Артия поняла, что «Мамаша» не уделит своим подопечным ни секунды. Ее цель — пиратский корабль ангелийцев.

Барахтаясь на палубе среди своей рассыпанной команды, Артия отдавала приказы. Эбад встал за руль, туда, где до сих пор весьма ловко орудовал Бузл О'Нойенс.

Еще несколько человек бросились внутрь корабля, на нижние палубы — готовить к бою остальные пушки «Незваного гостя».

Уголком мозга Артия отметила, что ее пираты-актеры хоть и ворчали, но всё же работали с новой командой весьма слаженно и проворно.

Мимо Артии с криком промчался Оскар Бэгг. Она едва успела пригнуться, и в тот же миг на палубу, громко хлопнув парусиной, рухнул ундер-лисель, поврежденный вражеским ядром. Торговец отомстил за свой бушприт.

— Спасибо за предупреждение, мистер Бэгг. — Они встали, и вместе с ними поднялся слегка оглушенный упавшим парусом Кубрик Смит.

— Какие будут приказы, капитан Артия?

— Бежим, — сказала Артия. — Эта их мамаша велика, но нерасторопна.

Вдруг рядом с ней вырос Феликс, бледный от ярости, и схватил Артию за плечи.

— У тебя кровь идет! Ты ранена?

— Ранена? Нет. Пуля только взъерошила волосы. Иди вниз и захвати с собой эту дуреху Беллу Белл.

— Сама ты дуреха. Затеять такое…

— Вниз, мистер Феникс. — Лицо и голос Артии были тверды как камень. — Не стану с вами спорить в разгар битвы. Сдержите гнев!

На его лице мелькнула какая-то тень. Боль? Презрение?

Он повернулся и пошел прочь по качающейся палубе.

«Нравится ли мне это? — спросила себя Артия. — Скорость, смертельная опасность? Гибель в облике надвигающегося франкоспанского корабля?»

«Заткнись, — велела она себе. — Сдержи гнев».

И пошла на квартердек.

Два торговых судна остались далеко позади, скрылись в кружевных облаках дыма. А на фоне этих облаков высился грозный силуэт «Властной мамаши». Она надвигалась, медленно, неумолимо, высоко воздев над морем черные жерла пушек.

Они бросились бежать.

Бежали три часа. Потом еще три. И еще. Запад окрасился заходящим солнцем. Подступила темнота. На востоке очерчивалось побережье Франкоспании. Вечерние берега были усыпаны крохотными точками света — маяками, сигнальными огнями. С ними перемигивались далекие звезды.

А позади, на закругленном краю мира, до сих пор вырисовывался все тот же силуэт, преследующий «Незваного гостя», будто тень, громадная и черная. «Ла маман тро».

— Они не отступят.

— Верно. Я об этой «Мамаше» слыхал. Говорят, неотвязна, как охотничий пес. Загоняет дичь, пока не вцепится в нее зубами.

Артия осталась на палубе. Распределила вахты, чтобы люди могли поесть и отдохнуть. Вместе с помощниками обучала своих актеров. Репетировала.

На палубу выскочил Вкусный Джек с белоснежной Моди, вцепившейся в воротник. Он вынес Артии ломоть хлеба с жареным мясом.

— Спасибо, Вкусный.

— Не за что, кэп. Может, в последний раз вам доводится перекусить, прежде чем мамаша нас заловит.

— Как ты думаешь, сколько на ней пушек? — спросила Артия у Эбада.

— Я слыхал, тридцать семь. При хорошем прицеле может стрелять на милю с четвертью.

— Мы можем ее перехитрить, — решила Артия. — Если получится…

Он не стал спорить.

А под палубой скулил Свинтус. Планкветт, взъерошив перья, вышагивал по снастям.

Громадный купол неба окрасился в сине-черный цвет. Вот бы сейчас взлететь…