- Это не глупости. Как я с ней завтра встречусь?

- Скажешь ей "Доброе утро!" - ответил он со смешком. - А сейчас спи.

- Как я могу заснуть? - простонала она. Итан вздохнул и перевернулся на спину.

- Дорис, - начал он рассудительно, - мне тридцать шесть лет, и я думаю, что моей матери доподлинно известно, что последние двадцать лет я отнюдь не девственник.

- Двадцать? - ужаснулась Дорис, забыв на мгновение о своих переживаниях.

- Примерно. Спи, - равнодушно сказал Итан.

Вчера он не заставлял ее спать. Прошлой ночью они занимались любовью почти до самого утра. Ну да, конечно, поэтому он устал. И ей бы тоже следовало отдохнуть. Дорис досадливо хмыкнула, отвернулась от него, потянув на себя одеяло, и закрыла глаза, намереваясь заснуть. Итан подвинулся и прижался к ее спине, положив ладонь ей на живот. Она убрала его руку и обиженно сказала:

- Ты велел мне спать.

Итан прижался губами к ее плечу, - она отодвинулась. Тогда он засмеялся и перевернул Дорис лицом к себе.

- Я уже не сплю, - весело заявил он.

- А мне-то что за дело! - Она по-прежнему дулась.

- Дама с норовом? Прекрасно, это прибавит остроты, - улыбнулся Итан.

- Отпусти меня.

Его улыбка стала еще шире. Он крепко обнял и прижал ее к себе.

- Не будь злючкой, Дорис.

- Почему? Это что - запрещено?

- Да.

- Тогда я уезжаю.

Она вырвалась из его объятий и села, спустив ноги с кровати. Однако Итан одним движением вернул ее на место, навалился всей тяжестью своего тела и целовал до тех пор, пока, обессиленная, она не прекратила сопротивляться и их вновь не унес волшебный темный поток страсти.

- Я тебя ненавижу, - все еще тяжело дыша, объявила удовлетворенная Дорис.

- Прекрасно, - согласился он со смехом, - я тоже тебя ненавижу.

- И я ни за что не смогу посмотреть в глаза твоей матери.

- Сможешь. Она сделает вид, будто ничего не произошло.

- Ты думаешь?

- Угу, - он поцеловал ее в плечо и сладко заснул.

Однако на следующее утро мать Итана не только не сделала вид, будто ничего не произошло, но, наоборот, разговаривала с Дорис с ледяной сдержанностью. А Итан ничем не поддержал девушку. Не успел он представить ее высокой, царственного вида женщине с безупречно уложенными седыми волосами, как Норман позвал его помочь распаковать чемоданы. Вернувшись в кухню, он притворно вздохнул и бросил на мать долгий взгляд, в котором явственно сквозило предупреждение.

- Мне очень жаль... - начала было Дорис.

- Да, - с устрашающей вежливостью подхватила пожилая дама, в голосе которой звенела сталь. - Теперь ясно, почему мой сын так внезапно предложил мне уехать, добровольно взяв на себя заботу о собаках. Я, конечно, задавала себе эти вопросы, потому что Итан никогда и ничего не делает просто так. Даже для меня. Он такой же эгоист, каким был его отец. Пожалуйста, завтракайте, не стесняйтесь. Вы ведь знаете, где что лежит. - Элен неприязненно посмотрела на девушку и вышла из кухни, а Дорис осталась стоять, чувствуя себя униженной.

Немного оправившись от смущения, но не в силах подавить в себе обиду, она чуть ли не бегом поднялась в комнату Итана и принялась лихорадочно собирать свои вещи. Он вошел как раз в тот момент, когда она защелкивала замки на чемодане.

- Что тебе сказала мама? - спросил он холодно.

- Ничего. - Ей было противно пускаться в объяснения.

- Дорис...

Яростно повернувшись к нему, она возмущенно выпалила:

- Почему ты не предупредил меня о том, как твоя мать будет со мной разговаривать?

- А что такого она тебе сказала?

- Дело не в том, что она мне сказала, а в том, как она это говорила! Как будто я - шлюха! И за что? - крикнула она. - Эта женщина меня совсем не знает! И никогда в жизни со мной не встречалась!

- Она слышала о тебе, - пояснил Итан вполголоса.

- Ну так что же? Я не сделала ничего такого, за что меня можно было бы так ненавидеть!

- Ты уверена, что совсем ничего? - мягко спросил он.

- Уверена ли я? Что ты хочешь этим сказать? Ты прекрасно знаешь, что ничего! И что означал твой лукавый взгляд?

- Это было предупреждение.

- О чем? О том, чтобы она не обращалась со мной, как со шлюхой?

В ярости повернувшись к Итану спиной, Дорис потянулась за своим чемоданом, но он остановил ее, схватил за руки и, повернув к себе, посмотрел на ее разгневанное лицо.

- Ты слишком бурно реагируешь.

- Вовсе нет. В чем дело, Итан? Ведь что-то же происходит, я чувствую. Почему твоя мать меня возненавидела? Быть может, она относится так к любой женщине из тех, что ты сюда привозишь?

- Я никогда не привозил сюда женщин.

- Тогда почему ты сделал для меня исключение?

Он немного помолчал, а потом мягко ответил:

- Потому что не смог оставить тебя одну.

- Но хотел бы? Жалеешь, что не смог?

- Не знаю, - тихим голосом признался Итан. - Хочешь, я отвезу тебя домой?

- Спасибо, обойдусь без твоих услуг. У меня есть машина, и я прекрасно могу вести ее сама.

- Я не говорил, что не можешь. Моя мать не очень-то умеет скрывать свои чувства, - словно извиняясь, добавил он.

- И что же ей нужно было скрывать? Не хочешь отвечать, да? - спросила она с горечью. - Но почему? Потому что не знаешь? Или потому что тебе все равно?

- Не могу. Пойдем, - он поднял ее чемодан, - я провожу тебя до машины.

Ах, вот как, подумала Дорис. Не может дождаться, когда она наконец уедет! Даже из вежливости не попросил остаться... Ничего не понимая, ненавидя его и себя, она вышла из комнаты следом за Итаном, моля Бога, чтобы они не столкнулись с его матерью. Хоть в этом ей повезло, ее молитвы были услышаны.

Поставив чемодан в багажник, она уже собиралась сесть за руль, когда Итан остановил ее, - Подожди пять минут, и я провожу тебя.

- Не нужно, - сердито отрезала Дорис. - Я уже много лет вожу машину!

- Но все эти годы тебя никто не преследовал. Подожди меня.

Упрямо мотнув головой, она уселась в машину. И стала ждать.

Через пять минут Итан вернулся с пухлым конвертом под мышкой и пиджаком, небрежно накинутым на одно плечо. Он бросил все это в свою машину, подошел к Дорис, наклонился и терпеливо дождался, когда она опустит стекло.

- Нельзя вести машину в таком взвинченном состоянии.