- Я уже все бросила. Я уезжаю, Итан.

Он вздохнул, и на какое-то мгновение его лицо стало абсолютно беспомощным.

- Я хотел, чтобы у нас все продолжалось, - тихо сказал он, - и ничего сверх того. Я не разрешал себе привязаться к тебе, испытывать какие-то чувства, но, оказывается, было уже поздно. Эти чувства уже возникли, хотел я того или нет. Мне оставалось только подавлять их, не давать им выйти наружу.

- Ах, какой ты умный, - ответила Дорис, изображая восхищение.

- Да, я такой. А ты? Ты ведь тоже подавляешь свои чувства, правда, Дорис?

- Да. Я скучала по тебе.

- Ты скучала? -Да.

- Хочешь кофе? Или чаю?

- Нет, спасибо, - вежливо отказалась Дорис, вся дрожа от страха. Она боялась продолжать этот разговор, понимая, что может выболтать то, что так хочет скрыть. Если бы у нее было время привыкнуть к этой мысли... Если бы все это не свалилось на нее так неожиданно. Может, это все-таки ошибка?

Итан приготовил себе кофе и поставил чашку на стол.

- Посмотри на меня, Дорис.

Она отвернулась и, впервые с тех пор, как они стали близки, не почувствовала, как он приблизился к ней. Он дотронулся до ее плеча, и Дорис словно током обожгло.

Отпрянув, она бросила на него гневный взгляд.

- Не прикасайся ко мне!

Итан нахмурился и с тревогой вгляделся в ее распухшее от слез лицо.

- Что случилось?

- Ничего! - крикнула она. - Уходи!

- Ты заболела?

- Нет.

- А что тогда?

- Ничего.

- Перестань говорить "ничего", когда совершенно ясно, что что-то случилось, - мягко сказал Итан. Он взял ее за плечи и повернул к себе. Скажи мне.

Она отчаянно замотала головой.

- Моника приезжала?

Она снова тряхнула головой.

- Что тогда? Ради Бога, Дорис, скажи, в чем дело?

Глаза ее наполнились слезами. Оттолкнув его, она прошептала:

- Кажется, я беременна.

Потрясенный, Итан на мгновение потерял дар речи.

- Но ты говорила...

- Что принимаю противозачаточные таблетки. И я действительно, - еле слышно прошептала Дорис, - предохранялась, но, видимо, раз или два забыла это сделать. Или причина в другом, я не знаю... Не смотри на меня так! Это получилось не нарочно! Я не ожидала... не хотела... тебе говорить, и мне от тебя ничего не нужно!

- Понятно, ты ведь даже не собиралась сообщить мне. Это мой ребенок? Что я говорю, - конечно же мой! Прости меня. Прости. Мы поженимся и...

- Не говори глупости, - перебила его Дорис. - Сейчас не средневековье. В наше время не женятся из-за беременности. И вообще, это еще может оказаться ошибкой.

- Но ты ведь так не думаешь?

Дорис покачала головой, и ее глаза вновь наполнились слезами. Если раньше она ничего не хотела ему говорить, то теперь не могла остановиться. Она чувствовала, что должна положить конец его донкихотству.

- Мне хорошо известно, что тебе не нужна ни жена, ни семья. Ты сам много раз говорил об этом. И потом, даже если я беременна, еще не поздно сделать аборт...

- Нет! - с нажимом сказал Итан. - Нет, - медленно повторил он, - я не хочу этого.

Дорис тоже не хотела, сама не понимая почему. Ведь когда она впервые заподозрила, что беременна, ее первой мыслью было именно это - сделать аборт. Но сейчас она твердо знала, что оставит ребенка.

- Я не хочу, чтобы ты на мне женился, Итан, - спокойно проговорила она. - Думаю, теперь я могу выпить чаю.

- Я приготовлю. Сядь, Дорис.

Она послушно села и сцепила руки на столе. Теперь, когда он все узнал, Дорис испытала невероятное облегчение, словно с ее плеч сняли тяжелый груз. Она нашла носовой платок, высморкалась и вытерла слезы.

Итан поставил перед ней чай и уселся напротив.

- Я не нарочно, - тихо сказала она.

- Знаю. Я испытал что-то вроде шока, - признался он со слабой улыбкой.

- Я тоже.

- Ты была у врача?

Дорис отрицательно покачала головой.

- Тебе надо сходить, - заботливо попенял ей Итан.

Он немного отпил остывшего кофе и вздохнул:

- Почему ты не хочешь выйти за меня замуж?

- Ты знаешь почему.

- Думаешь, что я тебя не люблю?

- Я в этом уверена.

- Я стану отцом, - мечтательно произнес Итан. - О Боже!

- Прости меня.

- Что ты такое говоришь!

Видя, как Дорис опустила глаза и судорожно стиснула чашку, Итан вдруг испытал сильнейшее желание защитить ее. Она выглядела такой потерянной, такой печальной. Но даже с опухшим лицом и покрасневшими глазами была необыкновенно красива.

- Понимаешь, мое представление о тебе было во многом испорчено тем, на что намекала Моника, - задумчиво сказал он. - Ведь я почти совсем не знал, какая ты на самом деле. Какой ты была до того, как все это случилось. А мне нужно понять. Поговори со мной, Дорис.

- Какой в этом смысл? Я любила тебя, а ты...

- Предал тебя? Так же, как и Моника, - закончил он за нее. - Я знаю.

Дорис с вымученной улыбкой водила пальцем по столу.

- Она сказала, что это было отвратительно, - вдруг припомнила Дорис.

- Что? - ласково спросил Итан.

- Мы с тобой. Она видела нас на полу, в кухне.

- Правда? - усмехнулся он.

Дорис сердито вскинула на него глаза.

- Тебя это совсем не волнует?

- Нет. Мне это не показалось отвратительным. А тебе?

Невольно улыбнувшись, Дорис снова принялась исследовать стол.

- Я-то думала, что мне всегда везет! - с горечью сказала она.

- Потерять в раннем детстве обоих родителей - вряд ли это можно назвать везением.

- Но мне и тут повезло, меня взяла к себе тетя. Она была добрая, милая и очень меня любила.

А у этого малыша, который еще не родился, не будет ни доброй тети, ни даже нормальных родителей. Это было так печально! Она-то всегда надеялась... Вздохнув, Дорис стала пить чай.

- В сущности, все зависит от того, как к этому относиться, - продолжал Итан. - В отличие от тебя, Моника всегда считала себя очень невезучей. Ее родители умерли. А когда она попала к добросердечным людям, готовым любить ее, как родную дочь, то отвергла их заботу и предпочла страдать.

Дорис удивленно взглянула на Итана.

- Я заезжал к ним после того, как ты исчезла. Они переселились в Йорк. Уехали, оставив коттедж своей приемной дочери. Здесь они жили тихо, почти ни с кем не общаясь, и мы только от Моники знали, что это за люди. Как выяснилось, мы все заблуждались на ее счет, а значит, и о них могли судить неверно.