Был пятничный вечер в Тупело, штат Миссисипи, и я, как и остальные рыскающие в этой изнуряющей июньской жаре по Баллард Парку гомосеки, притворялся, что не являюсь одним из них, пока ничего не подозревающие мамочки и папочки играли со своими детьми, а обитающие в парке утки приставали к тем, кто оказался достаточно глуп для того, чтобы принести с собой еду.

Я бросил фрисби над свежепостриженным газоном и Ной поймал его, с присущей ему выносливостью, отправив пас мне обратно одним рассчитанным движением запястья, что для девятилетнего мальчика, страдающего от явных последствий метамфетаминовой зависимости у его матери, немалый подвиг.

Он просиял от радости, увидев, как высоко мне пришлось подпрыгнуть, чтобы поймать его бросок. Он был не единственным, кто смотрел на меня. Я не особо стеснялся внимания, будучи загорелым, без рубашки, в свободных шортах и сандалиях. Мои русые волосы были убраны в хвост, а по спине стекали капли пота. Было бы проще написать на моей груди розовыми неоновыми чернилами "Сделай меня".

В следующий раз я провел бросок под таким углом, чтобы фрисби приземлился около одинокого на вид парня, который сидел под сахарным кленом, симулируя незаинтересованность.

Ной кинулся за игрушкой. Его волосы были дикой, необузданной массой блондинистых кудрей, кожа загорелая, а руки и ноги торчали из майки и шортов, как китайские палочки.

Фрисби упал неподалеку от молодого человека, который его и подобрал.

— Держи, пацан, — крикнул он, бросая фрисби Ною и посмотрев на меня, несмело улыбнулся.

Ной тоже посмотрел на меня, улыбаясь так, словно спрашивал: «Ну, как тебе этот, папочка?»

Именно в этот момент из ниоткуда появился футбольный мяч.

— Эй! — окрикнул парень, когда увидел, что мяч летит прямо в Ноя. — Осторожней, пацан!

Ной просто продолжал стоять, улыбаясь мне шкодной улыбкой.

Берегись! — повторил я неистовым жестом.

Слишком поздно.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы мяч врезался ему в лицо и заставил растянуться на земле.

Я побежал по траве.

— Я пытался его предупредить, — сказал незнакомец, наклоняясь и присматриваясь к Ною. — Ты в порядке, пацан?

Ты в порядке? — прожестикулировал я.

— Ох, — простонал он не своим голосом.

— Он глухой, — сказал я парню, помогая Ною подняться на ноги. Тот был все еще в легком шоке, но не пострадал.

Ной проигнорировал наши протесты, подобрал мяч и пошел навстречу к двум мальчикам, владельцам мяча, которые уже приближались к нам.

Протянув им мяч, он спросил:

— Мочь играть ты? — громким и грубым голосом, да еще и с грамматическими ошибками.

Мальчики, казалось, не знали, что им делать, поэтому забрали мяч и поспешили обратно, как будто Ной мог заразить их вшами.

Ной вернулся ко мне с удрученным выражением лица.

Не обращай на них внимания, — показал я. — Поздоровайся.

— Это мой сын Ной, — сказал я молодому человеку, который выглядел настолько же озабоченным, как и я, хотя значительно лучше одет и причесан. — Меня зовут Вилли.

Я протянул ему руку.

— Я Брейден, — сказал он. Его рукопожатие было твердым и, я бы поклялся Богом, по моей руке вверх побежал слабый электрический ток, но я не умею клясться Богом, поэтому не буду.

— Здравствуйте, — сказал Ной, глядя вверх на привлекательного мужчину. Он улыбнулся ему во весь рот, великолепно демонстрируя не самое блестящее состояние своих зубов — еще один подарок от Всемогущего моему единственному ребенку.

— Это твой племянник? — спросил Брейден.

— Мой сын.

— Ты женат?

— Не то, чтобы очень.

— Это... странно, — сказал он.

— Долгая история, — отозвался я.

— Ты с ним видишься по выходным?

— И по остальным дням недели тоже. Я отец-одиночка.

— Ох.

Он одарил Ноя странным взглядом, как будто не совсем верил или не хотел верить в то, что я отец.

— Веселитесь, ребята, — ответил он, решив, что геи с детьми не входят в его планы. — Мне пора.

И мы наблюдали за тем, как он беспечно удалился, играя на ходу в телефоне.

Ной посмотрел на меня, прикусив губу.

Он был милым, — предположил Ной.

Я пожал плечами.

Мы найдем тебе бойфренда, не беспокойся, — заверил он меня.

На следующий день, я работал на ленте экспресс-кассы в ФудВорлде ("Наши колбаски не для ручной ласки!" — провозглашал один из наших неофициальных девизов), разбираясь с нескончаемым потоком обезумевших субботних покупателей, которые настолько торопились попасть куда-нибудь в местечко повеселее и поинтереснее, что их манеры, казалось, стали жертвой похищения инопланетян. Мне постоянно напоминали, что "не больше пятнадцати наименований продуктов" — не самое понятное правило.

Я как раз собирался идти на перерыв, когда молодой человек в синей медицинской униформе плюхнул передо мной два ящика пива Dos Equis и улыбнулся такой неземной улыбкой, что я подумал, с моего бисквита может закапать масло.

— Как дела? — спросил я слегка севшим голосом.

— Могло быть и лучше, — сказал он с акцентом типичного янки. — У тебя?

— Пока жив, — ответил я, удивляясь тому, что такой чертовски привлекательный северянин в одежде медика делает в самом сердце Дикси.

— Уже неплохо! — воскликнул он.

— Надо бы тебя проверить, — сказал я, положив ладонь на один из его ящиков пива.

— Не проблема, — сказал он, показывая мне водительское удостоверение магнолиевого штата. Я провел, возможно, больше необходимого времени, пялясь на карту, как бывает, если на уме у тебя не просто кассовый подсчет. Похоже, "Джексон Ледбеттер" родился 15 сентября 1985 года, что означает — ему двадцать восемь лет. Ростом около 180 см, килограммов 70 весом, с каштановыми волосами и карими глазами. Греческий бог передо мной едва ли попадал под это описание, ангел выглядел так, будто только что сошел с картины Караваджо. Хорошо, что он жил неподалеку, на моей же улице. Но еще лучше то, что мой гей-радар дёргался, как заяц в капкане.

Я видел, как он разглядывает именной бейдж на моей груди: Я Вилли Кантрелл. Чем могу помочь?

— Крутое имя — Вилли, — озвучил он с улыбкой свое наблюдение.

Он что, флиртует со мной?

Хотелось бы надеяться.

— Это всё? — спросил я.

— У меня сегодня вечеринка, посвящённая новоселью, в шесть. Почему бы тебе не придти?

— Очень мило, спасибо.

— У меня квартира в Террас Вью. Номер двадцать два. Увидимся?

Он открыто флиртовал со мной на глазах у очереди вцепившихся в свои купоны покупателей?

— Конечно, — сказал я.

— Круто! — воскликнул он. Его взгляд задержался на мне гораздо дольше, чем должен был и он, взяв пиво, побрел прочь, весь такой сексуальный в этом медицинском костюме.

Проклятье, а он горячий.

Я бы мог отлюбить этого парня. Реально. Отлюбить и как следует потрясти его сахарное дерево.

Обычно я не хожу на неожиданные вечеринки к полным незнакомцам, особенно не тащу туда своего девятилетнего сына, который может серьезно помешать делу, когда я возбужден и не прочь потрахаться, но в этот раз я сделал исключение. Наверное, не самое мое лучшее решение, но виной всему озабоченность, да и не сказал бы, что Тупело кишит гей-клубами. Единственное подобное заведение закрыли много лет назад.

Шел восьмой час вечера, когда мы с Ноем зашли на Террас Вью в поисках двадцать второй квартиры.