Помощница Мередит поставила свою ношу на пол, и мужчина, приоткрыв глаза, окинул ее пристальным взором и пошевелился. Уитни достала чашку, сделанную из тыквы, и отправила Бетси за водой, а сама сцепила руки, чтобы скрыть дрожь, и они с негром обменивались взглядами, пока не вернулась служанка. Мередит смешала сухой порошок хинной коры с водой и осторожно подошла к Небу, поднесла чашку к его губам, но тот отказался открыть рот. Уитни твердо приказала ему выпить лекарство — никакой реакции. Наконец она со вздохом отстранилась.

— Попробуй ты, Бетси.

— Я? — Красивые темные глаза служанки расширились от страха. — О, нет, мэм, нет! Я боюсь!

— Он пока еще ничего не сделал… Может, его смущает цвет моей кожи? Попробуй ты.

Бетси нерешительно протянула чашку. Глаза Неба остановились на ней, взгляд внезапно потеплел. Он слегка приподнял голову и стал пить, обхватив запястье девушки пальцами, чтобы сосуд не колыхался. Негр скорчил гримасу и пробормотал что-то неразборчивое, но продолжал глотать жидкость, пока чашка не опустела. Служанка тут же отскочила.

— Спасибо, Бетси. — Мередит улыбнулась. — Ну, а теперь не могла бы ты намочить полотенце и обтереть ему лицо и грудь? Это хоть немного снимет жар.

— Кажется… да.

Служанка поколебалась, но все же взяла полотенце и вышла из лачуги. Вернувшись, она стала осторожно протирать широкое темное лицо, затем руки и грудь. Неб, не прерываясь ни на секунду, неотрывно смотрел на нее и наконец что-то сказал на своем непонятном языке. Его мощные бицепсы и мускулистая грудь напоминали Мередит о существовании на свете наемного работника. «А этот раб по-своему красив, — подумала она. — И такой же большой и сильный, как Девлин».

Уитни снова взглянула на больного: в его глазах горел огонь горячей самоуверенности, хотя он находился одной ногой в могиле. Несомненно, Неб обладал природной надменностью, едва сдерживаемой силой, которая, как подозревала Мередит, в любой момент могла выплеснуться в приступе неистовства. И этим он тоже напоминал Девлина. Когда Бетси покончила со своим делом, они покинули хижину, с облегчением поторапливаясь к повозке.

— Уф! — выдохнула служанка. — Я едва не померла от страха, настолько Неб напугал меня.

— Да, он сильный, но, кажется, понял и оценил твои усилия.

Бетси издала какой-то странный звук.

— По-моему, ему это даже слишком понравилось. Больной человек не должен так смотреть,

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю… — в замешательстве промямлила девушка, забираясь на свое место в повозке. Мередит взяла вожжи, и они тронулись в обратный путь. — Как будто он… Словно он имеет на меня какие-то права, словно мое тело больше не принадлежит мне… Вы понимаете, о чем я говорю?

Уитни обернулась и удивленно уставилась на служанку.

— О чем ты там бормочешь?

Лицо Бетси вспыхнуло, несмотря на кофейный цвет кожи.

— Я не уверена, но в животе у меня что-то сжалось… Не могу объяснить, но это очень напугало меня. Показалось, Неб хочет меня, словно может сделать меня своей в любое мгновение…

Мередит отвернулась, на этот раз сама покраснев.

— Бетси, едва ли это подобающая тема для обсуждения.

— Да, мэм, знаю. Но я действительно испытала такое чувство… У меня был только один мужчина, которому я позволила… обладать мною, потому что хотела узнать, вокруг чего же разводят такую шумиху. Впрочем, в этом нет ничего особенного.

Щеки Уитни пылали, но она не оборвала разглагольствований служанки. А та с живой непосредственностью продолжала:

— Никогда больше никому не отдавалась, сами же они не осмеливаются… Знают, что расскажу вам и вы наброситесь на них, как курица на букашку. Но этот?.. Он смотрел так, будто ему наплевать, кто я и что могу ему сделать… Словно он хозяин.

Мысли Мередит невольно вернулись к Джереми Девлину. Он так смотрел на нее в тот день — о, нет, не с желанием, совсем нет — скорее, с высокомерием и надменностью, которые говорили, что любая женщина будет его, стоит только ему поманить пальцем. Казалось, он — господин.

Уитни постаралась побыстрее избавиться от этих опасных размышлений. Просто и у нее, и у Бетси сегодня разыгралось воображение.

— Послушай, — обратилась она к служанке, — что бы ты там ни думала, это не имеет никакого значения. Он болен и, видимо, скоро умрет. И уж, конечно, не сможет ничего тебе сделать.

Бетси вздохнула.

— Верно. Но… знаете что? Хоть все происшедшее напугало меня, все-таки в душе осталось что-то приятное.

Мередит закатила глаза.

— Хватит молоть чепуху! Когда вернемся, я пошлю двоих мужчин привезти его в усадьбу. Здесь мы сможем получше позаботиться о нем. Конечно, если ты согласишься сопровождать меня…. Или мне взять кого-либо другого?

— О, нет, мэм. Я согласна, — поспешно ответила Бетси. — В конце концов, один раз у меня все получилось… Рискну повторно.

Когда повозка приблизилась к конюшне, служанка живо спрыгнула на землю; Мередит выбралась из коляски более степенно. Она передала вожжи Сэму и повернулась к своей спутнице. — Возвращайся в дом и положи на место сумку с медикаментами. А я собираюсь пройтись к реке, чтобы немного освежиться.

— Слушаюсь, мэм.

Бетси помчалась к зданию, торопясь рассказать остальным о своем «подвиге», а Уитни через двор отправилась к тропинке, ведущей к пристани.

Дойдя до верфи, она села на выгоревшие доски и сняла свои тяжелые башмаки. Стянув чулки и подняв юбки до колен, Уитни опустила ноги в прохладную воду, наслаждаясь мягким прикосновением влаги к ее зудевшей коже; затем развязала косынку и распустила волосы, встряхнула ими и подняла тяжелую копну каштановых прядей вверх, подставляя влажную шею легкому ветерку.

Мередит опустила платок в воду, подождала, пока материя намокнет, отжала и промокнула влажным прохладным материалом лицо и шею, предварительно расстегнув платье до груди. Боже, как жарко для сентября! Она гадала, когда же станет прохладнее. С приходом осени работы прибавится — уборка, сбор лавровых ягод, изготовление свечей, убой скота… Уитни повертела головой, стараясь расслабить напряженные мышцы шеи.

Ее спокойное состояние нарушил внезапный шум, и она повернулась, чтобы посмотреть, что происходит.

Вдруг на досках пристани, всего в нескольких шагах от нее, показались руки, а за ними из воды вынырнуло огромное белое тело. Какое-то мгновение Мередит смотрела на это явление, широко открыв рот: перед ней стоял Джереми Девлин собственной персоной с темными от купания волосами, приклеенной к лицу белозубой улыбкой и — совершенно голый!

— Мисс Мэри, — произнес он, намеренно пародируя ласковое имя, которым называли ее некоторые из слуг, — вы искали меня? Я вам нужен?

Слова звучали безупречно вежливо, но издевательский тон вкупе с наглой улыбкой и полной наготой придавали его вопросам непристойный оттенок.

Его голос вывел Мередит из оцепенения. Она подскочила на ноги, покраснев до корней волос. Уитни осознавала, что Девлин видит краску стыда, растекающуюся по шее и груди. Она судорожно стиснула ворот платья, неожиданно вспомнила, что юбки подняты, обнажая ее икры и ступни. О, Боже, какая унизительная ситуация! Мередит выпалила первую попавшуюся резкость, пришедшую в голову:

— Для таких, как вы, мое имя — Уитни!

— О, — степенно отозвался Джереми, — я, кажется, оскорбил вас. Примите мои искренние извинения. — Он отвесил ей безупречный официальный поклон, выглядевший смешно из-за наготы.

Если только такое возможно, Уитни покраснела еще больше. Что она делает, разговаривая с ним при столь пикантной ситуации? На мужчине же ни нитки! Мередит развернулась и спрыгнула с настила. Джереми сделал два больших шага и подхватил ее чулки и туфли.

— Мисс Уитни! — крикнул он вслед, насмешливо растягивая имя. — Вы оставили свои вещи. Они вам больше не нужны?

Она бросилась бежать, и Девлин усмехнулся ее поспешному исчезновению с причала. Он растянулся на теплых досках, подложив руки под голову, и уставился в небо. «Черт, а девчонка выглядела соблазнительно, — неожиданно мелькнуло в голове. — У нее красивые ноги… Как жаль, что девушкам не дозволяется демонстрировать свое главное достоинством. Пожалуй, мне бы понравилось, если бы эти длинные крепкие икры сомкнулись у меня за спиной и прижали к себе».